— И все?
— Пока — все.
— Спасибо за предложение, но я вынужден отказаться. — Виноградов постарался, чтобы его голос звучал как можно вежливее. И тверже. — Извините, конечно…
— А почему? — сделал вид, что удивлен, Федор Федорович.
— Видите ли, есть обстоятельства…
— Вы случайно не утренний инцидент на трассе имеете в виду?
— Допустим.
Капитан чувствовал себя очень неуютно. Особых каких-то препон морального характера к тому, чтобы помочь чекистам в разоблачении сложившейся преступной группы торговцев живым товаром, он не видел. И дело даже не в страхе перед грядущим бандитским возмездием — нет, он был «по жизни ментом» и по всем бытующим в криминальной среде понятиям просто делал свою работу, но… сдать с потрохами человека, который несколько часов назад спас тебе жизнь? Извините!
— Тогда я вас разочарую.
Он снова сунул руку в плащ — на этот раз за пазуху:
— Глянь-ка!
Это вновь были фотографии, но в отличие от тех, лукеничевских, запечатлевшие абсолютно живых людей: Синицына и еще двоих, лица которых показались капитану знакомыми.
Точно! Это были утренние парни из иномарки — старший и еще один: все трое серьезные, что-то деловито обсуждающие… А вот и сама «фронтьера» — старший собирается садиться, пожимает бывшему оперативнику руку… Слева внизу — распечатка времени, по которой было видно, что все это происходило по меньшей мере на несколько часов позже встречи Виноградова на трассе с «фронтьерой».
— Может быть липой! — без уверенности пожал плечами капитан. — При ваших-то возможностях…
— Это не липа. И вот это…
На следующем снимке было зафиксировано задержание — какой-то дворик, стандартные позы бандитов, автоматчики в черном.
Цифры: семнадцать часов, десять минут, сорок пять секунд.
— Личная «бригада» Синицына. Его, так сказать, тесный коллектив.
— Задержаны?
— Двое сразу арестованы — те, что с оружием… А один в больнице.
— Неудивительно! — Виноградов представил себе ребят из гэбешной группы захвата. Народ серьезный…
— Не-ет! — отмахнулся Федор Федорович и пояснил: — Нет, в больнице тот еще до нас оказался. Ты ему ногу колесом переехал.
— Я нечаянно, — пожал плечами капитан, — так получилось.
— Бог простит! Кстати, уже дают показания.
— Надо же…
— Рассказывают, что получили команду дождаться тебя на шоссе, тормознуть, напугать от имени тех, кто якобы остался после покойного Петрова… Будто бы проговорившись, назвать фамилию некоего Лукенича, который якобы…
— Якобы… Как будто… Надоело-то как! — Виноградову и его собеседнику в какой-то момент показалось, что капитан сейчас встанет и уйдет.
Но Владимир Александрович остался сидеть.
— Подождите… Дайте сообразить.
Генерал кивнул и принялся почти ласково рассматривать хмурящего лоб Виноградова.
— А откуда они узнали, что я поеду… и когда?
— Телефон! Ты же с Шишкиным договаривался?
— Допустим…
— Прямо внизу, в парадной — вот такой «жучок»! — Федор Федорович показал крохотное пространство между большим и указательным пальцами. — Особо и не маскировали… Мы, когда эту штуку обнаружили, подключили к ней помеху. Тамаринский технарь, естественно, от этих наведенных шумов захотел избавиться — сунулся со своими отвертками… Наружное наблюдение к нему на хвост село, так и вышли на инициатора. Довольно просто…
— Здо-орово! — Владимир Александрович оценил элегантную, хотя и несколько нахальную комбинацию, но поинтересовался: — Хорошо, а вам-то что на моем телефоне понадобилось? Неужто и санкция была? Прокурора?
— Отку-уда санкция! — печально вздохнул генерал. — Была бы… Так, профилактика! В целях защиты потенциального свидетеля от возможных противозаконных воздействий криминальных структур.
— Красиво излагаете.
— И работаем неплохо!
— Видите ли, товарищ генерал… Даже с ваших слов — Синицын-то зла мне лично не желал! Припугнуть хотел, вытянуть под себя, обмануть… Да!
— Тебе мало?
— Это все в рамках правил… Хотя, конечно, тема для беседы у меня с ним теперь найдется!
— Тебя бы убили потом.
— Это вряд ли!
— Лик-ви-ди-ро-ва-ли! — слово это Федор Федорович произнес отчетливо, со вкусом, компенсируя отсутствие убежденности эмоциональным накалом.
— Все там будем.
— Только торопиться не надо.
— Послушайте… Мне все это нужно? Жил себе тихо, мирно… Черт дернул кофейку перед поездом попить! Все пугают, сулят чего-то.
— А что сулят? — оживился генерал.
— Разное… Вот вы? Вы — что предлагаете? Взамен на то, что я ввяжусь в эту вашу драку с тамариндами? И еще неизвестно с кем?
— А что тут предложишь… — понурился Федор Федорович. — Денег у нас не так чтоб много… Если только, как говорится, на идейной основе?
— Плевать на деньги! И на идеи ваши!
— Тоже верно… Вот, разве что, пожалуй… — Контрразведчик сделал эффектную паузу и выдал: — В принципе, мы можем закрыть глаза даже на твою работу в интересах спецслужбы одного сопредельного государства.
