Теперь мы вернемся к началу этого дня и заглянем в особняк Кончини. Ворота этого дома закрыты и даже забаррикадированы. Во дворе находятся шестьдесят аркебузиров: три взвода по двадцать человек. На лестницах, в передних, в комнатах, соседствующих с покоями маршала — везде расхаживают вооруженные люди, группами по пять-шесть человек. Ими командует Ринальдо, которому помогает Лувиньяк, единственный лейтенант, оставшийся в его распоряжении: Понтрай, Базорж, Монреваль и Шалабр мертвы…
Даже слуги сняли свои роскошные ливреи, облачились в кожаные плащи, взяли в руки оружие и заняли стратегические позиции.
В комнате, которую мы уже имели случай описать, находилась Леонора Галигаи. Она стояла у окна и смотрела на безлюдную улицу. Однако Леонора ничего не видела: она глубоко задумалась. Женщина прикидывала, строила предположения, взвешивала шансы Гиза… Если герцог одержит победу, с маршалом д'Анкром будет покончено.
Она надеялась на вмешательство каких-нибудь таинственных сил, благодаря которым этот герцог в один прекрасный день просто исчезнет. Растворится без следа! О, если бы это было возможно! Если бы Гиз и правда пропал! Это стало бы триумфом Кончино! Но Леонора не только мечтала, но и действовала. Она уже все устроила. Наняла двести дворян, получивших немного золота и много обещаний. Заручилась поддержкой десяти гвардейских офицеров, несших службу в Лувре. Теперь стоит Леоноре лишь щелкнуть пальцами, и Людовик Тринадцатый будет, как пылинка, сметен с пути Кончино. Маршала д'Анкра ждет королевский трон!..
Леонора обернулась и оцепенела: она была в комнате не одна! Какой-то мужчина упал перед ней на колени! Женщина хищно улыбнулась.
— Бельфегор! — прошептала она. Наконец-то! Сейчас Леонора узнает, что стало с Жизелью и Капестаном. Галигаи медленно приблизилась к нубийцу.
— Встань! — приказала она.
Бельфегор повиновался. Леонора внимательно посмотрела на него. Нубиец похудел. Вид его внушал жалость. Бельфегор опустил голову и на удивление спокойно произнес:
— Госпожа моя, после того, что я сделал, я думал, что никогда больше не вернусь к вам. Не потому, что я боялся: смерть была бы для меня избавлением… Но я узнал, что вас хотят убить. Тогда через потайную дверь я проник сюда. Раз уж мне все равно суждено погибнуть, я хочу принять смерть, защищая вас…
На Леонору этот монолог преданного пса не произвел особого впечатления: Бельфегор принадлежал ей, так почему же ее должно было удивить его желание отдать за нее жизнь? Женщину сейчас интересовало совсем другое…
— Что ты сделал с мужчиной и девушкой? — резко спросила она.
— Я освободил их, — ответил Бельфегор.
На этот раз Леоноре не удалось сохранить спокойствия.
— Ты освободил их! — воскликнула она. — И почему же?
— Мне приказал это сделать какой-то голос, — тихо проговорил нубиец.
— Голос? — вздрогнула Леонора. — Голос! — пробормотала она в задумчивости.
«Может быть, это тот самый голос, который часто слышит Лоренцо? — подумала Галигаи. — Голос высших сил?»
— Итак, ты повиновался приказу какого-то голоса, Бельфегор? — пристально взглянула Леонора на нубийца.
— Да, моя госпожа! — скорбно вздохнул тот. — Даже если вы велите приковать меня к железной плите и опустить в колодец, я буду повторять вам то же самое…
Леонора погрузилась в размышления. Она не сомневалась в том, что нубиец не лжет. Мысль о том, что Бельфегор может ее предать, даже не приходила ей в голову… Наконец, словно очнувшись от тяжелого сна, женщина провела рукой по лицу и прошептала:
— Лоренцо! Звезды, как всегда, сказали тебе правду…
В этот миг Бельфегор проговорил:
— Но я могу сообщить вам, что стало с мужчиной и девушкой, которые должны были умереть.
Побледневшая Леонора вскрикнула от неожиданности.
— Говори! — выдохнула она. — И я прощу тебе все! Я озолочу тебя!
— Мне не нужно богатства, — покачал головой нубиец. — Но я рад, что вы меня прощаете. Голос велел освободить их — и все. Больше он мне ничего не приказывал… Так что слушайте. Девушку вы найдете на постоялом дворе «Сорока-воровка» в Медоне.
Вдруг раздался какой-то слабый шорох. Бельфегор насторожился. Однако Леонора, по всей видимости, ничего не слышала. Нубиец с беспокойством взглянул на дверь.
— А мужчина? — нетерпеливо спросила Галигаи. Понизив голос, Бельфегор ответил:
— Однажды я встретил его на Ломбардской улице и пошел за ним. Он живет на улице Вожирар, на постоялом дворе «Славная встреча».
Леонора закрыла лицо руками.
— Хорошо, — холодно произнесла она через минуту. — Я не буду выпытывать у тебя, Бельфегор, чьему приказу ты повиновался и что происходило в подземельях особняка: сейчас не время… Ты сказал, что меня собираются убить…
Нубиец хотел было что-то сказать, но Леонора ему не позволила:
— Да, да, я знаю, — вновь заговорила она. — Ты готов умереть за меня. Отлично! Бельфегор, возьми какой-нибудь хороший кинжал. В твоей руке это грозное оружие. Ты будешь ждать меня у дверей комнаты монсеньора. Ты будешь следовать за мной, куда бы я ни направилась. И если я словом или знаком укажу тебе на какого-нибудь человека, убей его!
