Крепко обняв Амелию в ответ, Эвелин медленно направилась наверх. Ей никак не удавалось оправиться от потрясения.
Встреча с Лукасом разбередила её старые раны — теперь сердце болело так нестерпимо, словно они с Джеком сегодня расстались, а не три недели назад. Скорее для того, чтобы успокоить себя, чем для того, чтобы действительно проведать дочь, Эвелин отправилась к Эме, делившей комнату с Бетт. Обе крепко спали. Жоли уютно расположилась в кровати Эме.
Эвелин поцеловала дочь в щеку, заметив, что Жоли завиляла хвостом.
— Непослушная собака, — тихо сказала Эвелин, но не приказала собаке слезть с кровати. Потом попятилась к выходу, стараясь не шуметь.
В камине гостиной, примыкавшей к спальне Эвелин, горел небольшой огонь. Каждую ночь горничная разжигала камин, и эта ночь не была исключением. Эвелин скользнула в комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, глядя на танцующие языки пламени. Она думала о Лукасе и, разумеется, о Джеке.
И тут Эвелин вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Оцепенев, она медленно повернула голову, ища того, кто так пристально следил за ней.
Большая часть гостиной скрывалась в полумраке. В дальнем, темном углу комнаты в кресле сидел какой-то человек.
Он пошевелился и зажег стоявшую на столе тонкую свечу.
Эвелин вскрикнула, её сердце отчаянно заколотилось, когда свеча осветила угол и с кресла поднялся Джек…
Эвелин жадно окинула его взглядом с головы до ног — его горящие глаза, распущенные волосы, темно-синий сюртук, безупречно чистую батистовую рубашку, кинжал и пистолет, замшевые бриджи, ботфорты, начищенные до блеска. Её взор снова взлетел вверх, встретившись с его взглядом.
— Джек!
Он был цел и невредим, он был здесь!
— Здравствуй, Эвелин, — хрипло произнес Джек.
Не помня себя от радости, она помчалась к нему. Джек кинулся к ней, и Эвелин бросилась в его объятия.
Эвелин попала в кольцо сильных рук Джека, и он припал к её губам. Она неистово ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы. Когда он приподнял её, Эвелин обхватила его ногами за талию, и они слились в новом поцелуе с пугающей, неукротимой жаждой. И Эвелин вдруг поняла, что Джек тосковал по ней так же сильно, как она — по нему. Он пронес её через гостиную, направившись в спальню…
Эвелин лежала в объятиях Джека, учащенно дыша, их тела переплелись. Её щека покоилась на его груди, и Эвелин могла слышать неистовое биение его сердца.
Их любовные игры ошеломляли страстью — безрассудные, яростные, бурные. Но, как только к Эвелин вернулась способность здраво мыслить, ей на глаза навернулись слезы. Они с Джеком только что занимались любовью, но они не могли быть вместе.
Джек ещё крепче сжал её в объятиях.
— Как поживаешь, Эвелин?
Она моргнула, прогоняя слезы, улыбнулась и подняла на него взгляд. Лишь слабый огонек горел в камине спальни, большая её часть утопала во тьме.
— Твои сестры замечательно отнеслись ко мне и Эме. Джек, я так скучала по тебе!
Он быстро, но крепко поцеловал её в висок.
— Я не могу остаться.
Эвелин задрожала. Она мечтала, чтобы Джек объяснился в любви и признался, что тоже скучал по ней, а ещё ей хотелось обсудить ужасное положение, в котором они оказались.
— Ты отправишься на остров?
Его серые глаза скользнули по её лицу.
— Мне очень не хочется тебе лгать, поэтому я не стану отвечать, — после долгой паузы ответил Джек.
Эвелин кивнула, чувствуя, как слезы снова подступили к глазам. Значит, он собирался во Францию. Возможно, он направлялся в бухту Киберон!
— Что же насчёт Леклера?
Джек выпустил её из объятий и уселся на кровати. Потом огляделся — их одежда была разбросана по комнате.
— А что насчёт Леклера?
Джек поднялся, вытянулся вперед всем своим мускулистым телом, поднял панталоны и быстро натянул их.
Эвелин уселась, прижимая одеяло к груди и чувствуя, как её снова мгновенно охватило страстное желание.
— Ты дашь ему ответы, которые он ищет?
Он метнул в неё резкий взгляд.
— Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом! Ты действительно хочешь это знать?
— Ни Джулианна, ни Педжет не считают, что ты шпионишь для французов, Джек.
Его лицо будто окаменело.
— Они преданы мне, ведь они — моя семья.
— Я боюсь за тебя.
Джек снова сел на кровать, взял руку Эвелин в свои ладони и коснулся её губами. Одеяло упало к талии Эвелин.
— Я знаю. И на самом деле не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Я хочу, чтобы ты наслаждалась пребыванием в городе. — И он снова поцеловал её руку.
Эвелин закрыла глаза, ощущая, как запело сердце, а тело охватила знакомая томительная вибрация. Джек коснулся подбородка Эвелин, и она открыла глаза, встретившись взглядом с желанным мужчиной.
— Я хочу, чтобы ты ездила в гости на чай, танцевала на балах… возможно, с д’Аршаном.
Эвелин недоуменно вскинула бровь.
— Я поставил под удар тебя и Эме. А д’Аршан явно увлечен тобой… Точно так же как и Трев, он — хороший парень, — без улыбки, чрезвычайно серьезно объяснил Джек.
