— Часы? Что за часы? — спросил Джек, переводя растерянный взгляд с одного на другого.
— Мы нашли их в рубке, среди обломков, — пояснил Райли. — Они остановились на четверти пятого.
— А сейчас без двадцати пять утра, — изрек югослав, глядя в потолок и улыбаясь собственной шутке. — Самое подходящее время для твоего корабля, чтобы перевернуться и потонуть.
Алекс поморщился, в очередной раз видя презрительное отношение Маровича к чужой жизни, но ему не оставалось ничего другого, кроме как признать, что тот прав.
За столом воцарилась мертвая тишина, словно импровизированная минута молчания в память погибших.
— Да, это, конечно, все объясняет, — кивнул Сесар, представив последние минуты несчастных моряков. — Ужасная судьба.
— Ужасная, не спорю, — задумчиво протянул Джек. — Но, возможно, их судьба дает нам шанс.
Капитан скептически посмотрел на него.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Просто я подумал, что если все спали, и у них не было времени выбраться из кают, — медленно произнес Джек, затягиваясь трубкой и выпуская дым, — значит, почти никто не успел покинуть корабль, и, скорее всего, устройство по-прежнему там.
— Хм... А ведь, пожалуй, в этом что-то есть.
— Конечно, есть, — ответил Джек. — Я вам даже больше скажу, — добавил он, наклоняясь над пустой тарелкой. — Если штуковина, которую мы ищем, находится в каюте, куда не проникла вода...
— Боже! — воскликнула Жюли. — Там же могли образоваться воздушные камеры. Она может быть совершенно неповрежденной!
Передохнув пять часов — а именно столько и требовалось по подсчетам, чтобы без риска для здоровья снова погружаться в море — Алекс уже в третий раз спускался на глубину, болтаясь в стальной корзине, подвешенной к лебедке. На этот раз один. Не было смысла погружаться вдвоем: Алекс собирался только заглянуть в иллюминаторы «Фобоса», чтобы узнать, верна ли гипотеза Джека, предполагавшего, что члены экипажа не успели покинуть корабль и остались в каютах, наглухо задраив двери, а для подобной малости напарник был не нужен. К тому же при таком раскладе они с Маровичем могли спускаться под воду по очереди, не теряя времени даром.
Держась правой рукой за край корзины, левой он несколько раз дёрнул за трос по коду, условленному с Сесаром, который управлял с палубы движением корзины.
Оказавшись напротив ближайшего иллюминатора, Алекс велел остановиться, следя, чтобы не запутался трос. Корзина резко встала, Алекс высунулся наружу и заглянул внутрь корабля.
Сквозь запотевшее стекло скафандра трудно было что-либо разглядеть. Внутри царила непроглядная тьма, и тусклый свет, проникавший снаружи, мало чем помогал. Однако он это предвидел; достав карманный фонарик, чтобы насколько возможно осветить путь, он направил вперёд луч желтого света и шагнул в темноту.
В первую минуту в тусклом свете маленькой лампочки он даже не сразу понял, что видит перед собой. Алексу снова потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить — верх теперь стал низом; лишь тогда он сообразил, что странные стальные штуковины, свисающие с потолка — не что иное, как двухэтажные койки. Направив луч фонаря вниз, он разглядел обнаженный человеческий торс, полускрытый горой тюфяков, опрокинутой мебели и всевозможных вещей. Глаза человека были выпучены от ужаса, а шея вывернута под неестественным углом.
Он был мертв, никаких сомнений. Однако намного важнее было то, что Джек оказался прав: причём не только относительно трагической участи экипажа, но и в том, что после безуспешных поисков у них, кажется, появилась надежда.
Благодаря воздухонепроницаемому люку и маленькому окошку из непробиваемого стекла, вода в каюту не попала, и внутри затонувшего корабля образовался своего рода воздушный мешок.
Полчаса спустя, когда корзину вновь подняли на палубу, Джек, едва успев снять шлем с головы Алекса, без долгих церемоний поинтересовался:
— Ну, что там?
Алекс снял шерстяной берет и кивнул.
— Ты был прав. Каюты полны мертвецов.
— И как они?..
— В некоторые вода не попала, хотя большинство — затоплены, — мрачно ответил Райли. — Некоторые двери открыты, и почти все стекла выбиты под давлением хлынувшей внутрь воды.
— Ч-черт!
— Ну что ж, — пожал плечами Райли, пока Сесар и Джек снимали с него свинцовый нагрудник. — В конце концов, этого и следовало ожидать, но надеюсь, что все не так страшно.
— Что значит — не страшно? — возмутился старший помощник. — Если вода проникла в каюты, все, что там было, пришло в негодность. А ты знаешь не хуже меня, чем сильнее повреждено устройство, тем меньше нам за него заплатят.
Райли покачал головой, опираясь на плечо Джека.
— Ты слишком беспокоишься по этому поводу, старина.
— Слишком беспокоюсь? — воскликнул Джек. — Есть хоть капля мозгов в твоей пустой башке? Как я могу не волноваться, черт побери!
Капитан загадочно улыбнулся и спокойно ответил:
— Потому что в этом нет необходимости.
— То есть как — нет необходимости? — отступив на шаг назад, Джек на миг задумался и подозрительно спросил: — Уж не хочешь ли ты сказать... Нет, это невозможно!
Алекс широко улыбнулся.
