И над развалинами грянул походный марш воинов Ктола — так оглушительно, что многие заткнули уши. Кроме тех, конечно, для которых эта музыка была родной.
Колонна Ктола двинулась в путь.
— А трофеи? — раздался одинокий выкрик.
— Заткнуться! — скомандовал Острие стрелы.
Впрочем, и то и другое мало кто услыхал: марш перекрывал все.
Перед кораблями колонну встретил генерал Ги Ор. Он с удовольствием приветствовал войска, хотя и выглядел усталым.
— Как это он успел с башни? — негромко спросил один из командиров с Ктола другого. — Ухитрился обогнать нас!
— Это же Ги Ор! — только и ответил тот.
И этим все было сказано.
Погрузка прошла без происшествий.
Через шесть часов стартовал первый транспорт. За ним — остальные.
И на Спортивной площади остался только один маленький кораблик — «Алис».
Впрочем, похоже было, что и он готовится к старту.
20
— Ну вот, — сказал я Ястре. — Как видишь, все обошлось.
— Не знаю, — ответила она не очень уверенно. — Где Изар, где Миграт, где эта девка с ублюдком? Да и с донками придется обойтись круто: бросили меня в решающий час! Оставили Властелина без помощи! А она мне очень нужна.
— Главное, чтобы не стреляли, — сказал я, твердо зная, что пока опасность отодвинута — но нужно еще немалое время, чтобы там, внизу, все как следует успокоилось.
— Уль! Все это — мужские дела. Я решила вот как: я провозглашаю тебя Правителем и Отцом Наследника — теперь уже всенародно, хотя донкам об этом было объявлено раньше. И ты займешься наведением порядка.
— Ну, — сказал я, сильно сомневаясь, — не знаю…
— Ты что — хочешь воспротивиться Правительнице Ассарта?
— Есть у меня начальники и повыше, — пробормотал я. — Неизвестно еще, что они скажут.
— Да что бы ни сказали!
Я пожал плечами. Но в глубине души сам был уверен в том, что до спокойствия здесь еще далеко. Слишком уж большая угроза крылась под нашими ногами. И Мастер наверняка знал это лучше меня.
— Ладно, — сказал я ей. — Поговорим вечером. Сейчас мне некогда.
— Куда ты собрался? — насторожилась она.
Что поделаешь: женщина.
— К моим ребятам. Их-то здесь никто больше не держит, я думаю. И они заработали хороший отдых.
— Ты думаешь — они где-нибудь отдохнут лучше, чем здесь? Да я ничего не пожалею…
— Это уж как они сами решат, — сказал я. — Ну, я пошел.
И я вышел. За дверью тарменар отсалютовал мне с таким усердием, словно я был тут государем императором.
Да ведь если подумать…
Мы посидели впятером — не всухую, поминая тех, кого больше уже не встретим ни в каком облике.
Было грустно.
Мы были вроде бы свободны. И могли делать что угодно.
Разбежаться снова по домам, например.
Я обвел друзей вопросительным взглядом. И они правильно поняли вопрос.
— Знаешь, — сказал Уве-Йорген Риттер фон Экк. — Нынешняя Германия — прекрасная страна. Наверное, никогда еще она не была столь благополучной и мирной. Весьма похвально. — Он дважды кивнул в подтверждение сказанного. И тут же вздохнул, перед тем как продолжить. — Только мне там делать нечего. Первые три дня еще ничего, но потом наступает дикая скука. Затеять что-нибудь? Но я искренне хочу моей стране добра. Только вот мне самому оно ни к чему. Может быть, попозже. А пока — нет. Я лучше отдохну здесь. Где-нибудь в лесу. Привык, знаешь ли, к этим местам.
— Пока я был старшим капралом, — сказал Питек, — не переставал мечтать о времени, когда все это кончится. Ну вот, кончилось. Лететь на Землю? На какую? В нынешнюю сверхцивилизацию? Она для меня, — он усмехнулся, — слишком суетна и аморальна. Вернуться в свои времена, попросить Мастера о таком одолжении? Боюсь, для моих сородичей я стал слишком уж цивилизованным. Вы меня испортили. Там меня съедят в два счета. Не хочу. Уж не обижайтесь.
— А ты, Рука?
Индеец отрицательно покачал головой:
— Посмотрел — и хватит с меня. Там для меня слишком много всего того, что мне не нужно. И слишком мало — без чего не хочу жить.
Георгий не стал дожидаться вопроса. Сказал:
— Я возвращался домой всякий раз, когда предоставлялась возможность. Каждый раз — туда же. И понял наконец: я могу тысячу раз участвовать в этом сражении, снова и снова — но каждый раз оно будет заканчиваться точно так же. Нет. Больше не хочу. Ну а ты сам, капитан?
— Точно так же, — ответил я искренне. — Что же, остаемся здесь? Тоже ведь не самое лучшее?
— Обождем, — сказал Рыцарь. — Здесь вовсе не так уж плохо. Если мы хотим покоя — то на Ассарте сейчас не воюют. Если мы хотим драки — то вряд ли здесь придется ждать ее долго. Поверьте опыту старого солдата.
Несколько минут мы посидели молча.
Нам ничего не оставалось, как жить дальше. В Мироздании еще не переделано некоторое количество дел. Конечно, и без нас можно обойтись. Но лучше — с нами.
Так решили мы.
А если там решат иначе — нам скажут.
Владимир МихайловМожет быть, найдется там десять?
