— Конечно, если их выпустить, они станут возвращаться так же, как и прибыли сюда: караваном. И в дороге будут настороже. Завяжется большая драка. В Жилище сразу узнают — есть же у них какие-то действующие силы — и примут меры к усилению защиты; нам уже внезапно не напасть. Разумно. С другой стороны — если донки уедут, у Власти останутся только ее штатные охранники, то есть — не так уж много. И мы сможем овладеть Жилищем и всем прочим, что нам там нужно, с наименьшими затратами сил.
Он снова повернулся круто, подскочил к историку, сжал кулаки так, что Хен Гот даже отшатнулся: привычный страх сработал. Но удара не последовало, лишь вопрос в упор, глаза в глаза:
— И ты действительно можешь провести наших людей так, что их не заметят до последнего момента?
Главное — отвечать сразу, без запинки, это Хен Гот знал издавна, еще со школьных лет. И не заставил Предводителя ждать:
— Да, Охранитель. Но мне представляется, вам могу помочь не только я, но и человек, у которого гораздо больше возможностей для этого. Я привел с собой его доверенного служителя…
Предводитель Армад нахмурился:
— Это что-то новое. Докладывай!
Хен Гот, может быть, на многое был способен, но только не на то, чтобы выполнить поручение Великого донка Плонтского во всех деталях: то есть, передавая Охранителю все, сказанное вельможей, смотреть бесстрашно и говорить независимо, как равному с равным. Ну не было такого таланта у историка. Так что докладывая, он смотрел на главу солдатских отрядов глазами сурово наказанного пса, ожидающего к тому же еще худшей кары. Он твердо знал одно: бояться всегда следует того, кто ближе. И, отвечая, с трудом удерживался от сильного желания сказать даже больше, чем знал. Охранитель же был, как обычно, непроницаемо-спокоен и хмур, слушал внимательно и порой задавал вопросы, словно ему нужны были уточнения:
— Сказал, что у него есть ко мне интересное предложение?
— Совершенно верно, Охранитель.
— И что я могу назначить ему время и место встречи?
— Именно так. Вернее, все это вам изложит его доверенный…
— Обожди с ним. Успеется. Ты все мне рассказал?
Не все, конечно; но то, что Хен Гот утаил, говорить было, по его мнению, слишком опасно. Он изложил все, что знал, о последнем эпизоде своих приключений: о невольной встрече и разговоре с донком Плонтским: это могло оказаться для Охранителя полезным. О визите же к Жемчужине Ястре предпочел умолчать: История убеждала его в том, что неудовольствие принесенной вестью очень часто вымещается на доставившем ее посланнике, поскольку до самого обидчика не дотянешься, а гнев настойчиво требует выхода. Однако лгать вслух не хотелось, и он лишь кивнул. Охранитель же был существом весьма проницательным.
— Ты что-то скрыл. Говори.
— Ничего существенного. Разве что… Хотя вряд ли это имеет значение для вас…
— Об этом буду судить я.
— Кажется, они хотят разыскать Лезу.
— Кого?
— Это та женщина, Предводитель, что находится тут у нас. С ребенком.
— Вспомнил. Зачем она им?
— Наверное, чтобы уничтожить.
— Ее? Какой смысл? Постой. Понял. Претендент?
— Да.
— Хорошо. Я подумаю над этим. Ну, теперь все? Или ты утаиваешь еще что-то?
— Охранитель, я не решаюсь…
— На тебе это не отразится. Обещаю.
— Донк потребует от вас заложника — для его безопасности.
— Вельможи бывают наивны, — проворчал Охранитель себе под нос. — Ну и кого же? Быть может, тебя?
Это была шутка, и так историк ее и воспринял.
— Генерала Ги Ора. Не знаю уж, от кого он узнал о том, что у вас есть такой генерал…
— От тебя, от кого же еще, — равнодушно сказал Охранитель. — Впрочем, это не имеет значения. Хорошо; зови этого доверенного, я поговорю с ним…
— Повелитель, смею ли я намекнуть…
— Ну, что еще?
— Этот донк показался мне человеком, способным на обман. Может быть, мне не стоило этого говорить, вы мудрее меня, но все же будьте осторожны…
Историк выговорил это, втянув голову в плечи, словно ожидая удара. Охранитель же и не нахмурился, хотя улыбаться тоже не стал.
— Теперь все?
— Совершенно все, Охранитель.
Охранитель повернулся к Хен Готу. На этот раз голос Предводителя оказался неожиданно ласковым:
— Я полагаю, вы изрядно устали, историк.
— Я? Да, собственно… Конечно, Охранитель.
— Вот и отдохните. Постарайтесь выспаться, найдите местечко, не выходя из нашего расположения. Но обязательно предупредите дежурного, чтобы он знал, где вы находитесь. Вы мне понадобитесь, но несколько часов для отдыха у вас есть. А я тем временем побеседую с человеком, что пришел с вами от этого… как вы его назвали?
— От Великого донка Плонтского, Предводитель.
— Да… интересно, что же он хочет предложить мне? Готов сдаться на почетных условиях? Или… Вы еще здесь? Идите!..
Историк не решился повернуться к Охранителю спиной, и вышел из комнаты, почтительно пятясь.
