Леза невольно усмехнулась:
— Не берусь отвечать за нравственность женщин — даже и в наше время. Я… Они…
Она чуть не сказала было: и я ведь сама пришла к Изару, в конце концов, и не думала тогда ни о какой морали, ни о его жене — вообще ни о чем. А не Изар — был бы в конце концов Миграт — та же, как оказалось, кровь…
— То есть, — продолжал Охранитель, — ты не можешь поручиться, что в жилах твоих не течет кровь благородных донков?
Леза чуть выпрямилась на стуле. И глянула уже иначе: без малого как равная на равного.
— Ну, если тебе угодно — не могу. Но ведь это — не единственное требование…
— Прекрасно, разберемся же в остальных. Жемчужина Ястра: она, по-твоему, занимает свое место в согласии с традициями?
— Хоть я и ненавижу ее, но должна признать: да.
— А почему? Потому, что она делила ложе с предыдущим Властелином, отцом настоящего. И еще: потому, что она прошла обряд Унижения, не так ли? То есть — потому, что была изнасилована прилюдно. Согласна?
— Это так.
— Ну а ты? — спросил Охранитель после совсем непродолжительной паузы, спросил новым голосом — тихо, даже вкрадчиво: — А ты — разве не делила ложе с предыдущим Властелином Изаром?
— Разве он — предыдущий?
— Именно так. Не далее как вчера собрание всех донков Ассарта низложило его — в пользу Наследника.
— Я не знала…
— Постой, еще не все. Скажи: а сколько раз прошла Унижение ты сама? Вот здесь. И прилюдно: разве солдаты уединялись, когда насиловали тебя?
Вот когда оказалось, что глаза этой женщины способны работать, как десантные лазерные деструкторы — такие лучи ударили из-под век: у Охранителя даже сердце екнуло.
— Эта райская птичка… она на моем месте давно испустила бы дух. Или с ума сошла…
— И после этого ты считаешь, что Традиция — против тебя?
Она откинула голову:
— Да если бы и за меня — кто мне поможет? Тут нужна сила.
— Она есть, — ответил он торжествующе. — Это — моя сила. И я поставлю ее на службу тебе.
Леза с подозрением глянула на него. Спросила, не понимая, видимо, в чем дело:
— Может быть, ты все-таки любишь меня?
Он улыбнулся:
— Не так, как ты думаешь. В таком смысле я… никого не люблю. Но ты можешь стать моей союзницей. Я отдам тебе — твоему сыну — Ассарт. А ты мне за это — то, что я попрошу. Или потребую, все равно.
— Что же это может быть — если я сама тебе не нужна?
— То, что тебе самой не понадобится: право и возможность исследовать подземелья Жилища Власти.
Она явно удивилась:
— И только-то?
— Больше ничего мне не нужно.
— Тут какой-то подвох… — подумала Леза вслух.
— Подумай: что такого может крыться в моем предложении? Подумай: взять то, что я тебе даю, — или остаться тут; а ведь солдат еще много, и не каждый раз рядом будет кто-то, кто тебя защитит.
— Ты сказал, что Ур Сют будет со мною?
— Если ты согласишься — то хоть всю жизнь.
Леза молчала, опустив глаза.
— Подумай, — сказал Охранитель. — Хорошо подумай!
Она встала, и Охранитель по-настоящему удивился: как резко может измениться женщина за какой-то час, даже оставаясь в том же отрепье.
— Я согласна, — сказала она. — Мой сын — Властелин по праву.
— Да будет так, — подтвердил Охранитель.
15
Охранитель вновь подошел к двери.
— Ур Сют! Немедленно генерала Ги Ора — ко мне!
— Слушшш, — донеслось снаружи.
На сей раз тишина длилась более трех минут. Ее нарушил низкий, с хрипотцой бас генерала Ги Ора:
— Предводитель, по вашему приказанию…
Охранитель кивнул.
Всякий раз, когда ему приходилось общаться с генералом, Охранитель испытывал удовлетворение. Так и должен был выглядеть, по его разумению, каждый из подчиненных Предводителю Армад старших военачальников: подтянутым, опрятным, имеющим при себе лишь то оружие, что полагалось ему по правилам той армии, в которой он служил всю жизнь. В данном случае — армии из малонаселенного, но достаточно воинственного мирка Агур. Охранитель знал, что армия эта — в процентах ко всему населению — была больше любой другой в скоплении Нагор; легкие, вполне современные крейсеры ее Внешнего Флота — иными словами, космических сил — при случае, как было всем известно, не брезговали и пиратством — но до сих пор ни разу не были пойманы с поличным. Уже одно это говорило о решительности тамошних командиров, как и о равнодушном их отношении к проблемам морали. Именно таким был и Ги Ор. Или, во всяком случае, сейчас, свободно, хотя и ни в коем случае не расслабленно стоя перед Предводителем, генерал, в своем черном, хорошо вычищенном, несмотря на стесненные бытовые условия, комбинезоне производил в точности такое впечатление.
Охранитель, полюбовавшись, предложил генералу сесть и без всяких предисловий заговорил о деле.
— Генерал, какие известия от нашей группы, вышедшей на охоту? Установлено, где находится Изар Мармик?
