– Давай напрямую, – попросил притворно беззаботно.
– Изменилась Ленка, – вместо вступления протянул он и, вздохнув, поделился: – Я помог ей похудеть, но она превзошла любые ожидания. Молодец девчонка.
– И-и? – подавшись вперёд, накрыл руку Лены своей и легонько сжал тонкие пальчики. Она улыбнулась и, покраснев, продолжила есть десерт.
– Она ради Сашки Осипова наизнанку вывернулась, – продолжил Егор и, видимо, заметив мой романтический жест, протяжно вздохнул: – Вижу, что не понадобилось. Не обижай её только. Удачи…
– Позже наберу, надо обсудить, – пророкотал я и, не прощаясь, завершил звонок.
Не хотел верить сплетням, но с Егором всё же встретился. Он рассказал очень много того, о чём моя малышка упорно молчала. Друг даже показал фотографии, где булочка Лена сидела на диване среди молодёжи в том самом клубе, где мы встретились впервые. Моя робкая, растерянная и до умопомрачения красивая и сладкая булочка.
Не мог избавиться от мысли, что, забери я её в тот вечер, всё было бы иначе.
Узнав некоторые подробности, потихоньку начал разматывать клубок недомолвок. Грыз себя слишком очевидными подозрениями и жутко ревновал. Не надо было быть гением, чтобы не понимать, зачем она так сильно изменилась и почему, будучи примерной и послушной девочкой, сбежала из дома и уехала к нему.
Испытывала чувства?.. Не иначе.
К этому наглому мажору и ушлёпку, за которым числился ворох не очень хороших поступков и разбитых сердец. Она даже работала под его руководством и, ввалив кучу сил, нервов и времени в его отель, вдруг вернулась в столицу.
Обидел?.. Не сомневаюсь.
Вернулась и первым делом отдала мне свою невинность. Где логика? Как собрать этот пазл и не сойти с ума от нестыковок. Мозг гудел, а ответа я не находил. Правильно было бы поговорить с Леной, но я жутко боялся её спугнуть или потерять, а логика разводила руками и забивалась в дальний угол воспалённой черепушки.
Поговорить? Ага, как же. Вместо этого каждую ночь я одержимо любил её, вкладывая в процесс всю свою страсть и отчаяние. Она откликалась, отдавалась, доверяла и плавилась в моих руках. А легче не становилось…
Два дня промучившись без толку, всё же решил поехать в Питер и поставить Лену перед выбором. Не давить, не вмешиваться, не устраивать сцен и разборок. Просто посмотреть на её реакцию и… если надо, отпустить.
Смогу ли?.. Ни-ког-да! Но если она его любит, переломаю своим чувствах хребет и отступлю в сторону.
Жестоко? Несомненно! Моя душа рвалась на части, а я боролся с животным желанием, забрать Лену и просто увезти её туда, где нас никто не найдёт. Ни родители, изломавшие ей психику и уничтожившие на корню уверенность в себе. Ни этот, прости господи, женишок, которого, как оказалось, ей давно пророчили в мужья.
Не верил до последнего, пока не услышал подтверждение из уст Осипова старшего.
Я видел растерянность в любимых глазах, но боясь не сдержаться, увлёк хозяина вечера и отца Лены в вип-зону. Имитируя подобие деловых переговоров, ревниво наблюдал за разговором любимой с ушлёпком, пытающимся впихнуть ей в руку бокал шампанского.
Их разговор явно не походил на обмен любезностями или встречу двух влюблённых, а тем более обручённых людей.
Несмотря на условное уединение, Осипова старшего постоянно отвлекали сотрудники отеля. Понимая, что уже не отступлю, я выждал момент и обратился к отцу Лены напрямую.
– Я люблю вашу дочь и хочу просить её руки, – отчеканил, следя взглядом за хозяином отеля, разговаривающим с кем-то по телефону.
– Что? – мужчина охнул и, чуть отстранившись, пришпилил меня растерянным взглядом.
– Я очень люблю вашу дочь и прошу её руки, – повторил я настойчиво и, подавшись вперёд, поинтересовался: – Как вы считаете, она его любит?
Отец Лены перевёл взгляд в зал, где в компании женишка всё ещё оставалась его дочь.
– Нет, – он почти не раздумывал. Нахмурившись, скользнул взглядом по Осипову старшему и, медленно выдохнув, сознался: – Мы сами навязали. Вот только… не знаю, как теперь всё это прекратить… ну, максимально мирным путём.
– Переживаете за друга? – едва слышно уточнил я и, выдержав паузу, добавил: – Или за дочь?
– За дочь, конечно, – выдохнул будущий тесть, неподдельно оскорбившись моим намёком.
– Значит, решено, – подытожил я и, встав, пообещал: – Я всё утрясу, вы только за Леной присмотрите и не удивляйтесь моим дальнейшим словам или действиям.
– Палку не перегни, – строго попросил мужчина и, переведя взгляд мне за спину, недобро усмехнулся: – О, похоже, к тебе пришли.
– Саша, сынок, заходи. Чего ты в дверях застыл? – позвал Осипов старший и, отложив свой телефон, дополнил: – Обсудим дальнейшее сотрудничество, а потом…
– Я хотел бы поговорить со Станиславом, – перебил отца псевдо-жених и, изобразив приветливый оскал, уверенно пообещал: – Пару минут, и мы вернёмся.
Я лишь кивнул и, переглянувшись с отцом Лены, молча вышел вслед за соперником. Сразу заметил, с каким напряжением за нами наблюдала Лена, но сделал вид, что попросту её не заметил. Мы, не сговариваясь, прошли к одному из дальних столиков и, устроившись друг напротив друга, синхронно набычились.
