ился. Оказывается, мама ему призналась, что японец ему не родной отец… И про убийство жениха — настоящего отца её ребёнка, и про нападение на деревню, и про похищение… В общем, его сторона истории не противоречила легенде, изложенной дядей, а потому вызывала доверие.
Отчима своего, считавшегося по документам отцом, он ещё с детства не любил. А тут и вовсе возненавидел. А его дядя, по подсказкам опытных кураторов, сумел эту ненависть своими рассказами развернуть. И теперь наш агент ненавидел уже саму имперскую суть Японии. И мечтал о её разрушении. Не Японии, но Империи. Её милитаризма и колониализма. И готов был на это жизнь положить! Даже предложил своему куратору взорвать какой-нибудь броненосец. Отговорить его удалось с огромным трудом, он то и дело возвращался к этой идее.
Вот так у нас и появился свой человек на верфях Сасебо. И не кто-нибудь, а один из руководителей сварных работ. Так что у нас имелась весьма точная информация о состоянии дел и с повреждениями японских кораблей, и с их ремонтом. И даже рисунки, весьма похожие по своей точности и подробности на фотографии.
Поэтому о предстоящем выходе эскадры Того в море мы знали ещё за неделю до того, как он случился. Вот только противодействовать ему было нечем, наши корабли ещё ремонтировались.
Приказ Макарова был выполнен, в сражении на Циньчжоусских позициях с нашей стороны участвовали все наличные войска, то есть восемнадцать тысяч человек, а не три с половиной тысячи, как это предполагалось ранее. Мне кажется, что в прошлой истории так и случилось, вот нашим и пришлось отступить к Порт-Артуру, отдав эти «квантунские Фермопилы» противнику.
Массированное и неожиданное применение миномётов, гранатомётов и ручных гранат в тесных условиях городского боя привело к тяжёлым потерям японцев. В результате в первом сражении японцы потеряли полторы тысячи человек только убитыми. И около пяти тысяч — ранеными и пленными.
Ровно неделю спустя, 6 июня, Оку сделал вторую попытку — пытался подавить миномёты артиллерийским огнём, однако тактика применения миномётов и выбор огневых позиций сделали это решение не особенно эффективным. Итог — около трёх тысяч убитыми с японской стороны.
Ногу оттянулся от Циньчжоусских позиций на несколько вёрст и подождал, пока ему пришлют подкрепления.
Макаров в свою очередь вызвал к себе Стесселя, Белого и фон Фока, и задал вопрос: «Реально ли удержать позиции?»
Стессель и Фок категорически отрицали такую возможность, а Белый заявил: «Удержим с Божьей помощью!»
Итогом стало отстранение Стесселя и фон Фока. Лично я считал это удачей. Судьбы фон Фока в нашей истории я не ведал, а вот то, что Стессель сдал Порт-Артур японцам — помнил прекрасно.
Ногу получил подкрепления, и 27–29 июня в результате трёхдневного сражения у Циньчжоусских позиций произошёл третий разгром японцев. Суммарно они имели около двадцати пяти тысяч потерь. Ногу и ещё около дюжины членов командования совершили акт харакири.
А новое японское командование отвело войска и заняло оборону, блокируя сообщение Порт-Артура с материком по железной дороге.
И тут Макаров демонстративно вывел Флот из Порт-Артура, показывая, что у него все корабли в строю. К этому моменту удалось вернуть в строй даже «Цесаревича» и крейсер «Паллада». И Флот начал обстрел японских позиций. Действия носили именно демонстративный характер. Всего было сделано по три-четыре выстрела из орудий главного калибра и по дюжине выстрелов из шестидюймовок.
Попытка японцев сорвать управление боем постановкой радиопомех, или как тогда говорили, «забить связь искрой» не увенчалась успехом. «Искровые» станции накрывали помехами широкий диапазон, но наши радиостанции были мощнее и лучше выделяли сигнал на рабочей частоте. Поэтому, хоть помехи и мешали, но связь всё равно работала.
Кроме того, торпедные катера, численность которых успели не только восстановить, но и довести до двадцати, а также придать им более быстроходный лидер, провели атаку на коммуникации японцев между Чемульпо и устьем Ялу.
Японское флотское командование получило команду разобраться…'
На этот раз доклад делал сам Тищенко. Он старался быть кратким и лаконичным.
— Новое сражение началось с того, что Того, исполняя приказ разобраться с русским Флотом, вышел всем своим флотом к Порт-Артуру и начал курсировать невдалеке. Однако адмирал Макаров приказал не обращать внимание и безразлично пояснил: «Пущай уголь жгут, супостаты!» Когда Того был вынужден уйти на Эллиоты, где у него базировались угольщики для дозаправки кораблей, Макаров вывел в море корабли. Таким образом, перед адмиралом Того встала неприятная необходимость идти назад. Причём с ограничением в скорости, потому что на полные хода у него просто не хватило бы топлива. Торпедным катерам была отдана команда «идти в Дальний и ждать!»
Олег Викторович отпил немного воды и продолжил, показывая места на карте.
