— Привет. Ты уже на работе? А я… У меня дела в городе, так что в офисе появлюсь попозже… Нет, я сейчас не могу говорить. Почему? Потому что, какая разница? Послушай, это ты мне грубишь!..
В этот момент он перехватил Кикин взгляд, отвернулся — и сделал ужасную вещь. Вошел в ванную комнату, захлопнул дверь и пустил в раковину воду.
Целую вечность Кики стояла в прихожей и с отвратительно глупым видом таращилась на дверь, за которой шумела вода. Разумеется, голоса не было слышно.
Ее вдруг захлестнул гнев — стремительно подступил к горлу, и Кики явственно ощущала его внутри, как нечто осязаемое. Вот сейчас — она распахнет дверь, выхватит из рук телефон и потребует объяснений, от начала до конца. Что он делал здесь в вечер убийства, почему не встретил ее в аэропорту, за каким чертом ему требуется разводить секретность вокруг телефонных звонков?..
Постой, шепнул внутренний голос. Держи себя в руках. Статуэтки уже нет, но в доме кроме нее полно тяжелых предметов. А ты не знаешь наверняка, что Стас непричастен. Скорее, наоборот…
И она отступила. Ярость медленно колыхалась внутри черным и душным облаком, готовая в любой момент выплеснуться наружу. Кики удерживала ярость внутри, как сдерживают под уздцы распаленных лошадей.
Медленно, очень медленно она ушла в комнату, заперла дверь и принялась одеваться. Из зеркала на нее смотрела настоящая фурия: зеленые глаза побелели от гнева, губа закушена почти до крови — чтобы не сорвалось лишнее слово…
Кики нацепила первое, что подвернулось под руку, зато тщательней обычного надушилась — «Cool water» — именно то, что нужно. Ледяной свежий запах помог ей прийти в себя: точно глотнула из окошка морозного воздуха.
Когда она вышла, Стас подпирал стенку в прихожей и внимательно рассматривал носы своих ботинок.
— Мне пора на работу, — сказала Кики ровно.
— Да, мне тоже надо ехать, сегодня дел невпроворот.
— Вот и отлично.
В напряженном молчании они вышли на улицу, распрощались без особой теплоты и разъехались в разные стороны.
Свинья, сказала бы на это Лиза. Она любила смачные словечки гораздо больше, чем это предписывали правила хорошего тона. Свинячий помет! Собака, вот что сказала бы она, если бы Кики поддалась искушению и рассказала ей о сегодняшнем Стасе: незнакомом и чужом.
Но делиться впечатлениями Кики не стала. Она приказала себе помалкивать, загнать чувства подальше и целый день вкалывала, как проклятая, пытаясь отвлечься, забыться, заглушить боль работой.
Лиза, встречаясь с ней в курилке или в буфете, пыталась выпытать, что происходит с подругой. Она так настойчиво расспрашивала ее, что Кики не выдержала и сбежала к себе в кабинет, запершись изнутри на ключ, что категорически запрещало руководство компании.
Плевать на руководство!
Она встала из-за стола не в шесть, как обычно, а ближе к половине девятого. Домой ехать не хотелось — стоило только представить одинокий ужин под вечное трещание ви-джеев с MTV и в компании полных отчаяния мыслей… Лучше уж заночевать на работе!
Но, разумеется, до таких глупостей Кики еще не докатилась. Она решила заехать в какой-нибудь симпатичный ресторанчик, поужинать там, а дома сразу лечь спать, чтобы не думать ни о расследованиях, ни о странном поведении Стаса, ни о том, что кто-то из друзей причастен к убийству…
Возле вращающихся стеклянных дверей ее кто-то ухватил за рукав, и Кики вздрогнула от неожиданности. Лиза! В ее взгляде читалась мрачная решимость устроить допрос с пристрастием. Немедленно! Не сходя с места!
— Что ты тут делаешь? — спросила Кики, пытаясь улыбнуться.
— Именно этот вопрос я хотела задать тебе. Ты на часы давно смотрела?
— Слушай, подруга, отстань, у меня было много работы! Из-за всех этих приключений я забросила все проекты…
— Расскажи это шефу, — надменно бросила Лиза. — А мне можешь не врать. Ты думаешь, я не вижу, что с тобой происходит?
— Что со мной происходит?
— Вот это я и хочу выяснить. Домой она не едет, на работе засиживается до ночи…
— Это тебе надо домой спешить, к мужу и домашнему очагу… А я, старая холостячка, могу делать все, что захочу! — заметила Кики с усмешкой.
— Так. Дело в Стасе, верно? Я ведь о нем сразу подумала… Вот что, давай поужинаем где-нибудь.
— Ты читаешь мои мысли.
— Конечно, мы с тобой тысячу лет знакомы, так что я тебя знаю — как свои пять пальцев!
Она решительно процокала каблучками, открыла дверцу своего щегольского, сверкающего «Ауди-ТТ».
— Езжай за мной, я знаю отличное местечко здесь неподалеку.
Ездила Лиза виртуозно: подрезала, обгоняла, лихо перестраивалась и напрочь игнорировала поворотники. Она чувствовала себя королевой: дорогая машина, да и владелица — хоть куда. Мужики сворачивали шеи на блондинку, которая носилась по дорогам как угорелая.
Ей везло: она ни разу не попадала в аварии.
Спустя пятнадцать минут они уже были возле ресторана. Кики буквально выпала из машины: ездить так агрессивно она не привыкла. Голова слегка кружилась.