— Чего?
— Ну, проще говоря, на то, что ты шпион.
— Кто?
— Шпион. Предатель Родины.
— Чей шпион? — Самое страшное, что генерал не шугал.
— Финский. — Федор Федорович помолчал и решил усилить впечатление: — Агент финской разведки Виноградов.
— А не пошли бы вы… Наследники Дзержинского!
— Капитан, я похож на дурака? Или на дешевого провокатора?
— На дешевого? Нет, пожалуй…
Но генерал решил пропустить дерзость Владимира Александровича мимо ушей.
— Я даже не спрашиваю, откуда ты узнал о затопленном катере…
— Да? — Виноградову казалось, что способность удивляться у него абсолютно атрофировалась. Если бы сейчас на погруженную в дрему поверхность залива со свистом и пуканьем опустилась летающая тарелка, он отреагировал бы на это значительно более вяло, чем оно того стоит…
— Я вообще ни о чем не спрашиваю — в конце концов от враждебных стереотипов надо уходить, разведкам стоит сотрудничать — это как раз тот случай… Я просто прошу о незначительной услуге!
— Федор Федорович… По-вашему, как все было?
— С твоей вербовкой? А я думал, что это ты мне расскажешь. Если захочешь, конечно.
Виноградов отчетливо застонал:
— 0-ох!
— Ладно, ладно… Договорились же! — генерал действительно был убежден, что они о чем-то уже договорились. — Это ведь ты передал финнам карту? И сведения про Лукенича?
— Нет.
— Врешь!
— Не вру! Лукенич сказал, что он работает на какую-то такую крутую спецслужбу, что… Круче даже армейского разведупра! И что «огурцовые» погоны — только прикрышка, временная.
— Кто — Лукенич? На него похоже… Слушай, капитан! Этот парень — просто талантливый бандит. Везучий, хитрый, но — жадный! Его наши коллеги из Средней Азии разрабатывали плотно: мародерство, поборы, гашиш… Но не смогли ничего сделать — как же, любимец публики, герой границы! Полна грудь орденов.
— С потолка?
— Нет, почему… Заслужил, наверное.
Оба помолчали, потом генерал все-таки продолжил:
— Одно другому не мешает.
— Война!
— Так он и здесь ведь не остановился, сам знаешь.
— Бывает…
— Он тогда чудом вывернулся. Нашлись благодетели, перевели в спокойный округ…
— Свинья везде грязь найдет?
— Что-то в этом роде…
— Я за последнее время слышал столько версий происходившего…
— Хочешь еще одну услышать? Ладно, давай так попробуем, если тебе легче будет решиться… Время, время!
Генерал демонстративно отогнул рукав плаща.
— Мы, Владимир Александрович, честно говоря, еще раньше финнов этот самый «выборгский работорговый путь» нащупали… Карельский, так сказать, транзит! Только спешить не хотели, чтоб не получилось, как сейчас. И напрасно приятель твой, Шишкин, вперед батьки полез!
— Шишкин?
— Брось! Будто не знаешь… Началось все с того, что этот Шишкин на основании данных агентуры в порту спецсообщение накатал по инстанции, полковнику Храмову, об использовании маломерного флота и яхт для нелегальных пересечений госграницы. И не надо было делать слона из мухи — ничего там сверхценного или конкретного не было… Шеф твой бывший, начальник Морского отдела, абсолютно правильно поступил — отправил бумагу погранцам.
— Отпихнул? — зная Храмова, капитан не сомневался, что так и было: полковник за версту чуял скользкие ситуации и мгновенно перекладывал ответственность на чужие плечи.
— Мальчишки! Что ты, что приятель… Это называется — отправил по инстанции. Конечно, время прошло, пока полковник Волосов из отпуска вернулся, пока меня нашел… Потом мы решали, как все умно организовать…
— Вы будто оправдываетесь?
— Что-о? Ну ты хам… На одной из ваших с Шишкиным попоек он тебе все рассказал, — голос Федора Федоровича звучал отточенными строками обвинительного заключения, — а ты уж передал информацию резиденту. Финны, согласен, сработали оперативнее — перехватили у себя группы…
— Суданцев?
— Во! А ты мне тут целку изображаешь: не знаю ничего, оставьте в покое…
— Об этом Синицын сказал.
— Допустим… Тут надо признать, что финны молодцы — сразу же связались. Мы их предложение по перехвату очередной крупной партии «живого товара» приняли, организовали все… Но кто же про Лукенича мог подумать?
— Его задействовали?
— Волосов, начальник разведки погранцев, как раз в госпитале лежал. И майор остался исполняющим обязанности. И ему, естественно, поручили.
— Ясно. Остановить отправку Лукенич почему-то не успел, пришлось в пути, наспех… концы в воду.
— Видимо, так и было. А потом ты откуда-то про все опять узнал: что пограничники, дескать, людей расстреляли, что утопили их там-то и там-то… Не от Шишкина, нет?
— А он откуда мог знать?
— Ну, вам виднее! Может, у него источник без регистрации есть в той компании… Или кто из туристов, рыбаков случайно увидел и в ближайшую милицию, портовскую милицию Выборга, сообщил?
— Вадим бы доложил Храмову.