Леонора и нубиец вышли в зал. Там женщина остановилась: какой-то карлик, казалось, внимательно рассматривал картину, висевшую на стене.
— Лоренцо! — вздрогнула Галигаи.
В душу ей закралось подозрение. Леонору удивило не присутствие Лоренцо в особняке маршала д'Анкра — карлик часто бывал здесь, — а кое-что другое. Лоренцо обернулся. Он подошел к Леоноре и, поклонившись, промолвил:
— Мадам, я подумал, что в такой день мои советы могут быть вам полезны. И вот я в вашем доме.
Женщина содрогнулась: никогда еще она не видела карлика таким бледным! Что произошло?
— Спасибо, мой добрый Лоренцо, — с трудом произнесла Леонора. — Ты меня не покинешь, я знаю. Я собираюсь в Лувр: мне нужно быть подле королевы. Ты пойдешь туда вместе со мной.
— Я полностью в распоряжении вашей милости, — вновь поклонился карлик.
— Прекрасно! Я отблагодарю тебя за твою преданность, Лоренцо!
И тут же Леонора шепнула на ухо Бельфегору:
— Если этот уродец попытается ускользнуть — пусть даже на минуту, — заколи его!
Вслух же Галигаи распорядилась:
— Подождите меня оба у покоев маршала.
Маршал д'Анкр сидел в кресле. Услышав, что открывается дверь в его комнату, он вздрогнул. Кончини всерьез опасался, как бы этот день не стал последним в его жизни. Но было кое-что такое, чего он страшился даже больше смерти. Он боялся умереть, не отомстив Капестану и не увидев еще раз Жизель!
Две страсти — ненависть и любовь — измучили этого человека. О своей любви и о своей ненависти он и размышлял в тот момент, когда в комнату вошла Леонора.
— Что! Что случилось? Кто здесь? — завопил Кончини, хватаясь за кинжал. — А, это вы, Леонора, — облегченно вздохнул он, увидев Галигаи.
— Да, мой Кончино, — нежно отозвалась та. — Ну, чего ты боишься? Ведь я с тобой!
Кончини с ненавистью посмотрел на эту женщину. На ее любовь, нежность и верность он отвечал лишь презрением.
— Да, конечно, ты со мной, — проворчал маршал, — словно злой дух, приносящий несчастье… О чем ты явилась сообщить мне на этот раз? Когда ты приходишь ко мне, я всегда жду беды. Ты и горе неразлучны, в этом я давно убедился. Зачем ты притащилась сюда? Мы же договорились, что будем видеться только на людях.
Кончини встал и принялся мерить комнату большими шагами.
— Что тебе от меня надо? — резко спросил он.
— Кончино, нужно идти в Лувр! — настойчиво проговорила Леонора.
Маршал пожал плечами и криво усмехнулся:
— Идти через это пекло? Вы что, ничего не понимаете? Все ополчились на меня! — истерически закричал он.
— Нет, Кончино, ни на тебя, ни на короля, — успокаивающе произнесла женщина. — Этот мятеж — не против, а за… Они выступают за герцога де Гиза.
Гиз должен прибыть в Лувр, чтобы изложить королю свои требования. Кончино, если он все-таки осмелится явиться во дворец, нужно сделать так, чтобы живым он оттуда не вышел.
— Что?! — взревел Кончини. — Да с ним там будет тысяча человек!
— Многие из них преданы мне! Половина поможет тебе убить его! — принялась горячо убеждать маршала Леонора.
Яростно тряхнув головой, д'Анкр сказал:
— Ладно! Предположим, что сегодня вся знать нас поддержит — хотя бы для того, чтобы расправиться с нами завтра. Неужели ты не понимаешь, что подкупить надо было весь Париж? — вновь закричал он. — Нет, Леонора! Грозу купить невозможно. Взбунтовавшийся народ — тоже. Послушай, как ревет на улице толпа! Правда, это похоже на раскаты грома?
— Правда, — ответила Галигаи. — И если сверкнет молния, то она поразит тебя скорее здесь, чем там. В Лувр, Кончино, в Лувр! — воскликнула женщина. — Здесь тебя защищают лишь стены и несколько аркебуз. А в Лувре ты окажешься под сенью трона!
— Хорошо! — сказал он наконец. — Идем в Лувр: сейчас распоряжусь, чтобы Ринальдо обеспечил нам охрану.
— Сколько бы человек нас не охраняло, они ничем не смогут нам помочь, — спокойно проговорила Леонора. — Буря рассеет любой отряд, словно ворох сухих листьев. Карету нашу наверняка опрокинут и сломают, так что пойдем пешком. Мы выскользнем из особняка одни. Ринальдо присоединится к нам позже. Смелее, Кончино! — подбодрила маршала женщина. — Верь той, которая всю свою жизнь отдает тебе и будет это делать до тех пор, пока не остановится ее сердце…
И, взяв Кончини за руку, Леонора вывела его из дома.
Как только маршал д'Анкр прибыл в Лувр, собрался совет, на котором присутствовали королева-мать, епископ Люсонский, Витри, капитан гвардейцев и Орнано. Говорили, что герцог де Гиз собирается явиться к королю в полдень. Витри предложил помешать герцогу проникнуть во дворец. Кончини предложил отправить в особняк Гиза посла, чтобы узнать, какие условия выдвигает герцог, а затем заключить с ним почетный мир. Орнано предложил позволить герцогу войти в Лувр, а потом поступить с ним так же, как поступили когда-то с его отцом, Меченым, в замке Блуа.