— А почему пан Заремба советских не любит?
— У него советские в Минске лавку отняли. Вот он сюда, на родительский хутор, и уехал в восемнадцатом. Тут и маму встретил. Она вдовая солдатка была. Русская. Владька их сын.
— А ты за что немцев не любишь?
— Я в Варшаве училась. Там замуж вышла за Самуила. Ребёнок родился. А как в тридцать девятом война началась, Самуила в солдаты забрали. На войне и сгинул. Он был еврей, умный. Мне сразу сказал, чтобы я из Варшавы уезжала к отчиму: мама уже умерла. По дороге Исаак заболел, и тут я его уже схоронила. Вот и не люблю немцев: мужа отняли, сын, если бы не война, жил бы. Пану Зарембе я не родная, вот он мне тут, а не в доме жить приказал. А ещё — чтобы разговоров не было, будто он со мной живёт: у нас люди — бирюки, друг другу завидуют.
Магда вздохнула.
Лампу не зажигали, сидели в сумерках пока окончательно не стемнело.
— Оставайся, миленький. Не уходи до утра. Я же вижу, какой ты уставший, хоть поспишь нормально. Ночью по Пуще ходить трудно. А солнышко поднимешься, и побежишь дальше.
Виктор осмотрелся, подыскивая где ляжет, и хозяйка его поняла.
— А возле меня лечь боишься?
И только тут он порадовался, что Лесную Правую переходил в форме: хоть пот и грязь с неё смыл, не несёт от него, как от душного козла. Только сапоги с портянками в дальнем углу отставить надо…
Кровать, сколоченная из досок, оказалась тесноватой для двоих. И как Юдин ни старался не помешать Магде, а всё равно, чтоб не свалиться, пришлось к ней прижаться. И тут его как по голове ударило запахом её тела. Не соображая, что делает, он судорожно обнял женщину. Та, до этого момента лежавшая напряжённо, мгновенно обмякла.
— Погодь, миленький!
Села, срывая через голову ночную рубашку, потянула солдатскую нижнюю рубаху Виктора, а сняв её, толкнула его на кровать, прижимаясь к нему всем телом.
— Только не сразу, миленький. Погладь меня там рукой, чтобы мокро стало.
Мокро там стало быстро. И очень мокро.
Виктора колотило от нетерпения, но едва он, сжимая своё естество рукой, коснулся головкой члена её плоти, как содрогнулся, чувствуя, как выплёскивается наружу семя.
Юдин растерянно замер, не зная, что делать.
— Ничего, миленький, ничего. С мужчинами так случается, если у них давно женщины не было. У тебя давно не было?
— До тебя — вообще ни разу.
— Ясно. Тогда дальше я сама.
Магда оседлала его, что-то поправила рукой у себя между ног и, тихонько застонав, резко опустилась. Потом принялась плавно приподниматься и резко опускаться, сопровождая эти движения судорожными выдохами и стонами. Виктор протянул руки и мягко сжал её тяжёлые груди, скачущие в такт движениям. Несколько секунд, и женщина затряслась всем тело и со стоном повалилась на него.
— Не останавливайся миленький, только не останавливайся.
За окном посветлело, когда он проснулся. Крепко прижавшись к нему, у него на плече спала красивая золотоволосая женщина с правильным, «классическим» носом и губами, словно вырезанными резцом скульптора.
Магда тут же открыла карие глаза, едва он шевельнулся. И улыбнулась, потёршись о плечо щекой. Он чуть повернулся и погладил рукой её спину. Женщина откинула одеяло, обнажив крупные шарообразные груди, мягкий белый живот и каштановое пятно волос по его низу, легла на спину и, подогнув колени, призывно раздвинула их.
— Ложись сверху, миленький!
Солнце всходило, когда Виктор оставил златовласую красавицу оживать после самых долгих, самых пылких за эту ночь постельных утех, и, натянув кальсоны и всунув босые ноги в сапоги, убежал в хлев, где сочно сопели в стойлах три коровы. А вернувшись, застал Магду крестящейся на распятие:
— Спасибо тебе, Божья Матерь, за это нежданное счастье! И прости мне мой такой сладкий грех.
Провожала она его на углу полу-хлева, полу-жилья.
— Я тебе половинку запечённого кроля положила, хлеб, немного варёных яиц и картохи, лука зелёного… А может, останешься? Я совру пану Зарембе, что ты не русский, а татарин. Нет, не можешь ты не уйти, ты же красный командир… Возвращайся, когда немцев прогоните. Я тебя ждать буду! Всю войну ждать буду!
Она уткнулась ему лицом в грудь, потом подняла заплаканное лицо, и, обхватила его шею, принялась целовать в губы, щёки, нос. Словно торопилась нацеловаться перед расставанием.
— Иди, миленький, — отстранилась она, наконец, и махнула рукой. — Туда иди. Ваши солдаты туда ушли.
Глава 38
— Итак, Борис Михайлович, что мы имеем после недели боёв?
У Сталина побаливало горло, и он уже второй день регулярно рассасывал довольно приятные на вкус леденцы, переданные потомками. «Всё повторяется, — подумал он. — В материалах потомков я в эти дни тоже болел ангиной, из-за чего борзописцы обвинили меня в том, что я впал в прострацию и самоустранился от дел».
— Ситуация намного лучше, чем в… известной вам версии начала войны, — шагнул к карте Шапошников. — Да вы и сами понимаете, товарищ Сталин, если Минск не просто в наших руках, а ему по-прежнему ничто не угрожает.