Выйдя из кабинета Предводителя Армад, Хен Гот почувствовал, что и на самом деле очень хочет спать.
Но было нечто, казавшееся ему еще более необходимым: увидеть Лезу.
Там, за барьером, где она была раньше, когда его впервые доставили сюда, ни женщины, ни ребенка более не оказалось. В большом подвальном помещении ее вообще не обнаружилось.
Тогда историк пошел по коридору в глубь подвала, бесцеремонно заглядывая в каждое помещение, попадавшееся на пути.
Он нашел Лезу и ребенка в пятом по счету закутке. Ребенок спал. А Леза — Леза целовалась с солдатом. С тем же самым.
Они предавались этому занятию настолько самозабвенно, что даже не заметили историка. Хотя он целых полминуты простоял в дверном проеме, укоризненно глядя на них и не зная, что же ему предпринять.
(Ну что же, — только и пришло ему в голову, — значит, она получит по заслугам. Ее покарает рука Ястры, но исходить наказание будет от меня!)
В конце концов он повернулся и, медленно волоча ноги, возвратился в зал. Там предупредил недавно заступившего на пост дежурного о том, что будет отдыхать в первом закутке справа. Там, правда, уже спал кто-то, но места оставалось достаточно.
Он на самом деле настолько устал и испереживался, что даже последнее огорчение не помешало ему крепко уснуть уже через минуту. Он видел какие-то сны, но потом никак не мог вспомнить — о чем именно.
Доверенному лицу донка Плонтского, когда того пригласили войти, Охранитель сказал, не вдаваясь в долгое обсуждение:
— Я согласен на предложение Великого донка. Так и передайте ему. Он может прибыть в обеденное время?
— Ваша милость, чтобы избежать подозрений, Великий донк должен будет присутствовать на обеде у Жемчужины и Правительницы при юном Властелине…
— Юный Властелин — о ком речь? Изар не столь уж молод…
— Изар низложен, ваша милость. Теперь на Ассарте новый Властелин: Бриллиант Власти Яс Тамир. Маленький сын Правительницы. Все произошло согласно древним традициям…
— Очень интересно. Итак, обед отпадает. Раньше — просто не успеть. Итак — после обеда.
— Но так, чтобы Великий донк мог вернуться к ужину.
— Зависит от него. Сам я не люблю говорить долго. Как мне уже сказали, ваш господин хочет — в качестве гарантии — пригласить на время своего отсутствия моего начальника штаба, генерала Ги Ора?
— Ваша милость совершенно правы.
— Прекрасно. Скажите, а вы тоже обязаны присутствовать за столом этой дамы?
— Мое присутствие не является непременным.
— В таком случае вам придется немного задержаться здесь. О, лишь на краткое время: перед тем как отправить генерала к вам, я должен обсудить с ним некоторые срочные дела. Надеюсь, это не причинит вам чрезмерных неудобств?
Охранитель, когда требовалось, тоже умел быть вежливым.
— Нимало, Ваша милость.
— Очень рад. Только, если будете выходить на свежий воздух, не заблудитесь. В развалинах это легко, да и часовые могут принять вас за чужого…
— Я не собираюсь покидать этот дом до распоряжения Вашей милости.
— Вот и чудесно. Очень приятно было с вами побеседовать. Честь имею.
— Всегда к вашим услугам.
Оказавшись в одиночестве, Охранитель задумался. И было над чем.
Итак, с одной стороны — в Жилище Власти сейчас значительно больше вооруженных людей, чем хотелось бы. Это как бы подсказывало — отложить штурм крепости.
С другой же — эти сведения вряд ли попали к нему лишь в результате простого стечения обстоятельств. Да и вся история с предстоящим визитом этого самого донка больше всего походит на не очень сложную операцию по введению в заблуждение. Донк наверняка будет доказывать то же самое: надо обождать — пока он, донк, не найдет реальной возможности помочь нам изнутри Жилища. Скажем, распахнуть настежь Главные ворота.
Если это так — то самым разумным будет — нанести удар, не откладывая ни на день. Ну, пусть потери будут несколько большими, чем в другом варианте, — велика ли важность? В его лагере сейчас были люди не только из мира Вигул, чьих кораблей в десанте участвовало больше всего, но и представители других ближних и даже трех отдаленных планет, да и самого Ассарта впридачу. Разноплеменный сброд. Что же — жалеть их? Тем более (тут он внутренне усмехнулся), что и всех остальных — сперва на Ассарте, а потом, постепенно, и на всех остальных планетах ожидает та же участь?
В который уже раз мельком проскользнула мысль: «Ты ведь тоже человек — зачем же делаешь все это?»
«Делаю — потому, что так хочу. Есть у меня внутренняя потребность поступать именно так, а не как-то иначе. Может быть, эти Зеленые Шары так заворожили меня? Хотя нет — и до их появления я хотел того же самого. Просто я, наверное, не люблю людей как вид: очень уж пакостные существа, нарушающие Великое Единство Мира».
Пробежала в уголке сознания черной мышкой и другая мысль: «Ну а те, кто придет на смену, те, путь кому ты сейчас расчищаешь, — они, ты считаешь, будут лучше?»