Когда красные катафоты его автомашины исчезли среди пальм, Делла облегченно вздохнула.
— Ну, вот и все. Как вы находите Рейзнера?
— Трудный субъект.
Она открыла дверь в бунгало и включила свет. Внутри имелись большая комната, которая служила одновременно гостиной и спальней, миниатюрная кухня и ванная. Затрат не жалели, все выглядело роскошным и комфортабельным. Окна, шторы, занавеси, откидная кровать, встроенная в стену, шкафы и даже буфет — все управлялось с помощью электричества, достаточно было лишь нажать соответствующую кнопку. Кнопок было великое множество.
— Как, нравится? — спросила Делла, опускаясь на кровать. — На пляже тридцать таких бунгало. Все они меблированы на разный манер. Но это мне нравится больше всего. Налейте виски, Джонни. Бутылки в буфете.
— Признаться, все выглядит здесь весьма впечатляюще, — сказал я, приготавливая виски с содовой. — А казино так просто сказка! Обошлось, наверное, в миллионы.
Делла откинулась на кровати и пристально посмотрела на меня. Белый шелк ее блузки обтянул красивую грудь, а черные волосы откинулись назад, обнажая нежную белую шею.
— Не будь Рейзнера, все это могло бы принадлежать мне.
— А что бы вы стали делать со всем этим, если бы вдруг оно ста по вашей собственностью? — пробормотал я, не очень отдавая себе отчет, что говорю. От вида Деллы, полулежащей на кровати в соблазнительной позе, закружилась голова.
Она взяла у меня из рук бокал с виски.
— А вы, Джонни? Что бы вы стали делать?
— Не знаю.
Я подошел к пульту, усеянному кнопками из слоновой кости. Нажал на кнопку с надписью «шторы» и увидел, что шторы из темно-зеленого пластика стали медленно сдвигаться, закрывая огромное окно из зеркального стекла.
— А как вы думаете, способен ли легко и просто Рейзнер отказаться от полумиллиона долларов? Я, Делла, в этом не уверен.
— И тем не менее ему придется это сделать, если умело взяться за дело.
Опустив глаза, она стала разглядывать разорванную юбку.
— У меня такой вид, будто после кораблекрушения! — произнесла Делла и, встав, направилась к зеркалу.
Я подошел к ней. Несмотря на растрепанные волосы, ссадину на носу и разорванную юбку, она выглядела весьма респектабельно. Слишком даже респектабельно, если учесть тот настрой, который мною овладел.
— Вам надо идти спать, Джонни.
— Нет.
Руки дрожали, спирало дыхание.
— Рано или поздно это, конечно, случится, раз нам придется действовать сообща. Но только не сейчас, я не хочу. Это было бы неосторожно, — сказала она.
Я обнял ее за плечи. Почувствовал, что она дрожит всем телом. Тогда заставил ее обернуться и прижал к себе.
— С тех пор как я вас увидел, то исполнял все ваши приказания. Тогда вы командовали. Теперь моя очередь.
Делла обвила руками мою шею.
— Вы мне нравитесь, когда ведете себя как настоящий мужчина, Джонни!
Делла появилась в тот момент, когда я, откушав великолепный завтрак, который подал слуга-филиппинец с физиономией сфинкса, курил сигарету, нежась на веранде в лучах солнца. Сердце дрогнуло при виде этой красавицы в голубом платье без бретелек, с шикарной шляпкой на голове, в солнечных очках, огромных, словно блюдца: ну просто кинозвезда! Я вскочил, сбежал по лестнице ей навстречу.
— Привет, Джонни! — сказала Делла, улыбаясь.
— Так бы и съел тебя, — ответил я, глядя на нее с вожделением. — Роскошно выглядишь!
— Ты тоже неплохо.
Она оценивающим взглядом осмотрела белый костюм, который принес мне филиппинец.
— Вроде бы твой размер.
— Да, в самый раз. Откуда это взялось?
— Я заказала. Пришлось с утра переделать кучу дел. Днем надо зайти к портному приодеть тебя. Здесь необходимо выглядеть соответственно.
— У меня такое чувство, будто все происходит во сне. Так и жду, что с минуты на минуту проснусь в каком-нибудь грузовике по дороге в Майами.
Делла расхохоталась.
— Это вовсе не сон. Давай-ка немного пройдемся перед свиданьем с Ником.
Мы погуляли около часа в огромном парке казино. Вертхам продумал буквально все. В парке имелись аквариумы и пруды, поросшие лилиями. Рядом с казино под аркой располагались киоски, где можно было купить все, что душе угодно, от таблеток аспирина до бриллиантового колье. Парк окружал глубокий канал, укрытый в тени дубов, стволы которых были увиты вьющимися растениями. Идеальное место для любовных прогулок в гондоле. Сзади казино имелся даже собственный зоопарк, где на лужайках разгуливали ибисы и розовые фламинго.
— Пойдем посмотрим ров со львами, — предложила Делла. — Это хобби Рейзнера. Он обожает львов. Трудно себе представить, сколько сюда приходит народу посмотреть на этих хищников.
Несколько минут мы стояли молча, разглядывая львов, которые нежились на солнце.
— Их можно понять, — ответил я. — Львы всегда впечатляют…
— Рейзнер их кормит лично. Как только у него появляется свободная минута, он тут же заявляется сюда.
Делла повернулась к ограждению рва.
— Ладно, пошли отсюда. Тут еще есть на что взглянуть.