— Вечером 8 июля эскадры броненосцев начали сражение примерно в пятнадцати морских милях от Порт-Артура. Сражение продолжалось до полной темноты, потом эскадры начали расходиться. Уходя в Порт-Артур, адмирал Макаров отдал торпедным катерам приказ на атаку. А адмирал Того снова двинулся к Эллиотам за углём. Часть кораблей получили попадания, к тому же японцы были вынуждены экономить уголь, поэтому к островам они подошли, когда начало светать. Торпедные же катера, пользуясь своей высокой скоростью, обогнали японские броненосцы и встретили их у Эллиотов.
Слушатели зашевелились. Экипажи торпедных катеров были признанными героями этой войны для всей России. Впрочем, в самом Беломорске дела Семецкого и его людей уважали даже больше. Олег Викторович отпил ещё немного воды и продолжил.
— Первыми в бухту, где была запланирована перебункеровка угля, вползли самые повреждённые из японских кораблей. И тут их атаковали наши торпедные катера, после чего ушли вдоль берега. О потерях катерников пока не сообщается. Японцы потеряли два боевых корабля и один пароход с углём. По сообщениям для прессы, один из них затонул неглубоко, предположительно его можно поднять, второй же затонул на большой глубине.
Кто-то было заорал «ура!», но на него зашикали. Видно было, что Тищенко собирается продолжить.
— Японцы продолжили перебункеровку угля и попытались вернуть в строй корабль, выбросившийся на мель. Однако русская эскадра с утра развела пары и с рассветом вышла к Эллиотам. Из-за повреждений, полученных накануне, добирались они около шести часов. Ввиду перевеса русских, адмирал Того был вынужден бросить затонувшие корабли. Он обменялся с эскадрой Макарова несколькими залпами и ушёл в Сасебо, пользуясь превосходством в эскадренной скорости.
Тут уже несколько человек заорали «Ура!» и «Виват!», чуть погодя к ним присоединилось большинство присутствующих. Дав откричаться, докладчик продолжил всё в том же лаконичном стиле.
— Вернувшись в Сасебо, японцы встали на ремонт. Нашим кораблям удалось все же подлатать японский корабль, откачать воду, снять его с мели и отбуксировать его в Порт-Артур. Пришлось именно буксировать, так как котлы и механизмы были выведены японцами из строя. В целом, поставить этот броненосец под русский флаг удастся нескоро. Тем не менее, у русского Флота появился первый трофей этой войны.
Пришлось пережидать новые крики восторга среди слушателей.
— После этого японцы начали отводить войска от Циньчжоусских позиций к Бицзыво. 17 июля Макаров снова вышел в море всем флотом и пошёл к Бицзыво, где громил артиллерийским огнём береговую инфраструктуру японцев, склады и прочее. Так что японцы, отведённые от Циньчжоусских позиций, добравшись до Бицзыво, поняли, что эвакуации морем не будет, нормального снабжения — тоже. После чего они начали медленно, все больше теряя облик армейского подразделения, грабя крестьян и перебиваясь реквизированной провизией, двигаться в сторону Ляояна. Интересно, чего они ожидают? Там ничуть не слаще, снабжение-то прекратилось!
В зале раздались смешки.
— Между тем Макаров от Бицзыво двинулся к устью Ялу. Флот и там тоже разгромил всё, до чего смог дотянуться. Противник даже начал вести огонь по кораблям из полевых орудий. А 19 июля Флот подошел к Чемульпо и блокировал его, требуя от боевых кораблей японцев покинуть нейтральный порт. Напоминаю, что официальная позиция России по данному вопросу заключается в том, что указ Императора Коджона о разрыве отношений с нами издан под давлением и силы не имеет.
В зале снова зашумели, комментируя этот момент. Многие из слушателей по молодости лет считали что не к лицу Императору уступать даже самому сильному нажиму, и лучше быть свергнутым с престола, а то и убитым, чем совершать поступки, о которых сожалеешь.
— Причём первыми к Чемульпо подошли крейсера Порт-Артурской эскадры. Японцы, думая, что там только крейсера, направили к Чемульпо Камимуру. И в это время, согласованно, из Владивостока вышли крейсера Владивостокской эскадры, и пошли к Фусану начав там резню ровно в тот момент, когда Камимура ушёл за пределы уверенного приёма радиосигнала. Было потоплено несколько транспортов и один «авизо».
Снова одобрительные выкрики в зале.
— Камимура, обнаружив броненосцы Макарова, повернул назад в Японию. Однако адмирал Макаров двинулся за ним следом. Навстречу вышел адмирал Того с целью не допустить объединения Порт-Артурской и эскадры с Владивостокской. У острова Квель-Парт Того соединился с Камимурой.
Тут Тищенко показал острова на карте.
— Ввиду позднего времени битва у остров Квель-Парт началась 20 июля. Бой был тяжёлым. Наш Флот потерял три броненосца, а японцы — два. Точнее, в самом сражении счет был равным, просто потом один наш не смог из-за полученных повреждений дойти до Порт-Артура. Сражение прекратилось из-за подхода Владивостокской эскадры крейсеров, которые потом были вынуждены сопровождать наших до Порт-Артура! — тут слушатели загомонили.