— Графиня. — Барроу слегка поклонился, потом кивнул Джулианне и Амелии. Капитан энергично выступил вперед и, взглянув на Эвелин, развернул скрученный в трубку лист пергаментной бумаги. — Боюсь, у меня ордер на ваш арест, леди д’Орсе.
Потрясенная, Эвелин покачнулась на ровном месте.
— Что вы сказали?
— Можете, конечно, прочитать документ, но мне даны указания немедленно взять вас под стражу, — заявил Барроу.
Он собирался арестовать её? Что она сделала? Эвелин захлестнула паника.
Амелия бросилась вперед.
— Должно быть, это ошибка, капитан, — произнесла она твердым, властным тоном. Уперев руки в бедра, Амелия решительно встала между Барроу и Эвелин. — Я леди Гренвилл, капитан, графиня Сент-Джастская.
— Здесь нет никакой ошибки, — холодно улыбнулся он.
Мысли лихорадочно заметались в голове Эвелин. Никаких обвинений быть не могло — ну что она такого натворила? Эвелин почувствовала, как за спиной встала Джулианна, будто пытаясь защитить.
— И каковы же обвинения? — требовательно спросила Амелия.
— У меня есть санкция на арест, графиня, и мне не нужно открыто выдвигать какие-либо обвинения, чтобы арестовать леди д’Орсе. Впрочем, я скажу вам: это — преступное деяние, связанное с предоставлением убежища изменнику короны в военное время.
Эвелин знала законы недостаточно хорошо. Но ей было известно, что настали времена, когда кого угодно можно арестовать за что угодно, без предъявления обвинений.
— Вы ведь обыскали дом. И Джека Грейстоуна там не было! — вскричала она.
Барроу выступил из-за спины Амелии, его зеленые глаза сверкнули.
— Но с тех пор появился свидетель, показавший под присягой, что Грейстоун действительно скрывался в вашем доме и что вы действительно оказывали пособничество врагу.
У Эвелин перехватило дыхание. Никто из слуг никогда не предал бы её вот так!
— Это невозможно!
— Ваша служанка подписала показание, подтвержденное присягой, леди д’Орсе, о том, что вы укрывали изменника короны — врага государства, предателя.
Аделаида ни за что не предала бы её. Эвелин почувствовала, как подкашиваются колени. Джулианна схватила её за руку.
— Это сделала Бетт? Но почему?
— Полагаю, она — истинная патриотка. — Смысл его слов был понятен, даже если капитан не стал вдаваться в подробности.
Эвелин совершенно растерялась. Барроу агрессивно двинулся на неё, явно собираясь схватить.
Несмотря на видимую громоздкость и неуклюжесть, Амелия метнулась с проворностью кошки, снова встав перед Эвелин.
— Вы не заберете графиню из этого дома. Это было бы ужасной ошибкой с вашей стороны, капитан. Несомненно, это недоразумение. Или, возможно, Бетт вынудили подписать показания по столь ложному обвинению. В любом случае мой муж, граф Сент-Джастский, уладит этот вопрос.
— Здесь нет никакой ошибки! — резко бросил Барроу.
— Предупреждаю вас, сэр, что в этом доме — две дюжины слуг. Даже не пытайтесь вывести леди д’Орсе отсюда! — Амелию трясло от ярости, её серые глаза сверкали. — Вы ведь не желаете вызвать гнев графа.
— Уж не собираетесь ли вы применить физическую силу, чтобы помешать мне? — не поверил он своим ушам. — Вы что, мне угрожаете?
— Можете не сомневаться, мы обязательно применим физическую силу против вас и ваших людей. Так что предлагаю вам вернуться к старшим по должности и проверить свои факты. И тогда, убеждена, вы обнаружите, что ордер на арест был выдан по ошибке, незаконно. — Амелия холодно улыбнулась. — Всего хорошего, капитан.
Барроу трясло от ярости, но он явно стал колебаться.
— Прекрасно, — отрывисто бросил он, повернувшись к Эвелин: — Оставайтесь в этом доме, графиня, а я вернусь после того, как обговорю этот вопрос со своим начальством.
Барроу махнул своим людям и резко распахнул дверь. Все трое тяжело простучали сапогами вниз по лестнице и направились к ожидавшим с лошадями солдатам.
Джулианна бросилась мимо Амелии и с грохотом захлопнула дверь.
— Заприте на засов! — крикнула Джулианна швейцарам.
Пошатываясь, Эвелин добрела до ближайшего стула и рухнула на него. Удивительно, но Амелия даже не двинулась с места, так и оставшись стоять, уперев руки в бедра.
— С тобой всё в порядке, Эвелин?
После такого потрясения Эвелин никак не могла обрести дар речи. Джулианна обняла её:
— Мы ни за что не позволили бы арестовать тебя.
— Ни за что, — подтвердила Амелия.
Наконец она вздохнула, подошла к соседнему стулу и тоже села.
— Малыш пинается, — нежно погладила Амелия свой живот, но тут же подняла взгляд. — Если Бетт действительно предала тебя, а я полагаю, что это именно так, тебе нельзя здесь оставаться.
Эвелин крепко обхватила себя руками.
— Она никогда не поступила бы так по доброй воле!
Джулианна сжала её плечо:
— Барроу охотился за Джеком весь прошлый год. Он одержим, это очевидно. Готова поспорить на свое любимое колье, что он заставил Бетт сделать это.
— Он собирается вернуться, — вымучила из себя Эвелин, всё ещё ошеломленная тем, что лишь чудом избежала заключения под стражу.
