Почему именно она распоряжается здесь нами?
Потому что я больше всех доверяю ей в том, что должно быть сделано.
Шиана рассеянно проглотила сандвич, продолжая неотрывно смотреть на песок. В один прекрасный день такой станет вся планета. Другая Дюна? Нет, похожая, но другая. Сколько таких мест мы сотворим в бесконечной вселенной? Бессмысленный вопрос.
Вдали, на горизонте, появилась черная точка. Шиана прищурилась. Орнитоптер. Он становился то больше, то меньше, совершая, видимо, инспекционный полет.
Что мы создаем здесь на самом деле?
Взглянув на изогнутые хребты дюн, она внезапно ощутила хубрис.
Смотри на дело моих рук, ничтожный человек, и оставь всякую надежду.
Но мы сделали это, мои Сестры и я.
В самом деле?
— Я чувствую в воздухе какую-то новую сухость, — сказала Валли.
Шиана согласилась. Нет никакой необходимости говорить на эту тему. Она подошла к большому рабочему столу, чтобы, пользуясь ежедневным светом, изучить карты, разложенные на столе. В карту были воткнуты флажки, между которыми Шиана сама натянула зеленую нитку.
Однажды Одраде спросила:
— Это и в самом деле лучше, чем проекция?
— Мне надо, чтобы я могла дотронуться до карты.
Тогда Одраде согласилась с ней.
Проектор был скучен, слишком далек от земли и реальности. Нельзя ткнуть в проекцию пальцем и сказать: «Мы пойдем вот сюда». Ткнуть пальцем в проекцию, все равно что ткнуть пальцем в воздух.
Одних глаз недостаточно. Мир надо ощущать телом.
В нос Шиане ударил запах мужского пота. Она подняла глаза и увидела высокого темноволосого молодого человека, стоявшего в дверях. У него был надменный взгляд и поза.
— О, — сказал он, — Валли, я думал, ты одна. Но я зайду попозже.
Бросив взгляд на Шиану, молодой человек вышел.
Тело должно ощущать многое, чтобы познавать.
— Шиана, почему ты здесь?
Что ты ищешь здесь, ты, которая должна заседать в Совете? Ты не доверяешь мне?
— Я приехала подумать, что хочет от меня Миссия. Они видят оружие — миф Дюны. Миллиарды людей молятся на меня. «Святая, которая говорит с самим Разделенным Богом!»
— Миллиарды — это заниженное число, — сказала Валли.
— Но это мера силы, которую видит во мне Община Сестер. Те, кто поклоняется мне, думают, что я умерла вместе с Дюной. Я стала духом в пантеоне угнетенных.
— Больше, чем миссионером?
— Что может случиться, Валли, если я вдруг появлюсь перед людьми в сопровождении червя? Возможность такого исхода наполняет душу многих Сестер надеждой и нехорошими предчувствиями.
— Я понимаю эти нехорошие предчувствия.
Действительно. Уж очень легко набросили Муад'Диб и его сын Тиран религиозную удавку на ничего не подозревающее человечество.
— Но почему они, невзирая на это, все равно рассчитывают на это?
— Ты представляешь, какой мощный рычаг они получат в свое распоряжение, если используют меня как средство? Да они сдвинут с места всю вселенную!
— Но как они смогут управлять такой силой?
— Вот это проблема. Это ведь нечто, чему изначально присуща внутренняя нестабильность. Религию практически никогда нельзя реально контролировать. Но некоторые Сестры думают, что могут прицельно создать религию, центром которой буду являться я.
— Но что, если эта цель окажется ошибочной?
— Они утверждают, что культ женщины всегда проникает глубже.
— Это правда? — Для Валли Шиана была непререкаемым авторитетом.
Шина только кивнула в ответ. Другая Память подтверждала это мнение.
— Почему?
— Потому что именно мы — инструмент обновления самой жизни.
— И все? — В голосе прозвучало нескрываемое сомнение.
— Женщина несет ауру подчиненности. Люди же испытывают сочувствие к тем, кто находится внизу. Я — женщина, и если Досточтимые Матроны хотят меня убить, то я должна быть канонизирована.
— Ты говоришь так, словно во всем соглашаешься с Миссией.
— Если ты преследуемая добыча, то, естественно, ищешь любую возможность скрыться от охотника. Я же посвящена и не могу игнорировать возможности.
Как и опасности. Мое имя стало сияющим светом во тьме угнетения Досточтимыми Матронами. Как легко этот свет может превратиться во всепожирающее пламя!
Нет, план, который они разработали с Дунканом, гораздо лучше. Бегство с Капитула. Капитул — это смертельная ловушка не только для его обитателей, но и для всей мечты Бене Гессерит.
— Но я все же не понимаю, почему ты здесь. Мы не можем больше быть добычей.
— Не можем?
— Но почему именно сейчас?
Я не могу говорить открыто, потому что меня наверняка прослушивают.
— Меня чарует вид червей. Отчасти это объясняется тем, что одна из моих прародительниц была среди вождей, приведших первых людей на Дюну.
Запомни это, Валли. Однажды мы уже говорили об этом в песках, когда никто не мог слышать наш разговор. И теперь ты прекрасно знаешь, зачем я приехала.
