— Ну что — выбираемся отсюда?
— Пожалуй, пора, — согласился капрал столь же негромко.
И прозвучала знакомая уже команда:
— Всем спать!
Шаги позади них сразу же стихли.
— Идем, — сказал Ур Сют — или кем он там был. — Тут есть второй выход. Тот, которым воспользовалась девчонка.
— Надеюсь, с нею все в порядке, — ответил Ги Ор.
Минуты через две они оказались наверху, в развалинах.
— Хотя это вряд ли чему-то поможет, — сказал экс-генерал. — Теперь нам Охранителя не взять — в нынешнем его качестве. И никакие пули ему не страшны.
— Нашел способ сделать по-своему, выродок, — сказал Ур Сют хмуро. — Теперь нам надо придумать свой прием.
— Вызываем капитана, — сказал Ги Ор. — Две головы — хорошо, а три — лучше. Где тут направление на Жилище Власти?
Ур Сют безошибочно указал. Он от рождения прекрасно ориентировался в любой обстановке.
— Только не знаю, пробьется ли наш сигнал, — усомнился он. — Над нами полно арматуры — мощный экран.
— Ничего. Вдвоем пробьемся.
И мыслеграмма пошла в эфир:
— Капитану. Рыцарь и Питек. Охранитель здесь. Перешел в космическую стадию. Мы раскрыты. Ему нужен серьезный противник. Войска, выведенные из центра, возвращаются к Сомонту. Штурм начнется самое позднее через два дня. Прими меры.
Теперь им оставалось только ждать.
19
Совместное сообщение Питека и Рыцаря застало меня не в самом лучшем состоянии. Такие эскапады, как визит в Храм Глубины, не проходят даром, после них приходится долго восстанавливаться. Я даже не сразу сообразил, в чем дело. Поняв же, невольно пробормотал:
— Да чем же я могу тут помочь? Разве что самому умереть…
— Это никогда не будет поздно, — просигналил мне Рыцарь.
Я знал, однако, что даже с этим можно опоздать.
— Погоди, у меня в голове туман… Я ведь только что оттуда — снизу… Черт, да ведь я вам все уже доложил, разве не так?
— Так, так, — вежливо ответили мне оба нахала.
— Тогда в чем дело? Могу я хоть немного прийти в себя?
— Мы же тебе только что сказали: Охранитель вернулся, и все пошло по-старому. Он успел уже разобраться с Яширой и немедленно дал команду войскам возвращаться сюда, на исходные, для штурма Жилища.
Только теперь я, похоже, стал хоть немного соображать.
— Ясно, — сказал я им уже куда бодрее (хотя повода для этого не было никакого). — Придется снова просить помощи у Мастера.
— Постой, — просигналил Рыцарь. — Здесь же Эла где-то неподалеку. Может быть, она поможет с ним справиться?
Я ответил не сразу:
— Ее больше нет. Разве я не говорил?
Я и на самом деле не очень хорошо помнил, что уже передал им, а что — нет. Наверное, об этом умолчал.
— Ушла на Ферму? Но ведь…
— Вообще нет, — сказал я. — Рассеялась. Но вытащила меня… оттуда. Иначе и со мной получилось бы то же самое.
Была минута молчания. Потом Рыцарь проговорил:
— Ну, какой же у нас есть выход?
— Думаю, так, — сказал я, соображая на ходу. — Сейчас попытаюсь доложить Мастеру. Хотя с такой вестью, конечно, лучше бы не спешить, но промолчать сейчас — будет хуже. Может быть, Пахарь смог бы помочь. Он ведь в Космосе давно — и, наверное, у них там есть свои секреты и приемы. И второе — придется скомандовать Георгию на корабль: пусть возвращаются немедленно. Сколько успели, столько успели — остальное доделаем потом. Рыцарь, много времени потребуется Охранителю, чтобы войска вернулись в Сомонт?
— На нынешний рубеж — к Мертвому кольцу — они начали выходить на четвертый день. Назад будут идти чуть быстрее: первыми сюда вернутся те, кто еще в пути. Скажем, три дня. Все ведь приходится тащить на себе, дело солдатское…
— Значит, Георгий с кораблями должен прибыть тоже не позже чем на третий день.
— Но ведь от схватки это не гарантирует: сойдутся два войска…
— С Георгием будет Ги Ор. Не ты, а настоящий. Он скомандует.
— Все же подчинятся скорее Охранителю.
— А его вообще к тому времени быть не должно.
— Легко сказать.
— Рыцарь, неужели Охранителя никак нельзя подменить?
— Пытались, ты же знаешь. А теперь и вовсе безнадежно. Мы не справимся… Тело подменить — и то не сумели, а теперь и тела-то нет больше. Только дух, а он-то всегда остается сам собой. И ни мне, ни тебе с ним не справиться. Что-то мешает…
— Похоже, я догадался, в чем дело. Наверное, он и есть тот человек-датчик, по которому там, внизу, судят о положении дел. Так что если мы его не нейтрализуем — все усилия окажутся ни к чему. Как-то придется постараться…
Великий донк Плонтский велел головной машине своей колонны на полной скорости мчаться в город и позаботиться, чтобы Наследнику и его матери, не говоря уже о самом донке, был оказан необходимый прием — самый торжественный, какой полагался только высшим представителям Властвующего семейства: на ступень выше, чем даже Великим донкам Ассарта. Остальные же машины убавили скорость, чтобы во дворце успели совершить необходимые приготовления. Плонт не боялся попасть в засаду: планы генерала Ги Ора были ему известны, и он сам успел еще стать свидетелем того, как войска Предводителя Армад (еще не ведавшие об исчезновении своего главнокомандующего) начали выдвигаться к границам Мертвого кольца, чтобы затем пересечь его и встретить банды донка Яширы на запланированных рубежах.