— Как вы считаете, благодаря чему это произошло?
— Прежде всего, мы учли допущенные… ранее ошибки: наши войска заблаговременно были приведены в состояние полной боеготовности и заняли заранее подготовленные позиции. Благотворно сказалось перевооружение, произведённое с помощью… наших союзников: существенно выросла огневая мощь пехоты, принявшей на себя первый удар. Благодаря интенсивному обучению красноармейцев и командиров повысился уровень боевого мастерства, радиофикация позволила относительно безболезненно пережить нарушения линий проводной связи, которыми, как и… в прошлый раз, пытались дезорганизовать наши действия немцы. Не наблюдалось ни одного случая потери управляемости войсками по данной причине.
Огромную роль сыграли действия нашей авиации, сумевшей отразить первые налёты немецких бомбардировщиков и избежать катастрофических потерь самолётов непосредственно на аэродромах. Здесь сказалось не только массовое внедрение… радиолокаторов и авиационных реактивных снарядов с дистанционным взрывателем, но и подсказанные… союзниками тактические приёмы. В результате не мы лишились авиации в первые же дни войны, а немцы потеряли бо́льшую часть бомбардировочной и значительную часть истребительной авиации, выделенной для нападения на СССР. И мы не увидели такого явления как «воздушный террор», с которым когда-то столкнулись наши потомки. Наоборот, наша авиация на данный момент господствует в небе, хотя тоже понесла в воздушных боях серьёзные потери. Но положение неустойчивое. Немцы срочно перебрасывают на фронт самолёты, прежде всего, истребители, с запада и из центральных районов Германии. Так что, как мы считаем, новые воздушные сражения не за горами.
Завершая авиационную тему, хочется отметить прекрасные результаты, показанные зенитными ракетами… потомков на тех участках, где по тем или иным причинам нам не удалось применить истребительную авиацию. В частности, в Севастополе, кое-где на Балтике и в районе Мурманска. Расход боеприпасов — менее одной ракеты на один сбитый самолёт.
— Это возможно? — удивился Верховный.
— Да, товарищ Сталин. В первый день немцы летели бомбить нас плотными формациями, и зачастую одна ракета поражала своими осколками два, а то и три самолёта.
— Хорошо. Продолжайте.
— В отличие от… прошлого раза, мы не наносили удара по Финляндии в надежде на то, что её руководство, узнав о немецких потерях в первые два дня, воздержится от вступления в войну. Но, как вы знаете, наши надежды не оправдались. В отличие от прочих фронтов, Северный не стал играть в поддавки с противником, и финнам не удалось прорвать нашу оборону на Карельском перешейке, близ Выборга и на севере, возле Мурманска. Наоборот, после объявления войны по сосредоточившимся финским войскам был нанесён мощнейший упреждающий удар. В том числе — с использованием установок БМ-13, вызвавшим шок не только у противника, но и у многих красноармейцев. Поскольку вы отдали приказ пока не переходить советско-финскую границу, боестолкновения на Северном фронте носят позиционный характер. Обстановка на фронте стабильная, никакой прорыв к Ленинграду с севера, как мы считаем, невозможен.
— И некоторое время пусть там всё так и остаётся.
— Я понял, товарищ Сталин. На Северо-Западном фронте дивизии, прикрывавшие границу, продолжают медленно отходить с одного водного рубежа на другой. Благодаря поставленным… союзниками радиовзрывателям, ни один мост через реку не достался немцам невредимым. Даже в тех случаях, когда их диверсионным группам удавалось обезвредить охрану этих мостов. Кстати, в деле борьбы с диверсантами просто неоценимую помощь оказали средства и материалы, предоставленные… потомками. Благодаря им удалось обезвредить до 90% диверсантов, заброшенных на нашу территорию.
На Северо-Западном фронте немцы продвинулись до линии Шауляй — Ковно — Вильно, идут напряжённые бои на окраинах этих городов. Поскольку через Вильно наступает Вторая танковая группа немцев, целью которой является последующий охват Минска с севера, Генеральный Штаб посчитал необходимым подкрепить обороняющуюся там группировку резервами.
На Западном фронте в районе Гродно немцам удалось оттеснить наши войска за Неман и захватить левобережную часть этого областного центра и занять левый берег рек Неман и Свислочь южнее Гродно. Таким образом, немецкий 20-й армейский корпус навис с севера над Белостокской группировкой войск. Буквально завтра во фланг ему должны нанести удар Конно-механизированная группа 10-й армии, поддержанная 7-й танковой бригадой. Цель контрудара — отрезать части 20-го корпуса, вышедшие к Свислочи и ударить в тыл немцам, занявшим южную часть Гродно.
С запада от Белостока отошедшие с боями от границы остатки 13-й стрелковой, 8-я стрелковая, 6-я кавалерийская дивизии прочно удерживают рубеж по реке Нарев. Южнее части нашего 13-го механизированного корпуса нанесли контрудар во фланг немецкому 7-му армейскому корпусу и отбили горд Бельск. Но немцы развернули на север часть дивизий своего 9-го армейского корпуса и переправили на нашу территорию ещё не участвовавший в боях 13-й армейский корпус. Поэтому 13-му мехкорпусу пришлось начать отступление на рубеж реки Нарев южнее и юго-восточнее Белостока. К сожалению, 86-ю и 113-ю стрелковую дивизии, державшие оборону против 7-го и 9-го и части 43-го армейских корпусов немцев можно считать уничтоженными.