Русич со значением показал глазами куда-то ему за спину. Ивар обернулся: у дверей мялись норманны. «Ах да, совсем забыл. Я же велел им зайти через пять минут… – с трудом беря себя в руки и настраиваясь на подробный серьезный допрос, вспомнил он. – Что-то я совсем расклеился, достало меня уже это дело до самых печенок! Хоть службу бросай. Да только вряд ли у меня это теперь получится…»
Лорд Мак-Лайон выпрямился в кресле и кивнул вошедшим:
– Садитесь. Творимир, дверь!
Русич поднялся и вразвалочку направился к выходу из зала. Переступил порог, плотно закрыл у себя за спиной дверь и, привалившись к косяку, скрестил руки на широкой груди. Он, как и его командир, мало что пока понимал, но одно знал точно – в замке завелся шпион. И он может оказаться даже человеком, с которым ты бок о бок отслужил не один год. Поэтому предосторожность в данном случае уже просто вынужденная мера… О чем Ивар будет беседовать с норманнами, Творимир приблизительно знал, а вот кому-то еще это знать было совсем не нужно.
Нэрис приоткрыла двери каминной залы и осторожно заглянула внутрь:
– Ивар, можно войти?
– Конечно, заходи, – обернулся муж, сидящий в одиночестве у камина с пером в одной руке и чашей в другой.
Девушка подошла и села в свободное кресло.
– Творимир сказал, что ты уже с норманнами закончил. Что-нибудь прояснилось?
– Не особенно, – пасмурно отозвался он, убирая несколько исписанных листов в кованый сундучок и запирая его на замок. – Ясно одно – лорда Кэвендиша отравили не специально. Хотели отравить этого Ульфа, но не могли предположить, что там окажется сэр Дэвид и тем паче что норманн угостит его своей брагой.
– Кому мог помешать Ульф? – покачала головой девушка, вспомнив добродушного медлительного гиганта.
Ивар развел руками:
– Понятия не имею! Он и сам не знает. Среди своих Ульф – человек уважаемый, с нашими не ссорился, я обе стороны опросил…
– Кто-то чужой? – предположила она.
– Определенно нет, – уверенно отрезал лорд Мак-Лайон. – Яд был взят у тебя из саквояжа с лекарствами, я правильно понял?
– Да…
– Значит, знал, где искать. Значит, кто-то из замка. Опять же надо было не только достать ту склянку с отравой, но и ухитриться подлить ее во фляжку норманна. Они все спят в одном сарае, убийца должен был знать, в какой именно мешок лезть… – Ивар тяжело вздохнул и забарабанил пальцами по рукоятке кресла: – Как же мне вычислить этого иуду?
– А Творимир? – вспомнила она. – Если настойку болиголова взяли у меня из спальни, значит, взяли совсем недавно – в тот момент, когда Бесс вышла. Может, по запаху попробовать найти?
– Какое там! – горестно вздохнул лорд. – В комнате ползамка побывало! Я, когда за саквояжем бегал, да еще по пути за мной Том с Робином увязались… Ну и так далее. Мы же не знали, откуда яд! А теперь поздно. И, главное, никто ничего не видел и не слышал. Как всегда!
– Почти никто, – поправила девушка. – Этот, как ты говоришь, «иуда» не мог знать, что в комнате он не один.
– А там был кто-то еще?
– Леди Кэвендиш. За занавеской.
– Грейс? – быстро обернулся он. – Она… видела кто?..
– Не видела, – сокрушенно покачала головой Нэрис. – Только слышала, как кто-то вошел крадучись, позвенел склянками и ушел. Еще она услышала звук откупориваемой бутылки и почувствовала сильный мышиный запах. Собственно, последнее и дало сэру Дэвиду шанс выжить. Чтобы знать, как лечить, надо знать причину. На каждый яд свое противоядие. А пока мы бы доискались, он мог умереть. И так повезло – Эйнар говорит, что лорда Кэвендиша после норманнской браги мутить не сразу начало, а это потому, что брага была на полыни настояна, а полынь – одно из составляющих противоядия при отравлении болиголовом! Она замедлила действие.
– Повезло, – согласился Ивар и осекся: – Подожди-ка! А что Грейс делала в твоей спальне? И тем более – за занавеской?
– Она искала меня, хотела… – Нэрис на мгновение запнулась, – хотела справиться о самочувствии. А потом услышала, что кто-то идет, и решила, что если ее застанут в моей комнате одну, это будет… ну, не очень прилично.
– Понятно… – Он задумчиво кивнул и, вдруг перестав выстукивать костяшками пальцев по дереву, медленно повернул голову: – Но тебя в спальне не было. И не было, я так понимаю, довольно долго. Хотя ты вроде как сильно хвораешь?
– Ивар, я…
– Милые новости, – посуровел бывший королевский советник, глядя прямым прокурорским взглядом в бегающие глаза супруги. – И где же, позвольте спросить, вы были, леди?
– Гуляла, – неубедительно выдавила из себя девушка.
– Угу, – саркастически усмехнулся Ивар. – Ночью. Одна. Больная.
– Я… – кусая губы, Нэрис теребила в пальцах кисти на поясе, – я же не думала, что так получится! Я вышла на минуточку только…
– За столь короткий срок, – холодно перебил ее лорд, – вы не успели бы так сильно испачкать подол платья. А он на несколько дюймов покрыт грязью. Вы выходили минимум на полчаса, и выходили за пределы замка. И я повторю свой вопрос: «Где вы были?»