И действительно, на всем расстоянии, разделявшем Сомонт и Плонт, никто не попытался остановить машины и по ним не было сделано ни одного выстрела. Правда, колонна Великого донка выглядела по нынешним временам весьма внушительно, и какая-нибудь мелкая разбойничья шайка вряд ли рискнула бы совершить нападение.
Впрочем, такие шайки, надо полагать, успели уже прослышать о перемещении сил Охранителя от центра к периферии — и наверняка стали совершать обратный маневр: бандиты всегда чувствуют себя увереннее там, где мало войск и прочих казенных сил.
Так что колонна Великого донка Намира прибыла в столицу донкалата благополучно.
Приказы и распоряжения Великого донка выполнялись всегда неукоснительно и в полной мере. Поэтому встреча началась еще задолго до того, как машины достигли юго-восточных городских ворот. Люди с факелами плотной цепью стояли по обе стороны дороги. Звучала торжественная музыка. Не успевал умолкнуть один оркестр, как впереди уже начинал другой. Волнами перекатывались приветственные возгласы. Несмотря на поздний час, людей было множество, и все они оделись по-праздничному — в наряды, что извлекались из шкафов не более пяти раз в году.
Дело тут было не только в том, что Намира Плонтского так любили в его уделе (хотя его и любили, конечно, потому что боялись, а крутость его была всем известна и не раз доказывалась делами), но и в тех неизбежных искажениях, которые всегда возникают при распространении любой информации. В данном случае суть заключалась в том, что до населения известие о прибытии донка Намира с Наследником и его Матерью дошло в форме сообщения о том, что Великий донк решил наконец жениться и теперь прибывает то ли с невестой, то ли уже с женой, а также и с наследником. Это последнее обстоятельство никого в городе не смущало, потому что в донкалате Плонт, где с рождением детей всегда было не очень-то ладно (сказывался, надо думать, высокий радиационный уровень, неизбежный при таких залежах и разработках радионуклидов), усыновление или удочерение детей, привезенных из более благополучных в этом смысле мест планеты было делом обычным и даже почетным. И сейчас то, что сам Великий донк привез из столицы не только жену, но и ребенка, делало главу донкалата более близким для его подданных, показывая, что и ему ничто человеческое не чуждо, и у него есть обычные потребности и слабости — ну, и тому подобное. Хотя всем давно было известно, что по женской линии слабости Великого донка были, так сказать, весьма сильными, и не одна плонтская девица могла бы многое рассказать об этом — это как-то не принималось в расчет. Все искренне жалели о вдовстве своего повелителя и о его бездетности, и сейчас большинство подданных, надо полагать, радовалось совершенно искренне и как-то не думало о том, что приезд супруги и ребенка намного увеличит расходы Дворца, а оплачивать их придется, как всегда, самим налогоплательщикам. Но об этом они успеют еще подумать завтра — и во все предстоящие дни.
Поэтому и по дороге, и позже, на улицах, ярко освещенных (поскольку Плонт, единственный из донкалатов, не переживал никаких энергетических затруднений: станция уцелела, а топливо было свое), и донка Намира, и Лезу с ребенком приветствовали горячо и искренне. А когда машины остановились перед дворцом и приехавшие вышли, их прямо-таки забросали цветами и оглушили радостными криками.
Такое Леза переживала впервые в жизни. Даже в мечтах ее не бывало ничего подобного. И когда она ступила на расстеленный перед машиной ковер и донк Намир, взяв под руку, медленно и торжественно повел ее по лестнице, широкой и пологой, к гостеприимно распахнутым дверям, а слуги, стоявшие от входа до машины, почтительно склонялись и негромко, вполголоса произносили пожелания счастья и долгого века (хотя такое и не предусматривалось ритуалом, но, видно, с первого взгляда молодая женщина уж очень им понравилась — или они хотели, чтобы понравилась), и когда дом обдал ее теплом и музыкой — у нее от счастья закружилась голова, и преследовавшее всю дорогу сожаление о том, что Ур Сюта больше с нею не было, как-то рассеялось, почти не оставив следа. Она даже не поняла, но просто почувствовала, что предложенное ей Великим донком Намиром было куда важнее, сладостнее и надежнее, чем даже хороший партнер по кровати.
А еще более она убедилась в этом, когда, после того, как ей были указаны покои, в которых ей впредь следовало жить (а они были, кстати сказать, роскошнее, намного роскошнее тех, в которых обитала Ястра в Жилище Власти и которые Лезе удалось увидеть во время визита, закончившегося ее арестом). Наследник был уложен в постельку и оставлен на попечение целой толпы нянюшек и докторов. Донк Намир приказал челяди оставить их вдвоем в Малом рыцарском зале перед ярко горевшим камином и, почтительно пригласив ее присесть, повел, не откладывая, разговор о будущем — ближайшем и более отдаленном.