– Вопросы бизнеса мы можем обсудить удалённо, – холодно начал Саша и, посмотрев мне за спину, прорычал: – А в остальном… Держись от неё подальше. Понял?
– От кого? – уточнил я и, склонив голову набок, прикинулся полным идиотом: – Поясни толком.
– Лена, – прошипел он сквозь зубы, и, криво усмехнувшись, поделился: – Она моя по всем фронтам. Моя невеста, будущая жена и мать моих детей.
– Да ладно? – искренность удивления изображать не пришлось.
– Кстати, – вкрадчиво заворковал он и, подняв палец вверх, вывалил дичайшую муть: – В одном из номеров этого отеля я стал её первым. Понимаешь? Возможно, она уже беременна. Ты хоть соображаешь, куда влез?
– Ох, ты ж батюшки, – всполошился я и, оглянувшись, нашёл Лену взглядом и сдержано улыбнулся.
Лицо моей булочки выражало такую тоску, боль, надежду и безмолвный посыл, что я едва сдержался, чтобы не подойти. Захотелось обнять, прижать и… перегнув через колено, хорошенько отшлёпать. Засранка такая! И ведь молчала же и мучилась, а тут вон чё, оказывается.
– Ну тогда ладно… тогда другое дело… – забормотал я расстроенно и, подавшись вперёд, игриво поинтересовался: – А как девственности её лишал-то, хоть помнишь?
– Д-да, – резко поменявшись в лице, проблеял Саша.
– Хм-м, – протянул я задумчиво и, вставая из-за стола, грустно вздохнул: – Ну, значит мне лишь показалось, что я стал её первым.
Заслуженно кайфанул от вида вытянувшегося Сашиного лица и, достав из кармана вибрирующий телефон, отошёл в сторону, тут же забыв об этом олене.
– Привет, Матвей. Какие новости?
– Ну всё косолапый, – хмыкнул друг, тут же поддразнив. – Умаял меня своей просьбой. Должен будешь.
– Всё готово? – уточнив, хохотнул я в ответ.
– Обижаешь, – пророкотал он, следом заверив: – В лучшем виде, друг.
ГЛАВА 45
Лена
Мужчины приглушённо разговаривали на плотно закрытом балконе. Вернее спорили, пытаясь друг друга перебить и что-то доказать. Иногда орали и, провокационно жестикулируя руками, щедро припоминали друг другу грехи прошлого.
Наши с Сашей папы… М-да уж, и эти двое ещё хотели породниться?
Саша, хлопнув дверью, ушёл почти сразу же. Получил по наглой морде и, оскорблённо порычав, предпочёл ретироваться. Получил, кстати, не от моего папы, а от своего.
Поджав ноги, я сидела на диване и, глядя в одну точку, пыталась абстрагироваться от утомительного гвалта. Наши мамы тоже скандалили, но в спальне, и в сравнении с разборкой мужчин, делали это с особым смаком.
– Да мой мальчик ещё и не такую встретит! Тоже мне, нашли принцессу… – верещала за стеной Сашина мама.
– В том то и дело, что мальчик! Обрюхатил какую-то Марину, а сам… – не желая оставаться в долгу, вопила моя мама и, немного убавив громкость, сотрясала воздух неоспоримыми фактами: – А моя Лена… она у меня такая… умница, красавица и… знала бы, что она из-за вашего оболтуса чуть не вдвое похудела, давно бы уже разорвала все договорённости.
– Хах, похудела, – коверкая речь, огрызалась Осипова. – Подумаешь, жир растрясла, здоровее будет.
– Жир?! Да я тебя… – спор сменился звуками потасовки, а потом всё стихло.
Давние подруги тихо плакали и извинялись, вспоминая эпизоды молодости. Мама вышла через несколько минут и, присев рядом, осторожно тронула меня за руку.
– Доча, как ты?
– Наверное, неплохо, – вздохнув, я пожала плечами и, подняв усталый взгляд, соврала: – Всё хорошо. Не волнуйся, мам.
– Ты прости меня, я же как лучше хотела, – мама снова заплакала, но я её перебила.
– Хотела, хочешь и будешь хотеть. Как и я, когда стану мамой, буду стремиться дать своему ребёнку всё самое лучшее, посоветовать правильное, помочь преодолеть сложное. Но не навязывать мам, не давить, не выдвигать ультиматумы, не требовать. Понимаешь?
– Позже ты поймёшь мои слова и поступки, – поджав губы, намекнула она.
– Возможно, – выдохнула я, просто не имея моральных сил на очередную перепалку.
– Обязательно поймёшь, – выдохнув с облегчением, кивнула она и, переглянувшись с Сашиной мамой, заворковала: – Всё наладится, вот увидишь. Ну хочешь, мы сами позвоним Станиславу и всё ему объясним?
Мне не пришлось рассказывать, что Саша разрушил мои хрупкие, и ещё совсем новорождённые отношения с мужчиной, которого я любила. Вопли наших отцов раскрыли все карты, но вмешательства я не хотела.
Пока родители были поглощены скандалом, я успела решить, что работать с Потапом больше не смогу, да и поговорить откровенно уже не решусь. Чувствовала невыносимую боль, обиду и безысходность, но навязываться не собиралась. Понимала, как сильно его обидела, одним махом перечеркнув всё, что он пытался преодолеть и построить между нами.
Казалось бы, просто разговор, просто откровение, а я струсила… Отгородилась от ошибок прошлого, надеясь, что они никогда не вмешаются и не повлияют на моё настоящее и будущее. Наивная!