– Я… мне… – Понимая, что, если муж услышит рассказ о фэйри, броллахане и прогулке по лесу, он ей в жизни не поверит, девушка уцепилась за первую пришедшую в голову мысль: – Мне к вечеру стало гораздо лучше, и я хотела спуститься вниз, к вам! Я думала, вы здесь. – Она обвела рукой залу. – А вас не было… вообще Фрейх будто вымер. – Давешний рассказ перепуганной леди Кэвендиш пришелся очень кстати, и Нэрис, нащупав путь к спасению, быстро затараторила: – Я не нашла ни тебя, ни… никого! Ну и вышла наружу.
– Мы все были на заднем дворе, отчего же вас там никто не видел?
– А я… вышла через парадную дверь, – нашлась она. – В холле! Я думала, вы там… Может, кто приехал, и вы встречать пошли?.. А когда увидела, что нет, вернулась и вышла на задний двор, с другой стороны. И столкнулась с леди Кэвендиш. Можешь у нее спросить! Потом мы услышали шум и прибежали к вам… А что касается моего платья, так я вообще-то полчаса там, у костра, на коленках вокруг сэра Дэвида ползала. И я не понимаю, лорд Мак-Лайон, в чем вы сейчас меня подозреваете?
– Я, собственно… – стушевался тот, но девушка, стремясь поскорее отвлечь его внимание от своей злополучной «прогулки», не дала ему закончить:
– Вы хотите сказать, что это я прокралась в собственную спальню как вор и взяла настойку болиголова, а потом еще и плеснула яду во фляжку этого норманна? И никто меня не заметил, да?
– Да я просто…
– Нет, вы намекали именно на это! – Она с оскорбленным видом резко поднялась с кресла. – И вот что я вам скажу, сир: я женщина, но не настолько дура! И если бы мне так приспичило отправить кого-то из вас на тот свет, я бы точно не стала пользоваться своими же лекарствами и уж непременно позаботилась бы о том, чтобы весь вечер вокруг меня было как можно больше народу! Как там у вас это называется? Железное алиби?
– Нэрис, – он схватился за голову, – хватит! Ну я же только спросил, где ты была!
– А я ответила!
– Ну и слава богу!
– Но ты мне не веришь! – возмущенно добавила она. – Может, раз уж такое дело, и его величество тоже я отравить пыталась?
– Ох, господи…
– Ну а что, – сердито фыркнула Нэрис, – очень достоверно все выходит: в ядах разбираюсь, сидела рядом, в момент «икс» отсутствовала. И сейчас то же самое. Ты меня еще в чулане запри, чтоб уж точно больше не… что ты мне чашу эту суешь?
– Пей, – приказал Ивар, – а то такими темпами мне компресс с левой щеки на правую через пять минут перекладывать придется. С ума вы все сегодня посходили, женщины! Пей, говорю! И без разговоров!
– Кхе… – Поперхнувшись обжигающей янтарной жидкостью, девушка закашлялась и замахала руками, отталкивая от себя чашу: – Хватит! Ну хватит, убери!..
– Ругаться перестанешь?
– Перестану… – Она вытерла рот тыльной стороной ладони. – Гадость. Как вы это пьете?
– С удовольствием, – отозвался Ивар, ставя чашу с виски обратно на стол. – Ей-богу, Нэрис, ну ладно еще Грейс, она чуть мужа не потеряла и вообще женщина с характером…
– Ага, – она усмехнулась, – темпераментная, да?
– В каком смысле? – напрягся он.
– В смысле моей разбитой вазы и перевернутой библиотеки, – проговорила девушка, не без удовольствия отметив его замешательство. – И щеки твоей, кстати, тоже… Ладно. Мир?
– Мир. – Он улыбнулся. – Не сердись, правда. С этими «приятными неожиданностями» я уже скоро сам себя подозревать начну. Садись. Как там сэр Дэвид?
– Слава богу.
– А Грейс?
– Она сейчас с ним, – ответила Нэрис. – Просила тебе передать, что ей ужасно стыдно за свое поведение. Она очень за супруга испугалась.
– Да я так и понял… – Ивар вытянул ноги к огню. – Хорошо, что ничего страшного не случилось.
– Хорошо, – согласилась она.
Помолчали.
– Ивар, – поколебавшись, спросила девушка, – а ты хорошо знал принца Патрика?
– Ну, в целом – неплохо, хотя приятелями мы не были. – Лорд Мак-Лайон удивленно приподнял бровь: – А почему ты спрашиваешь?
– Так просто. – Она пожала плечами. – Худо, наверное, его величеству сейчас. Сына потерял и сам не в безопасности.
– Вот уж за него ты не волнуйся, – ухмыльнулся бывший королевский советник. – В Стерлинге сейчас сэконунг Асгейр со своими людьми, вряд ли его величеству что-то угрожает.
– Если так, то конечно, – кивнула Нэрис. – Король Шотландии – человек умный и дальновидный… но предвидеть, что так рано лишится наследника, он, наверное, все-таки не мог. Я слышала, принц сорвался с обрыва во время охоты?
– Да, – коротко ответил Ивар.
«Понятно, – про себя вздохнула девушка, – ничего он мне не расскажет. Ладно, попробуем по-другому…»
– Его высочество, наверное, увлекся, – как бы размышляя вслух, проговорила она. – Он же был молодой совсем! В таком возрасте все шустрые… и впечатлительные – жуть!
– Ну уж последнее – это не про Патрика, – хмыкнул лорд. – Натурой он был, конечно, и вправду увлекающейся, но что касается впечатлительности… Принц к моменту гибели был опытным воином, такого насмотрелся в походах, что и видеть-то, скажем прямо, не стоит. Это, конечно, плохо.