Несмотря на неказистый внешний вид и простенький интерьер, кормили в этом заведении превосходно. Они заказали целую гору еды: даже Лиза, которая обычно снисходительно жевала салатик, в то время, как Кики получала удовольствие от хорошего стейка. Сейчас она наплевала на все диеты и с наслаждением поедала кусок запеченной на углях свинины.
— Красота! Нет, скажи, хоть иногда, но надо позволять себе маленькие праздники!
Кики лишь молча кивала. Не было сил трепаться о пустяках, хотя Лиза упорно пыталась развести ее на задушевную беседу.
Будь осторожней, тихо говорил внутренний голос. Ты сама знаешь, что твоя догадка верна: кто-то из друзей тебя подставлял. А потому — держи язык за зубами и изображай недалекую, слепую и глухую девицу. Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, запомнила?
Все это Кики знала и без него, потому и не позволяла Лизе втянуть себя в разговор «за жизнь». Лучше подстраховаться, верно? Она в основном помалкивала, уткнувшись в тарелку с куриными крылышками.
— Так ты расскажешь мне, что случилось? — пытала ее Лиза.
— Ничего не случилось. Просто я устала.
— Как же мне надоела твоя вечная скрытность! — она даже обиделась немного. — Можно подумать, я тебе зла желаю!
— Лизок, я тебя люблю, но хочу спокойно поесть. У меня все в порядке, зуб даю!
— Да ну тебя, ты мне постоянно врешь, и даже не можешь этого скрыть. Впрочем, дело твое, я в него лезть не буду.
— А вот за это — большое человеческое спасибо, — Кики улыбнулась и протянула ей крылышко. — Хочешь попробовать? Вкусно!
— Ты хочешь, чтобы у меня от этого жгучего соуса разыгрался гастрит? Благодарю покорно.
— Зануда, — беззлобно отозвалась Кики.
Еще с полчаса они мирно посидели, попили кофе, а потом, синхронно взглянув на часы, спохватились, что уже половина двенадцатого.
— Елки-палки, Вадим меня прибьет! — Лиза переменилась в лице и порывисто встала. — Странно, что до сих пор не звонит. Наверное, умирает от ревности!
И она невесело усмехнулась. Повелительным жестом подозвала официанта, негромко приказала:
— Счет, пожалуйста, и побыстрее, мы очень спешим!
На улице Лизу ждал сюрприз. Колесо у «Ауди» было спущено.
— Холера, дьявол, кто это сделал? — разбушевалась Лиза. — Где у них сторож парковки, какая-то скотина проколола мне колеса!
— Успокойся, ты наверняка его проколола сама, пока ехала сюда.
— Вот невезуха! — буркнула Лиза и сунула в рот сигарету. — Стоит ненадолго расслабиться, и — на тебе! — опять неприятности!
— Хватит убиваться, лучше делом займись. Ты сумеешь поменять колесо?
— Легко! — похвасталась Лиза. — Я их сто раз меняла, еще когда ездила на папиных Жигулях…
Кики в темноте покраснела: для нее эта задача была непреодолимой. Все что угодно — только не возня с гаечными ключами, домкратами и прочими штуковинами.
— Проблема в том, что у меня нет запаски, — вспомнила Лиза и приуныла. — Точнее, она есть, но тоже спущенная. Я недавно наехала на гвоздь, а починить колесо так и не успела.
— Весело, — только и смогла сказать Кики. — Ну что, вызываем техпомощь?
— Фиг им, еще деньги на них тратить. Лучше сделаем так: я позвоню Вадиму, пусть присылает кого-нибудь ремонтировать колесо, или сам приезжает. А потом пусть приедет за мной.
— Куда?
— К тебе, разумеется. Пригласишь меня на чашку чая?
— Да хоть на две, — с преувеличенной радостью выпалила Кики.
— Сто лет у тебя не была, — заметила Лиза, войдя в квартиру и небрежно бросив на пуфик дорогущую шубку.
— Была, перед нашим отъездом в Калининград. Забыла уже?
— Ах да, мы тогда хорошо посидели, потрепались под мартини.
Кики прошла в кухню, зажгла газ, поставила турку, полную воды.
— Опять кофе? У тебя, помнится, был чудесный жасминовый чай.
— Ты одна его пьешь, диетчица несчастная, — прокричала из кухни Кики. — Ладно уж, так им быть, но заваривать будешь сама.
— Разве я доверю тебе, неумехе, такой ответственное дело? — Лиза прибежала в кухню и, смеясь, подтолкнула подругу к двери. — Иди-иди, я сама управлюсь.
Кики с удовольствием повалилась на диван, щелкнула пультом музыкального центра, с наслаждением вытянула уставшие ноги. Как хорошо дома! Остаться бы сейчас одной, спокойно обо всем подумать, опять залезть в дебри дедукции и в очередной раз попытаться понять: кто убил Матвеева… Нет, Павла Холода. Кто убил его? И что за чертовщина вообще происходит: как может человек, сгоревший в машине, через восемнадцать месяцев воскреснуть, чтобы быть убитым, на этот раз, ударом по голове? Все это не нравилось Кики настолько, что начинал болезненно ныть позвоночник.
В комнату вплыла Лиза, на подносе стоял изящный фарфоровый чайничек и пара белых чашек с росписью — ручная работа, родители привезли в подарок в один из своих последних приездов.
— А теперь попробуй — это шедевр! После этого чая, уверяю тебя, ты побежишь на помойку, выкидывать свои запасы кофе.