Несалага весело кивнул и пихнул под воду вырывающегося прозрачного мальчика, придерживая его там, пока Никобо медленно плыла к кораблю.
Глава шестнадцатая. Шторм
Тенди был так измучен ужасным приключением на дне морской пропасти, что остаток утра бессильно провалялся на палубе, делая по памяти красивейшие наброски морландского подводного города. А от пропасти на поверхности океана не осталось ни малейшего следа. Вода обрушилась в щель, проделанную Никобо, и заполнила всё пространство воздушного столба.
Ахт велел Роджеру принести на гиппопотамий плот бинты и целебные травяные мази и целых два часа занимался лечением Никобо — смазывал и бинтовал её царапины. Потом, устало взобравшись по верёвочной лестнице на палубу, он ещё целый час сам натирался мазями, мрачно ругая оголтелых и безмозглых коллекционеров, которые мало того что сами попадают в коллекции, но и загоняют туда товарищей по команде.
— А если бы ты так и остался в этой воздушной камере? — ворчал он, угрожающе тыча баночкой с мазью в капитана, который в это время невозмутимо переодевался в сухое. — Что бы с нами тогда было? Ты же знаешь, что мы ничего не смыслим в навигаций и грот от шкота не отличаем!
— Зато ты лучший знаток соусов на весь Небывалый Океан! — отвечал капитан. — Конечно, я понимаю, от кулинарных способностей в кораблевождении толку мало. Ну что же, если бы дело обернулось худо, ты мог бы бросить в море записку и привязаться к мачте. Ха-ха! Чем плохо?
Надев сапоги, Нед послал воздушный поцелуй ничуть не смягчившемуся коку и направился в трюм устраивать мальчика-медузу в самый большой аквариум.
Подводный мальчик ростом был Тенди до пояса. На вид он был забавный, но всё время открывал и закрывал рот, как рыба, и беспокойно переводил глаза с капитана на Мормышку, сидящую в клетке напротив. Весело насвистывая и не обращая ни малейшего внимания на свои синяки и царапины, Несалага насыпал на дно аквариума ракушек и камешков, положил водорослей, и скоро маленький морландец был устроен очень удобно. И он, и Мормышка получили по миске рыбьего корма.
После этого королевский исследователь пошёл на палубу взглянуть, как там погода, потому что ему не нравилась качка.
Оказалось, что путешественников ждали новые испытания, как будто мало было такого бурного утра. Небо заволокли густые тёмно-сизые тучи и угрожающе нависли над водой. Море волновалось, и барашки волн белели в угрюмом сумраке. Плот с Никобо подбрасывало во все стороны, и он метался, словно строптивый мустанг. Бедную гиппопотамшу кидало о борт корабля то с одной стороны, то с другой, и ей оставалось только жалобно вскрикивать. Тревожась за её безопасность, Несалага с помощью Тенди смастерил у бизань-мачты временный подъёмный кран, лёг в дрейф, велел Никобо подплыть к борту и, подцепив крюком за упряжь, используя сложную систему блоков, умудрился втащить её на палубу. Никобо перенесла это совершенно спокойно, а попав наконец на палубу вздохнула с облегчением. Она была рада, что ей больше не надо оставаться одной в круговерти вздымающейся серой воды и белых бурунов. В такое время лучше быть поближе к друзьям.
Ветер усилился, теперь это был настоящий ураган. Несалага убрал все паруса, оставив только клочок брезента на гроте, и приготовился встретить шторм. Ахт, всегда готовый помочь и поддержать в трудную минуту, бегал туда-сюда по мокрой палубе с вёдрами горячего супа и кофе. Поспешно перекусив, команда принялась задраивать иллюминаторы и люки. Кроме того, надо было убрать с палубы всё оборудование, которое было там свалено. Поскольку было невозможно приютить Никобо в кают-компании — она просто не пролезла бы в дверь, — капитан прочным канатом привязал её к бизань-мачте и укрыл куском парусины. Никобо со страхом смотрела на перекатывающиеся волны, которые, разбиваясь о нос корабля, окатывали палубу.
Для Тенди, ни разу не попадавшему в шторм, всё было необыкновенно интересно, и он упросил капитана разрешить ему остаться на палубе. Несалага в конце концов неохотно уступил просьбам мальчика, но привязал его к бизани и к Никобо. Если корабль не выдержит, думал он, возвращаясь к штурвалу, гиппопотамша, по крайней мере, не даст мальчику утонуть и позаботится о нём.
Ахт и Роджер, присутствия которых на палубе не требовалось, и штормов они не любили, засели в кают-компании за шашки. Но и шашки, и доска скоро полетели в воздух, а игрокам пришлось изо всех сил цепляться за стулья. «Полумесяц» то взлетал на гребне громадной, высотой с гору, волны, то низвергался в пропасть.
Глава семнадцатая. Лесной Старец
В роскошном беломраморном дворце великолепного Белого Города Озамастана, сидели, совещаясь, девять озамандаринов.