— Да, думаю, он вернется, — вот почему тебе нужно уехать, тотчас, как только стемнеет.
И тут Эвелин в полной мере осознала, что происходит. Её чуть не арестовали — и если она не сбежит, обязательно отправится в тюрьму.
— Эме — в Ламберт-Холле, — сказала она.
Амелия ласково потрепала её по руке.
— Все будет в порядке, Эвелин. Саймон всё уладит, а если он не сможет, это сделает Доминик. Я в этом уверена.
— Но нам придется где-то скрыться, пока всё не уладится! — вскричала Эвелин. — Боже праведный, куда же мы пойдем?
— Я точно знаю, где вы с Эме можете спрятаться, Эвелин, — улыбнулась Джулианна. — На Лоо-Айленде.
Глава 17
Эвелин дрожала, обнимая Эме. Она едва могла дышать. Стояла темная пасмурная ночь, на небе не было ни звезд, ни луны, дул резкий ветер. Эвелин съежилась от холода под своей шерстяной накидкой, точно так же как и её дочь. Маленькая шлюпка, в которой они сидели, неслась к видневшейся неподалеку бухте. Этой облачной ночью Лоо-Айленд зловеще маячил перед ними.
Эвелин чувствовала себя будто во сне. Только сегодня днем капитан Барроу пытался её арестовать. Это по-прежнему ошеломляло, казалось просто невероятным. Пять часов назад, в полночь, ей и Эме помогли улизнуть из Бедфорд-Хаус под руководством Педжета. Нет, в это действительно невозможно было поверить! Граф отвез их в наемном экипаже к докам в Саутуорке. Там Лукас проводил их на маленький куттер, они тут же подняли паруса и отчалили.
Теперь Эме смотрела на неё округлившимися от изумления глазами. Эвелин убедила её, что их ждет увлекательное приключение: они ускользнут из дома среди ночи и отправятся на остров, чтобы сделать сюрприз Джеку. Эвелин сказала дочери, что они побудут в гостях у Джека некоторое время, и расхваливала достоинства его дома на острове до тех пор, пока Эме не начала сгорать от нетерпения, чтобы уехать из города. Лоран, Аделаида и Бетт остались в Бедфорд-Хаус вместе с Жоли.
Лукас и помогавший ему моряк гребли к берегу. Никто не произносил ни слова, что делало темную, ветреную ночь ещё более зловещей. Волны прибоя волновались, и сидевших в шлюпке то и дело орошало брызгами. Эвелин улыбалась Эме, хотя чувствовала себя так, будто сердце застряло в горле.
Сейчас у неё не было иного выбора, кроме как бежать из Лондона — и от властей. Она была беглянкой, на арест которой выдали ордер, а Эме не могла потерять ещё и мать. Эвелин почему-то оказалась вне закона, как и Джек.
Она не хотела для дочери такой судьбы и, казалось, должна была о многом жалеть. И всё же она не жалела ни о чём. Вместо этого она думала лишь о том, что через каких-то несколько минут снова увидит Джека.
У этого сладкого ощущения был привкус горечи.
Лукас выскочил из шлюпки на влажный песок, проворно уклоняясь от мелких волн. Моряк последовал его примеру, и они вместе вытащили шлюпку на берег. Потом Лукас вынул из лодки Эме и помог выбраться на сушу Эвелин.
Он улыбнулся Эме, забирая из шлюпки фонарь и протягивая его моряку.
— Нас ждет небольшая прогулка, Эме, — спокойно предупредил Лукас, взяв девочку за руку. И взглянул на Эвелин.
— Со мной всё в порядке, — заверила она его.
Эвелин не могла даже вообразить, как Джек отреагирует на то, что произошло, кроме того, что он вряд ли будет очень рад. С другой стороны, она без труда представляла, какой страстной будет их встреча, когда Джек придет в себя после её приезда.
С трудом, увязая в глубоком песке, они дошли до скалистой тропинки, ведущей к дому. Не успели они сделать и нескольких шагов, как Лукас резко остановился. Их вдруг окружила группа мужчин, державших ярко горевшие фонари и оружие. На незваных гостей направили полдюжины мушкетов.
Лукас отпустил Эмс, и маленькая девочка бросилась к Эвелин.
— Джек! — позвал он.
Эвелин сжала руку Эме и почувствовала, как екнуло сердце, когда из круга мужчин вдруг выступил Джек с фонарем в руках. По его облику, распущенным волосам и явно наспех накинутым бриджам и батистовой рубашке было понятно: он только что вскочил с кровати.
Глаза Джека в страхе округлились, стоило ему увидеть Эвелин. Он побледнел.
— Что случилось?
— Я расскажу тебе, когда мы доберемся до дома. У нас была долгая и трудная ночь, — ответил Лукас.
Джек кивнул своим людям, которые тут же опустили оружие, и подошел к Эвелин. Она с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему в объятия. Вместо этого она лишь выжала из себя слабую улыбку.
— С нами всё в порядке.
Его лицо помрачнело.
— Что-то я в этом сомневаюсь, — мрачно изрек он, но тут же улыбнулся. — Эме! Иди сюда, давай-ка я прокачу тебя на плечах! Это намного лучше, чем просто гулять пешком, уж можешь мне поверить!
Эвелин увидела, как её дочь застенчиво улыбнулась и протянула руку Джеку. Он вскинул Эме наверх, усадив себе на спину, и серьезно, без улыбки взглянул на Эвелин. Её улыбка тоже испарилась.