Справа от зоопарка, рядом с центральной аллеей находился ресторан под открытым небом с площадкой для танцев, выполненной из стекла. Навстречу нам устремился толстый итальянец, одетый в костюм безупречного покроя с белой гортензией в петличке пиджака.
— Джонни, это Луи. В его ведении наши три ресторана, — произнесла Делла, протягивая руку для поцелуя. — Луи, позвольте представить вам Джонни Рикка.
Итальянец оценивающе взглянул на меня, поклонился.
— Много слышал о вас, мистер Рикка. Как идут дела в Лос-Анджелесе?
— Дела идут неплохо, — ответил я. — К сожалению, у нас там нет ничего подобного вашему райскому саду.
Итальянец почувствовал себя польщенным.
— А как поживает мистер Вертхам? Надеюсь, у него все в порядке? — обратился он к Делле.
— У него все о’кэй. Счастливчик, уже плывет во Францию.
— Во Францию? — Луи пожал плечами. — У них в Париже нет и доли того, чем располагаем мы. Обедать будете в ресторане?
— Пожалуй, да.
— Я займусь этим сам, — решил Луи.
До казино мы прошагали молча. На огромной террасе расположилась группа мужчин и женщин. Большинство представительниц прекрасного пола выглядели действительно прекрасно, словно сошли со страниц журнала мод. Делла грубо дернула меня за руку, прервав любование красотками.
— Ты что? Кончай пускать слюни, как деревенский дуралей!
Я улыбнулся.
— Прошу извинить, дорогая, но, судя по всему, жизнь здесь и впрямь бьет ключом!
Потом заметил роскошный «бьюик», стоящий на главной аллее около казино. Машина сверкала черным лаком, сиденья были обиты красной кожей, колеса и фары утоплены в кузове.
— Нравится? Она твоя, Джонни.
— Моя?
— Ну конечно!
Делла улыбнулась, но взгляд ее был тверд, как алмаз.
— Она твоя, пока никто не знает, что Поль мертв.
Я почувствовал, что мною овладевает страх. Уже второй раз за последние десять минут она возвращалась к этой теме.
— Делла, что ты задумала?
— Ничего.
Она открыла дверцу «бьюика» и села в машину.
Я наклонился над дверцей и пристально посмотрел на нее.
— Нет, ты что-то задумала.
— Садись, Джонни. На нас смотрят.
Машина покатилась по аллее.
— Ты так и не ответила на мой вопрос.
Делла повернулась ко мне лицом. Зеленые очки закрывали глаза.
— Я ничего не задумала, я хочу сказать лишь то, что сказала, Джонни. Все это нам принадлежит только до тех пор, пока никто не знает, что Поль мертв. Тебе понятно, надеюсь?
— Да, все понятно. Но ведь есть еще пятьсот тысяч долларов. Тебя послушать, так их вроде и нет. На полмиллиона можно сделать немало.
— Ты что думаешь, на эти деньги сумеешь приобрести такое казино и все остальное в придачу?
— Нет, конечно. Но можно позволить себе такую машину и много еще чего…
— А ты полагаешь, что много сделаешь со своими тысячами? Четверть миллиона еще не состояние…
— Мне казалось, тебя интересуют только эти пятьсот тысяч долларов… Так что ты придумала?
— За воротами сверни направо и выезжай на центральную магистраль, — сказала Делла, нагибаясь и делая знак рукой охранникам, которые открывали забранные решеткой ворота. — Ничего я не придумала. Во всяком случае, пока. Только вот спрашиваю себя, как мы с тобой будем себя чувствовать эдак через год-другой при мысли, что Рейзнер хозяйничает в казино «Линкольн-бич», а у нас к тому времени останется лишь какая-нибудь жалкая кучка денег, которая будет таять словно снег под солнцем. И в перспективе никаких возможностей заработать больше денег…
— Постой, постой, — перебил я. — Речь шла о пятистах тысячах долларов. Такие деньги враз не растратишь. К тому же у нас с тобой их еще нет.
— Да, конечно. Ты прав, Джонни.
Трудно было понять, чего она все-таки добивается, но тон ее мне отнюдь не понравился.
— Давай-ка проедемся по Бей-стрит, — предложила Делла, закуривая сигарету. — Знаешь, что это за улица?
— Нет. А что в ней особенного?
— Ее построил Поль. Здесь ее называют Флоридской деревней. Не знаю точно, какой доход она приносит, но доля мужа составляла пятнадцать процентов и не облагалась налогом.
— Скажи, пожалуйста, а твой муж, оказывается, был мужик с головой.
— Это точно. Мне никогда еще не доводилось встречать дельца такого размаха!
Выехали на Бей-стрит. Тут было на что посмотреть. Украшенные красноречивыми рекламами, жались друг к другу здания игорных домов, баров, кабачков, притонов, борделей и ресторанов.
— Припаркуй машину. И давай немного пройдемся.
— Стало быть, это все тоже принадлежало Вертхаму? — спросил я, выключая двигатель.
— Он основал компанию, в которой владел контрольным пакетом акций и полностью распоряжался всеми прибылями. Поль знал, что рано или поздно миллионерам приестся роскошь казино. Поэтому он и соорудил Бей-стрит, чтобы они могли расслабиться и порезвиться, одновременно продолжая его обогащать. Если порок использовать с толком, он может принести весьма немало прибыли. И тут, в Линкольн-бич, на пороке наживаются как нигде.