— Кажется, я ее нашел, — произнес он, кладя руку на плечо Джека. — Нашел эту штуковину, — повторил он, повысив голос, чтобы все услышали.
Вся команда «Пингаррона» замерла от изумления, не веря собственным ушам. Сесар застыл со свинцовым поясом в руках, как будто совсем забыв о его тяжести; Марко, с лица которого сползла глумливая усмешка, растерянно вылупился на остальных, а Жюли бросилась на балкон рубки, чтобы глотнуть свежего воздуха; на лице ее читалось странное недоумение, словно она вдруг увидела марсианина.
Как ни странно, но первой снова опомнилась Эльза, хотя это ее не касалось. До этой минуты она спокойно стояла у противоположного борта рядом с Хельмутом и наблюдала за происходящим, а теперь, радостно вскрикнув, бросилась Алексу на шею. На этот раз Джек, похоже, даже не заметил подобного проявления чувств, возможно потому, что до этого и сам крепко расцеловал капитана, а теперь, восторженно вопя вместе с Жюли и Сесаром, на радостях отплясывал с Маровичем, подхватив того под руку, как пляшут подвыпившие крестьянки на праздничных гуляньях.
Стая чаек, должно быть, перепутав «Пингаррон» с рыболовецким судном, кружила над ним, издавая отрывистые крики, похожие на хриплый хохот. По-вечернему ласковое осеннее солнце разливалось по палубе. Алекс в теплом шерстяном белье, которое он надевал под скафандр, стоял у правого борта, опершись на планширь, и с упоением рассказывал окружившим его слушателям о недавнем погружении.
— Поначалу я глазам своим не поверил. Это был один из последних иллюминаторов, которые мне оставалось обследовать. Ни на что уже не надеясь, я посветил в окно фонариком, и тогда я ее увидел. Третья по счёту каюта со стороны ничем не выделялась среди других, хотя на самом деле очень от них отличалась. Две предыдущие, видимо, принадлежали экипажу: в них были перевернутые койки, матрасы, целые груды всевозможных вещей... и трупы — множество трупов.
— А в этой — не было? — спросил Сесар.
Алекс покачал головой.
— Эта каюта, — сказал он, — была намного больше остальных. В ней было два иллюминатора, причем оба целые, и вместо нагромождения коек до самого потолка — единственная односпальная кровать и деревянный шкаф, а также письменный стол, несколько картин, груды всевозможных документов и еще кое-что, наводившее на мысль, что это каюта высокопоставленного офицера.
— Может, это капитанская каюта? — спросила Жюли.
— Я тоже сначала так подумал. Но потом я заглянул в шкаф, где все осталось почти нетронутым, и сквозь полуоткрытую дверцу увидел рукав мундира, — он выжидающе оглядел присутствующих, прежде чем продолжить. — Черный рукав с серебряными нашивками и нацистским значком.
— Форма офицера СС, — прошептал Хельмут с лёгкой дрожью в голосе.
— И что же делал офицер СС на корсарском корабле? — растерянно спросил Джек.
Капитан «Пингаррона» пожал плечами.
— Понятия не имею, — признался он. — Но это заставило меня осмотреть каюту особенно тщательно. И хотя сквозь стекло шлема, да при тусклом свете фонаря я мало что мог разглядеть, я обнаружил нечто весьма интересное, прилипшее к потолку в дальнем углу комнаты.
— Тот самый механизм? — воскликнула Жюли, не в силах сдержать нетерпения. — Ты видел его?
— Я видел сейф, — ответил Алекс.
— Что?
— Я сказал, что видел сейф, — повторил капитан.
— Который был открыт, — подхватил Марович. — И внутри стояла наша штуковина, так?
Алекс растерянно заморгал.
— Нет, конечно. Сейф был закрыт.
— Ну ладно, — нетерпеливо перебил Джек. — Ты увидел сейф. А теперь давай по существу.
— Так я уже закончил. Это всё. Потом вы подняли меня, и вот я здесь.
— То есть как это всё? — воскликнул Джек, подскочи, как футбольный мяч. — Где, черт побери, ты видел эту штуковину?
Теперь капитан, в свою очередь, посмотрел на него с удивлением.
— Видел? — переспросил он. — Я вовсе не сказал, что я ее видел. Я сказал, что, возможно, знаю, где она находится.
— Черт возьми, Алекс, кончай говорить загадками! Скажи прямо: это гребаное устройство в каюте или нет?
— Думаю, да. Более того: я убежден, что так оно и есть.
— Думаешь?
— А разве это не очевидно?
— Вообще-то нет.
— А я тоже так считаю, — неожиданно произнесла Эльза, заставив всех повернуться и посмотреть на нее.
Джек Алькантара, чьё отношение к ней резко переменилось со вчерашнего дня после известного случая на палубе, вызывающе скрестил на груди руки и ехидно спросил:
— Вот как? Да что ты говоришь!
— Конечно! Аппарат, который вы ищете, находится в сейфе.
— И как же ты пришла к такому выводу, позволь узнать? — снисходительно спросил Джек, словно говорил с подростком, рассуждающим о смысле жизни.
— Очень просто. Ты спрашивал, что делает офицер СС на этом корабле, ведь так? Но если аппарат, который вы ищете, имеет такую ценность... То кто должен отвечать за его сохранность, и где, по-твоему, он должен храниться?