— Хорошие известия, Предводитель. Дорога оседлана. Движение по ней слабое. Зверь еще не появлялся. Сведения, как и приказано, получаем по цепи связных через каждые полчаса.
— Ну ладно. Теперь сообщите: как продвинулось дело с подготовкой операции «Эпилог»?
— Все в порядке, Предводитель. Разработка закончена. Я как раз намеревался доложить вам.
— Так что можно начинать сосредоточение?
— Как только прикажете.
— Прекрасно. Но это не все. Мне нужен ваш совет, генерал.
Ги Ор лишь слегка наклонил голову:
— Всегда к вашим услугам.
— Вам известна не хуже, чем мне, обстановка вокруг Жилища Власти и внутри него. Видимо, для нас существуют два варианта действий: штурмовать немедленно — или вести осаду. Вам, конечно, известны соображения в пользу как одного, так и второго варианта. И, не сомневаюсь, вы успели уже сделать для себя какие-то выводы. Прошу поделиться ими со мною.
Сказанное нимало не удивило генерала. Он снова кивнул:
— Так точно, соображения у меня есть. И за и против того и другого способа.
— Как и у меня. Ну-с?
— Обдумав как следует, я склоняюсь к выводу в пользу быстрой и решительной, победоносной атаки. Но лишь после необходимой подготовки.
Слегка подняв брови, Охранитель дал понять, что ожидает продолжения.
— Быстрые действия, я полагаю, — продолжал генерал, правильно истолковавший это легкое движение, — необходимы потому, что наши силы не могут долгое время находиться в бездействии. До сих пор все мы были заняты формированием, сколачиванием из остатков разноплеменных воинских частей единой армии. Сейчас этот процесс в основном завершен. В нормальных условиях можно было бы перейти к боевой учебе. Однако условий для этого у нас нет. Нельзя нормально обучать войска на куче развалин. Для этого нужно было бы вывести их из Сомонта и дислоцировать за Мертвым Кольцом. Но это означало бы — снять осаду и предоставить силам Власти, какими бы слабыми они ни являлись, полную свободу действий. Полагаю, что такой выход нас ни в коей мере не устроит.
Охранитель кивнул.
— Если же не проводить с личным составом постоянных плановых занятий, армия, только что созданная, начнет разваливаться. Солдаты станут расползаться, в одиночку и группами стараясь форсировать Мертвое кольцо и рассеяться по областям страны, не затронутым войной в такой степени. Лишенные возможности вернуться в родные миры, они будут стремиться как можно удобнее устроить свою жизнь здесь, на Ассарте. А для солдата удобная жизнь вовсе не означает — жизнь в армии. Весь мой воинский опыт свидетельствует об этом. Нет, Предводитель, перед армией всегда должна стоять реальная и понятная каждому, более того — крайне привлекательная для любого цель. В мирное время такой целью может являться война для защиты своего мира или для его обогащения. Во время войны цель — безусловно, быстрейшая победа.
— Как бы вы, генерал, выразили такую цель сегодня — кратко и убедительно?
На вопросительный взгляд Охранителя Ги Ор ответил спокойно, явно не застигнутый врасплох:
— Одно из двух: или мы овладеваем всей властью на Ассарте, не только в столице, но и повсеместно, и применяем эту власть для того, чтобы, используя ресурсы этой планеты, вернуть победоносных солдат в их родные миры. Даром ведь никто не даст нам корабли, так что понадобятся немалые средства. Или — вторая возможность: после победы — опять-таки в масштабе всего этого мира — солдаты получают в награду земли, предприятия, прочее имущество — чтобы по сути дела колонизировать Ассарт, стать активной и процветающей частью его населения. За счет туземцев, разумеется: как сказано — горе побежденным!
— Очень интересно. А какую именно из этих двух перспектив вы предложили бы личному составу?
— Обе. Потому что среди наших людей есть и мечтающие вернуться домой — это те, кто и у себя дома был удовлетворен условиями своей жизни; но есть и те, кого в их мирах вовсе не ожидает процветание; это главным образом воины из небогатых и технически отсталых миров.
— Как, например, ваш?
Генерал позволил себе пожать плечами:
— Агур вряд ли можно назвать образцом благосостояния и благополучия.
— Но ваши солдаты всегда отличались храбростью и умением…
— Если я могу говорить откровенно, то скажу: это результат скорее отчаяния, отсутствия иных путей. Но из каждой тысячи моих солдат вряд ли найдется более двух-трех, кто хотел бы и впредь вести такой образ жизни. Да и эти оказались бы из самых желторотых, еще не успевших по-настоящему ощутить той неизлечимой усталости, что раньше или позже неизбежно приходит к солдату.
— Относится ли то же самое и к офицерскому корпусу?
— Разумеется. Просто уровень потребностей выше. Ни одного из них вы не прельстите сельским хутором, но обширные угодья, или директорский пост в крупном банке, или большой современный завод, да еще плюс титул придутся по вкусу каждому.
— Отнять у побежденного землю или иную собственность — это понятно, это в правилах войны. Но что касается титула?.. В этом мире, богатом традициями, такое может привести ко всеобщему восстанию…