— На этот раз наши планы увенчались успехом, — сказал Диджабо, старший из девяти судей-законодателей королевства. — Мы добились успеха, и наши замыслы близки к осуществлению. В прошлом мы были настолько беспечны, что, убив короля с королевой, оставили в живых королевского отпрыска, Тазандера Таза. Естественно, пока мальчишка был жив, глупое простонародье считало его своим законным королём и правителем. Но мы не так легко сдаёмся, ха-ха! Выдумать пророчество о том, что одна из тёток якобы собирается похитить ребёнка, — это была блестящая идея, не так ли, друзья? Теперь, когда ребёнок похищен, увезён далеко-далеко и, без сомнения, убит, — а всё это произошло, в своём кругу мы можем это признать, не без некоторой помощи с нашей стороны, — мы можем обвинить в похищении этих глупых женщин. Тем самым всех уцелевших членов королевской семьи можно бросить в море в наказание за гнусное преступление! Ха-ха-ха! Неплохо придумано, очень неплохо!
Восемь озамандаринов важно закивали головами.
— Трон свободен, и страной правим мы, девять вернейших слуг народа!
Озамандарины снова важно кивнули. Они не догадывались, что Диджабо, оглядывая своими маленькими злыми глазками длинный стол, уже обдумывает устранение своих восьмерых товарищей. Ему хотелось прибрать страну к рукам единолично.
— Но почему ты уверен, что мальчишки нет в живых, что он не появится в самый неподходящий момент и не испортит нам всю игру? — спросил Лото, второй по старшинству судья.
— Потому что, — губы Диджабо искривились в жестокой ухмылке, — Лесной Старец заверяет нас в этом. Боглодор! Явись, Боглодор! Мы призываем тебя!
За занавесями, скрывающими входную дверь, послышался шорох, и в Палату Справедливости ступил высокий старик, одетый только в тюрбан и набедренную повязку. Не ожидая вопросов, Боглодор заговорил тонким дрожащим голосом:
— Во исполнение приказа могущественнейшего из вас, я, волшебник Боглодор, похитил и унёс на своём знаменитом невиданно-неслыханном Умбо, летающем слоне, малолетнего короля этой страны. Через два дня мы приземлились на Острове Спотыкач. Не желая убивать ребёнка собственными руками, я бросил его в лесу на растерзание диким зверям или свирепым людям-леопардам, обитающим на этом острове. Как вам известно, это произошло пять месяцев и две недели тому назад. Только что я вторично слетал на этот остров. Мальчишки там нет! От него не осталось ни малейшего следа. Совершенно очевидно, что его нет в живых. Либо дикари убили его, либо съели звери.
На круглых и жестоких лицах слушателей не было ни следа жалости или раскаяния. Боглодор окончил своё постыдное повествование.
— В таком случае нам остаётся только наказать королевских тётушек и всех оставшихся родственников, издать обращение к народу и поделить королевство, — заключил Лото, барабаня по столу длинными костлявыми пальцами.
— Да не забудьте о моей награде, — напомнил Боглодор. — За это жестокое и гнусное деяние мне была обещана десятая часть Озамастана. Я требую, чтобы мне во владение была отдана вся лесная часть страны.
Лесной Старец сделал шаг к столу с угрожающе вытянутой рукой.
— Ха-ха-ха! Нет, вы только послушайте, что он несёт! — презрительно фыркнул Диджабо, собирая бумаги и дерзко глядя на сердитого старика. — Думай, что говоришь, милейший! Будешь наглеть — запросто отправишься со скалы в море вместе с королевскими тётками. И вообще, убирайся отсюда. Ты своё дело сделал, а если ещё раз покажешься в городе, как бы тебя не затоптали королевские слоны!
— Ах так! — Боглодор отшатнулся, словно увидел ядовитую змею. — Значит, вот вы как? Ладно! Очень хорошо! Я уйду. Но не думайте, что это конец истории. Это только начало.
Щёлкнув пальцами прямо перед длинными носами озамандаринов, старик, не обращая внимания на дверь, выпрыгнул в окно и исчез в саду.
— Не слишком ли ты поспешил? — спросил Тибо, третий по старшинству. — Проявил ли ты мудрость? Этот человек, владеющий летающим слоном, опасен. Как бы он не навредил нам!
— А что он может сделать? Он даже рассказать народу ничего не сможет, ведь преступление совершено им самим! Кто поверит, что он похитил молодого короля, лишь повинуясь моему приказу?
— Тише ты! — предостерёг Лото, испуганно оглядываясь. — Ни слова больше!
Диджабо пожал плечами и встал, давая понять, что совещание окончено.
— Пойду составлять манифест для народа. Там будет сказано, что, поскольку долгие и тщательные поиски пропавшего короля ни к чему не привели, высшая власть и управление страной переходят к нам, девяти вернейшим озамандаринам королевства. Потом мы снова соберёмся в этой самой Палате Справедливости и займёмся делёжкой страны.
— Ладно! Только ты уж, пожалуйста, не забудь о делёжке! — И, бросив на Диджабо недоверчивый взгляд, Лото направился к двери, где его едва не сбил с ног вбежавший паж, взволнованный и запыхавшийся.
— Ваши правосудия! Ваши озамандаринские светлости! — закричал мальчик, взволнованно размахивая своей трубой, вместо того чтобы продудеть в неё как полагалось. — Корабль! Там, у наших меловых скал, чужой неизвестный корабль! С четырьмя мачтами! На полных парусах! Входит в нашу бухту!
— А ну, перестань вопить! — рявкнул Диджабо, хватая мальчика за плечо. — Вернись на берег да рассмотри флаг на этом корабле. Ты понял? Посмотри, что за флаг у него на мачте! Беги, да побыстрее!