Теперь «кратеры» из кустов и с той стороны — из-за валунов — стали бить по боемобилям: очереди «урагана» были восприняты как команда к бою. Машины огрызались, но уже спокойнее: ехавшие понимали, что высаживаться под огнем означало — жертвовать собой без толку. Но и ждать им было, похоже, некого, разве что — сидеть за броней, которую «кратеры» не брали, и ждать, пока нападавшие то ли расстреляют весь боезапас, то ли сами, не утерпев, пойдут в атаку. Однако существовала ведь опасность, что нападавшие подтянут свои «тараны» и ударят уже в упор: откуда запертым за броней было знать, что у людей Миграта такого вооружения нет, а принадлежит оно неизвестно кому, применившему его то ли в пользу Миграта, то ли во вред ему — сразу и не сообразить было. Так что осажденным следовало проявить какую-то инициативу, пока еще не поздно стало. Но и Магистр не мог ждать, пока те сильно поумнеют и сдадутся: он-то знал, что ракеты — не его, а значит — в скором времени тут могли оказаться и их хозяева, и тогда — не придется ли, махнув рукой на планы, искать, как говорится, спасения в бегстве? Словом, тянуть время никому сейчас не было выгодно.
Экономя минуты, Миграт не стал даже высказывать Кармолу все, что вертелось на языке, по поводу обхождения подчиненного со старшим в напряженной боевой обстановке: как-никак, сам он дважды промазал, парень же все сделал так, как было нужно. Поэтому Магистр сказал только, потирая плечо:
— Мог бы и поделикатнее.
— Виноват…
(Хотя в голосе не чувствовалось вины ни на маленькую закурку.)
— А стреляешь ничего.
— Стараюсь.
— Ладно. Куда «шептун» подевался?
Кармол огляделся, поднял, передал. Там, внизу, стрельба теперь велась вовсе без энтузиазма: ждали, кто первым совершит ошибку, высунется больше, чем позволяет стрелок противника.
— Сейчас я им покричу. Когда закончу — если сразу не подадут какого-нибудь знака, голосом или флажком отмахнут, — ударь им по щелям, чтобы взбодрить. Для поумнения.
— Слушаюсь.
Миграт откашлялся. Включил «шептун». Голос — Миграт постарался произносить слова как можно увереннее, безмятежнее — раскатился так, что, наверное, далеко-далеко можно было услышать.
— Внимание, вы там, в машинах!..
Он четко проговорил все, что касалось мирного исхода встречи, как и было заранее задумано. Но под конец счел нужным добавить:
— Если условия вас не устраивают — придется начать вас всерьез поджаривать в ваших котелках…
Кармол выжидательно смотрел на Миграта; тот отрицательно покачал головой:
— Дай им поболтать, оценить перспективу. Наши уже почти все подошли. Спустись к ним — скомандуй.
Парень вернулся почти сразу. И тут же проговорил быстро:
— Смотри, смотри…
Но Миграт и сам увидел: верхний передний люк средней машины откинулся, и в него бесстрашно высунулся — по пояс — человек. В руках его были сигнальные флажки. Раскинул руки.
— Читай, — приказал Миграт. Он и сам приготовился, но для верности нужен был дублер.
Флажки замелькали.
«Имеете ли радио?»
Ага: значит, и Властелин вовремя запасся отсеивавшими помехи приборами. Предусмотрительный мужик…
Подумав так, Миграт рявкнул в «шептун»:
— Имеем!
«Стандартная частота три…»
И словно провалился внутрь машины, люк захлопнулся. Из кормы выросла длинная, как удилище, суставчатая антенна. Миграт вытащил свою рацию. Крышка треснула. Он протянул ее Кармолу:
— Все бы ты толкался. Давай твою!
Взяв, настроил на нужную частоту.
— Машины, ответьте!
Связь в боемобилях работала хорошо.
— Здесь машины. С кем разговариваем?
— Было объявлено. Принимаете наши условия?
— Назовитесь: кто вы, должность, звание.
— Командир Защитников Власти. Достаточно?
Там помолчали. Потом другой голос, давно знакомый и легко узнаваемый, несмотря на небольшие помехи (вверху быстро наплывали грозовые тучи), проговорил:
— Переговоров не будет.
— Отказываетесь? Почему? Боишься, братец?
— Знаю тебя достаточно. Да и без того — никогда не унижусь до сдачи моему подданному — да к тому же…
Наверное, Изар хотел сказать «Да к тому же ублюдку», но в последний миг от оскорбления воздержался: и без того хватало напряжения.
— Братец, — сказал Миграт. — Я ведь не шутил, когда обещал: безопасность гарантирую каждому. Тебе — в первую очередь.
— Очень благородно. Но мой ответ ты уже получил. А что касается твоих обещаний… Кто поверит человеку, позволившему себе охотиться на своего Властелина? Или, может быть, ты стал уже подданным какого-то другого мира? Тогда тем более ты мой враг, потому что находишься на моей земле.
— Предпочитаешь погибнуть? Только ведь тебе это не грозит. Вот твоим воинам — другое дело. А тебя я сохраню. Ты мне нужен.
— А ты возьми нас сначала!
— Возьму, — сказал Миграт уверенно. — Как вам — не душно?
Ответа он не получил.