Пролог
Далеко на юге, где пролегал невидимый в этот ночной час горизонт, небо золотило зарево большого города, свет домов и улиц отражался от низких облаков. Шум мегаполиса оттуда не долетал, хотя, конечно, существовал: такие города никогда не умолкают. А здесь, в лесу, было темно и тихо, лишь временами шумел в верхушках деревьев северный ветер, приносивший с собой холодную сырость далекого моря, да сучья потрескивали в костре, вокруг которого сидело несколько человек. Если точнее, их было семеро. Кто-то устроился прямо на земле, иные сидели на тощих дорожных мешках. Четверо мужчин и три женщины. Каждый смотрел в огонь и, наверное, видел там что-то свое, настолько свое, что говорить об этом остальным не имело смысла, и они молчали. Лишь изредка кто-нибудь из них поднимал голову и глядел в темноту: Мона и Лит, обе луны Альмезота, освещали сейчас другое полушарие. Но вот в отдалении ухнул филин – и неожиданный звук этот заставил всех пошевелиться, обменяться быстрыми взглядами, а одного из сидящих – даже сказать:
– Ну, наконец-то.
Видимо, то был сигнал, которого ждали, судя по тому, что люди начали подниматься, отряхивать со своих пальто или плащей налипший мусор, кто-то задвигал руками, словно делая зарядку, кто-то уже продевал руки в лямки походного мешка – не рюкзака, а просто торбы с привязанными веревками. Судя по ним, люди эти не принадлежали к племени туристов и в лесу оказались случайно, собравшись кое-как, в спешке. И, хотя никто не командовал, встали шеренгой так, что костер оказался между ними и тем незримым, в чью сторону они сейчас глядели. Там не было видно ничего, но вот птичий возглас повторился уже совсем близко, стало можно, напрягая слух, уловить звуки шагов, а спустя еще минуту сперва угадать, а затем и точно увидеть какое-то движение во мгле. Наконец в пятно света от костра вступил высокий, слегка сутулящийся человек в длинном, почти до пят, черном, кажется, плаще. Человек тяжело дышал. Когда пламя костра позволило разглядеть его получше, стало ясно, что он очень спешил, но двигаться быстрее вряд ли был способен: возраст не позволял, человека смело можно было назвать стариком по понятиям этого мира, где люди отвыкли жить подолгу. Впрочем, его годы ни для кого не были новостью: человека этого знали все семеро, хотя друг с другом многие из них не были знакомы и встретились тут впервые.
Старик подошел, остановился, кивком поздоровался с ожидавшими. Ответом ему были вопросительные взгляды. Он заговорил, переводя дыхание:
– Слава Богу, успел. Они идут широким фронтом. Собаки, тепловидео – все как полагается. Вот-вот возьмут след. Костер уже наверняка запеленгован. Будут здесь минут самое большее через сорок. Отдохнули? Хотя – какая разница. Надо уходить как можно быстрее.
Но никто не сдвинулся с места. А один спросил:
– Есть ли смысл? Все равно укрыться нам негде. Догонят – и убьют. Не лучше ли вместо беготни спокойно обратиться к Господу, чтобы перейти в Его мир достойно, без суеты?
– Обратимся непременно, – отмахнулся старик. – Оказавшись в безопасности.
– Ты думаешь, это возможно?
– Выход есть. Я ведь обещал. Сколько нас здесь? Восемь. Значит, все. Идемте.
– Подождите. А профессор Зегарин?
– Он присоединится позже. До города доберется на ползуне. Так мы с ним условились.
– А десятый?
Старик покачал головой:
– Он, видимо, то ли передумал, решил по-своему, или ему не удалось уйти. Ждать мы больше не можем. Теряем время!
– Костер гасить?
– Нет. Пусть думают, что мы еще тут, греемся.
– Куда мы теперь?
– Я же сказал: в город. Сейчас спастись мы можем только в обители.
– Абсурд! – сказал кто-то. – Прямо им в лапы.
– Безусловно, там они сильны. Но только так и можно ускользнуть. В обители нас не найдут.
– Туда надо еще попасть! То есть вам-то просто, но всем нам?
– Этим мы и займемся.
Костер остался в одиночестве. Наверное, ему стало грустно, и пламя его начало потихоньку опадать.
В начале, как и всегда, было Слово.
За ним последовали просто слова – потому что разговаривали двое.
– Он прав, как всегда, – сказал Фермер. – Это уже не просто тревожное положение. Их всего несколько человек, меньше десяти, и сейчас им грозит гибель. Это катастрофа.
– Почти, – поправил Мастер.
– Формально – да, согласен. Но реально – наш эмиссар вряд ли улучшит положение. Он вдруг оказался на самом виду у того. А без его помощи что мы сможем сделать за оставшуюся неделю?
Одна неделя независимого времени. За этот срок иссякнет струйка Тепла, какую все еще дает Альмезот. Такова динамика затухания. Судя по нынешней мощности, там оставалась самая малость людей высокого духа. Тех, кто и порождает Тепло. Хорошо, если десяток. А еще недавно их были тысячи, потом остались сотни… Их искореняли очень быстро и, видимо, жестоко, не понимая, что сами себе роют могилу – всему этому миру. Искореняли не столько люди, сколько сам образ жизни, постепенно воцарившийся там. Ну а последних уничтожат: вряд ли им удастся найти надежное убежище. И мир перестанет быть источником хоть какого-то Тепла. Тогда произойдет обрушение. Стремительное, необратимое. Сразу же вся эта часть Мироздания превратится в область Холода и Мрака.