— Я помню, ты говорила, что она была настоящей фрименкой.
— И Мастером Дзенсунни.
Я возглавлю свое собственное переселение, Валли. Но мне нужны черви, которых я могу получить только от тебя. И это надо сделать быстро. Сообщения с Джанкшн побуждают ускорить бегство. Скоро начнут возвращаться первые корабли. Сегодня ночью… Завтра утром. Боюсь, я знаю, что они привезут с собой.
— Ты все еще хочешь взять с собой несколько червей в Централ, чтобы изучить их?
Да, Валли! Как хорошо, что ты это помнишь!
— Да, это было бы интересно. Правда, у меня нет для этого времени, но любое приобретенное знание может нам помочь.
— Но там для них очень влажно.
— Большой док корабля-невидимки можно переоборудовать под лабораторию Пустыни. Песок, контролируемые параметры атмосферы. Можно воссоздать климат того места, откуда мы возьмем червя.
Шиана с отсутствующим видом посмотрела в западное окно.
— Закат. Пожалуй, я пройдусь по Пустыне.
Вернутся ли первые корабли уже сегодня?
— Конечно, конечно, Преподобная Мать.
На прощание Шиана сказала:
— Наблюдательную вышку придется вскоре переместить.
— Мы готовы.
Солнце уже начинало погружаться своим краем за горизонт, когда Шиана вышла из городка через крытую улочку. Она шла вперед по песку, залитому светом звезд, впитывая, как в детстве, запахи и шумы Пустыни. Вот и запах корицы. Червь где-то рядом.
Она остановилась и, следуя древней фрименской традиции, приложила ладони к лицу выше и ниже глаз, чтобы в них не попадал блеск песка и свет звезд, ухудшающие видимость. Сквозь эту рамку она стала вглядываться вперед. Все, что могло упасть с неба, должно было проскользнуть мимо этого своеобразного прицела.
Сегодня? Они прибудут после наступления темноты, чтобы оттянуть момент объяснений. В их распоряжении останется целая ночь для размышлений.
Она ждала с терпением, воспитанным в стенах Бене Гессерит.
На севере, точно над линией горизонта, небо прочертила узкая огненная полоса. Потом еще одна. Потом еще. Корабли садились на взлетно-посадочную площадку.
Шиана почувствовала, как сильно забилось ее сердце.
Они вернулись.
Что они привезли Общине Сестер? Вернулись победоносные воины или разгромленные беглецы? Собственно, разница была невелика, учитывая изменения в планах Верховной Матери.
Что ж, утром все будет ясно.
Шиана опустила руки и только теперь почувствовала, что дрожит всем телом. Она прочитала Литанию против страха. Глубоко подышала.
Вот она уже идет по Пустыне привычным с детства шагом. Она уже почти забыла, как ноют ноги от такой ходьбы. Было такое впечатление, что им приходится нести дополнительную тяжесть. Нетренированные мышцы работали неохотно, но сами движения не были забыты.
Когда-то я думала, что мне никогда больше не придется ходить так по Пустыне.
Что бы подумали наблюдатели, если бы им удалось засечь эту мысль Шианы?
Она неудачница, подумала Шиана. Она выросла в ритмах Капитула. Эта планета говорила с ней на своем подземном языке. Она чувствовала деревья, растения, землю так, словно они были частью ее существа. И вот теперь она идет по песку Пустыни, язык которой кажется ей чужим. Она чувствовала, что песок тоже меняется, но и это изменение казалось ей чуждым и странным. Пустыня. Она не была безжизненной, но эта жизнь отличалась от жизни некогда зеленого Капитула.
Меньше жизни, но больше напряжения сил.
Она слушала Пустыню. Маленькие зверьки, шорох насекомых, хлопанье крыльев над головой, какое-то рысканье — кенгуровая крыса, которую завезли сюда в ожидании того момента, когда черви начнут править бал на новой для себя планете.
Валли пришлет с Дюны образцы флоры и фауны.
Шиана остановилась на вершине огромного бархана. Впереди царила тьма, размытая по краям. Гигантское пустынное море, бившееся волнами дюн в то, что оставалось от прежней поверхности планеты. Пустыня зародилась далеко отсюда, но придет время, и она продвинется и в более странные места, чем это.
Я возьму тебя с собой, если сумею.
Ночной ветер, направленный из Пустыни в более влажные места, отложил на щеках, носу и губах Шианы толстый слой пыли. Приподнял волосы. Шиана почувствовала грусть.
Что могло бы быть.
Но это было уже не важно.
Важно только то, что есть.
Она глубоко вздохнула. Запах корицы усилился. Меланжа. Пряность и черви где-то здесь. Черви знают о приходе Шианы. Как скоро воздух станет настолько сухим, что черви вырастут до тех размеров, каких они достигали на Дюне?
Планета и Пустыня.
Она видела их, как две половины одной саги. Так же, как Бене Гессерит и человечество, которому служила Община Сестер. Эти половинки подходят друг к другу. Если уменьшится одна, то возникнет пустота цели. Нет, планета не умрет, и Пустыня уцелеет, но будет утеряна цель движения. В этом опасность победы Досточтимых Матрон. Их ведет вперед стремление к слепому насилию.
Слепцы во враждебной вселенной.
Именно поэтому Тира