— Ты следил за нами сегодня вечером?
— Ну, я едва ли мог позволить себе появиться на ужине.
Эвелин почувствовала, как слезы вот-вот хлынут из её глаз. Джек должен был сидеть за столом вместе со всеми, он должен был быть рядом с ней. Но вместо этого он прятался преступник, за голову которого назначили награду.
— Меня не интересует д’Аршан.
— А жаль — резко бросил Джек, но тут же схватил Эвелин за плечо, привлекая её ближе и впиваясь губами в её рот.
Эвелин обвила руками шею Джека и поцеловала в ответ, отшвырнув одеяло.
Спустя несколько дней Эвелин сидела на кушетке с вышиванием в руках, аккуратно кладя стежки на лицевую сторону наволочки. Эвелин выводила узор из красных роз, собираясь потом подарить вышивку Джулианне в знак благодарности за всё, что она сделала. Сама Джулианна тем временем свернулась калачиком на софе, погрузившись в политический трактат о правах человека. Амелия дремала, растянувшись на диване. Её крошечные руки лежали на огромном животе, и Амелия улыбалась во сне. Эвелин подумала, что она грезит о своем ещё не родившемся ребенке.
Эти две женщины стали ей как сестры. Если бы Эвелин не скучала так по Джеку, она от души наслаждалась бы временем, проводимым в городе.
Но она отчаянно скучала по нему. Джек даже не остался с ней на ночь. Они ещё раз занялись любовью, а потом Джек ушел, попросив Эвелин сохранить его визит в тайне. Эта новая встреча с ним только разожгла необузданные, пылкие чувства Эвелин, и теперь ей было трудно вести себя так, словно ничего не происходит, а ведь ей так хотелось рассказать сестрам Джека, как безумно она влюблена…
Но они с Джеком не обсудили будущее. И Эвелин боялась спросить, увидятся ли они снова.
Ведь, по сути, ничего не изменилось. Джек оставался источником опасности для неё и её дочери, и, несомненно, сама Эвелин была источником опасности для него.
Казалось, у них нет будущего, и всё же осознание этого совсем не унимало её неистовое, настойчивое в чувствах сердце.
В открытых дверях комнаты вдруг показался Жерар. Поглощенная чтением, Джулианна не обратила на дворецкого внимания, но Амелия проснулась, зевая, когда он нараспев произнес:
— Мадам?
Эвелин заметила странное выражение лица слуги, а потом с недоумением осознала, что он обращается к ней.
— Жерар? — ответила Эвелин.
Простите, что помешал вам, мадам, но в передней — капитан Барроу, он спрашивает вас.
Сердце оборвалось у Эвелин в груди.
— Капитан здесь? Спрашивает меня? — с трудом произнесла, нет, пропищала она.
Джулианна отбросила трактат и резко обернулась к Эвелин:
— Не тот ли это капитан Барроу, который приезжал в Розелинд искать Джека?
Эвелин не могла скрыть тревоги.
— Да.
— Он спрашивает леди д’Орсе, мадам, — сказал Жерар Джулианне. — Мне отослать его?
Амелия с трудом встала, опираясь на подлокотник дивана. Три женщины переглянулись.
— Он сказал, чего хочет? — живо поинтересовалась Амелия.
— Он сказал, что хочет поговорить с графиней д’Орсе.
— Наверное, нам стоит отослать его? — понизив голос, спросила Джулианна.
— Думаю, мы должны выяснить, что ему нужно, — решительно отозвалась Амелия, уже направившись к двери.
Страх охватил Эвелин. Она и представить себе не могла, чего хотел капитан. Возможно, он разыскивал Джека. Вероятно, недавней ночью Джека заметили в Бедфорд-Хаус, кто-то увидел, как он приехал или уехал. Если Барроу оставался в Корнуолле, ему потребовалось бы три дня, чтобы, получив подобные сведения, добраться до столицы.
— Подождите, — остановила Эвелин сестер Джека.
Джулианна обернулась к Жерару:
— Пожалуйста, скажите капитану, что мы сейчас придем.
Слуга удалился, и она поспешила закрыть за ним дверь.
— Джек был здесь три ночи назад, — прошептала Эвелин.
Амелия и Джулианна быстро переглянулись.
— Почему ты ничего нам не сказала? — воскликнула Джулианна, старательно понижая голос.
Эвелин почувствовала, как зарделись щеки.
— Потому что он просил меня не делать этого.
— Ты думаешь, Барроу пришел, чтобы арестовать его? — спросила Амелия.
— А зачем бы ещё он сюда приехал? — Сердце Эвелин екнуло от страха. — О боже праведный! А что, если Джек остался в Лондоне?
— Он никогда не остается в городе. Это слишком опасно, — с уверенностью произнесла Джулианна. — Нам следует поприветствовать капитана.
Она открыла двери и решительно двинулась вперед. Эвелин и Амелия направились следом. Барроу с нетерпеливым видом стоял у входной двери в компании двух своих людей и двух швейцаров в ливреях. В окно за спиной Барроу Эвелин увидела ещё двух солдат верхом на лошадях — гвардейцы держали под уздцы трех коней вошедших в дом гвардейцев. Страх Эвелин усилился, но она выжала из себя улыбку и вскинула голову, расправив плечи.
— Добрый день, капитан. А я и не думала, что сфера ваших полномочий распространяется на столицу.