— Кармол, — сказал он тогда. — Дай-ка по щели — патронов десять. Пусть поторопятся. Они, видишь, рассчитывают досидеть дотемна, думают, что тогда смогут улизнуть. Братец мой хитер, но и мы тоже…
Кармол выпустил очередь, заранее зная, что толку будет немного: лобовую броню боемобиля «ураган» не пробивал. Но, конечно, неприятно сидеть в железном ящике, по которому колотят пули…
Выстрелы отзвучали. И — словно в ответ на них — зазуммерила рация у него в чехле.
— Ага! — проворчал он удовлетворенно. — Подействовало, стало быть?
Однако, едва нажав кнопку, понял, что это не машины его вызывают, чтобы объявить о продолжении переговоров. На противоположном склоне холма оставалось четверо из пришедших последними людей Миграта. От них-то и поступило неожиданное сообщение. Хотя, если подумать — такое ли уж неожиданное?
— Дьявол! — воскликнул Миграт. — Этого еще не хватало! Не знают они, что ли, что третий — лишний? Хотя…
Он запнулся, но только на мгновение.
— Слушай внимательно…
Группа Охранителя — первая, облегченная ее стрела — торопилась изо всех сил. И прибыла к самому, так сказать, обеду. Перестрелка точно указала место, куда надо выходить, хотя и непонятно было — кто это ввязался в бой с караваном Властелина. Подошли скрытно и хотели было обойти высотку, чтобы толком разобраться в происходящем на дороге; но тыловая четверка из отряда Магистра, для того и оставленная, чтобы никого не пропускать ни в ту, ни в другую сторону, вовремя заметила продвижение: солдаты четверки были людьми опытными. И воины стрелы еще только начали обтекать холм, а Острие в сопровождении еще пяти воинов собрался подняться наверх, чтобы оказаться на господствующей высоте и точнее оценить обстановку, как четверка, уже по одним лишь комбинезонам безошибочно установив, что пришли чужаки, воспользовалась рацией и передала сообщение наверх. На что Миграт незамедлительно скомандовал (в таких положениях он думал быстро):
— Слушай внимательно! Вас там нет и никогда не было. Быстро — ко мне на вершину, но чтобы и былинка не шелохнулась! И пусть благополучно поднимаются. Это их нам Рыба послала!
Приказ всегда остается приказом. И солдаты его незамедлительно выполнили. Острие стрелы еще не преодолел и третьей части склона, когда четверо присоединились к Миграту.
«Ураган» был уже готов к движению, и Кармол одним движением взвалил его на плечо.
— Вы двое — вниз! — скомандовал Миграт. — По одному — через дорогу, мигом, чтобы не намозолить глаза ни тем ни этим. За валуны, там присоединитесь к нашим. А мы вчетвером засядем в тех вон кустиках и посмотрим, что из этого получится. Кто-то хочет сделать за нас нашу работу — не станем мешать добрым людям, хотя они и сволочи…
Это он выговаривал на ходу, петляя в кустарнике, спеша побыстрее занять новую позицию — в кустах на западном краю вершины; она, как и все возвышение, имела в плане форму почти правильного овала и была плоской, что означало скорее всего, что холм этот был насыпан людьми в неизвестно какие времена, и археология до него еще не добралась: эти места, как помнил много знавший Миграт, считались малообещающими в смысле древностей, предки, как известно каждому, выходили из воды, а не из кустистых степей, так повествовало Учение. Четверо заняли позицию, чтобы держать под прицелом всю вершину; надеялись, что, найдя позицию пустой, незваные гости не станут детально обследовать холм: их куда больше заинтересует происходящее внизу.
Так и вышло. Листья на кустах, потревоженные укрывшимися, едва успели успокоиться, как Острие стрелы со своей командной ячейкой появился наверху и сразу же занял то место, которое минуту-другую тому назад предоставил в его распоряжение Магистр. До Миграта донеслась команда — к счастью, на понятном ему языке:
— Младший капрал — вниз, передайте приказание: продвигаться перебежками, прикрывая друг друга, взять машины в кольцо. Группе со «смерчем» — немедленно сюда, установить на боевой позиции.
Дисциплина в стреле сохранялась на должном уровне, и приказания были выполнены незамедлительно. «Смерч» — гранатомет, предназначенный для борьбы именно с бронетехникой, — встал, опираясь на сошки, точно на том же месте, где перед тем залегали Миграт с Кармолом. Миграт тем временем, слегка раздвинув ветки, смотрел вниз.
— Окружают, — пробормотал он, — что же, грамотно. Если те им позволят…
Не позволили. Обтекавшие караван с обеих сторон воины стрелы едва успели появиться на дороге, как запертые в боемобилях открыли огонь. Перебежать через дорогу оказалось затруднительным. Двое остались лежать без движения, столько же успело перескочить на противоположную сторону и укрыться в глубоком кювете, остальным пришлось отойти и залечь.
— Очень хорошо, — пробормотал Миграт, включая рацию на общей волне. — Только не стрелять! — яростным шепотом крикнул он в микрофон. — Ждать моей команды!
И почти одновременно с этой его командой прозвучала другая, с которой Острие стрелы обратился к расчету «смерча»:
— Одну гранату — между второй и третьей машиной. Огонь!