Андрей выдохнул и постарался успокоиться – его трясло, как в лихорадке. Вот, значит, как оно было у парня в первый раз… Нет, это никак не пожизненное. Будь Кароль присяжным по этому делу, однозначно проголосовал бы за оправдательный приговор, да ещё на других надавил бы. Ежу ясно, зачем «дядя Саша» повёл мальчишку в тот подвал: забил бы насмерть, а потом свалил бы на бомжей. Однако плёнка ещё и до середины не дошла. Что же дальше?
Был поздний вечер, когда следователь прокуратуры Евгения Ивановна Иванова вышла с работы. Ей требовалось пройти шагов двадцать до своего автомобиля, ожидающего на стоянке неподалёку. Внезапно к женщине подбежал какой-то мальчик с подушкой. Прежде чем Иванова открыла рот, чтобы спросить, чего ему надо, раздался звучный щелчок – и женщина упала. Сёма выстрелил через подушку ещё дважды: в живот и в голову сотрудницы прокуратуры. Швырнул рядом с убитой пистолет, который держал через целлофановый пакет, и убежал.
Сёма отведал крови и вошёл во вкус.
Следствие установило, что Иванову застрелили из того же оружия, которое тремя днями ранее неизвестные – разумеется, бомжи – украли у участкового, чей труп был обнаружен в одном из подвалов.
Из событий последних дней Сёма вывел для себя закон: не обязательно терпеть, чтобы ОНИ тебя избивали и издевались. ИХ можно бить и убивать. ИХ нужно убивать. Когда ОНИ мертвы, то совершенно безвредны. Как жаль, что та гадина из прокуратуры дожила до того дня, когда покалечила маму. Следовало убить её раньше, тогда бы беда не произошла. Поэтому ИХ всегда надо убивать как можно раньше. Как только окажется возможно.
– Да, понятно, – растерянно пробормотал Андрей. – Это уже не самооборона, а месть. С другой стороны – ясно, что если бы не этот парнишка, Иванова так бы и осталась безнаказанна. И что в такой ситуации хуже? Сама Иванова что бы предпочла, если бы её спросить? Хотя она-то сделала свой выбор, только не всё предвидела. Ладно, слушаем дальше, эмоции в сторону…
Лиза и дядя Серёжа плакали, а Сёма едва сдерживал слёзы. Вот и не стало мамы… Только кладбищенская тишина, над которой уныло завывает октябрьский ветер, словно отпевающий умерших – и скромное надгробие, на которое осиротевшей семье удалось наскрести деньги. Когда прошли первые слёзы, дядя Серёжа произнёс, обращаясь к Лизе:
– Не бросайте нас, пожалуйста! Заходите! Вы нам теперь как родная!
Девушка не ответила, словно и не услышала. Сёма подошёл к ней и, взяв за руку, негромко сказал:
– Тётя Лиза, и я вас прошу! Я люблю вас!
Девушка слабо улыбнулась сквозь слёзы, мягко потрепала мальчишеские вихры и кивнула.
Вечером дядя Серёжа пришёл домой пьяный в стельку. Молча завалился спать, не заговаривая с пасынком. А наутро во входную дверь позвонили. Сёма пошёл открывать. На пороге оказались двое крепких парней.
– Это квартира Седельцевых? – спросил один из них, ухмыляясь.
– Да, – кивнул Сёма. Он не ожидал ничего хорошего от подобных визитёров, но последние уроки жизни научили его, что главное – не бояться.
– Не забудь, чувак: завтра освобождаешь квартиру! – отечески обратился к нему второй парень.
– Что? Почему это?
– Потому что вчера нам эту квартиру продал Сергей Дмитриевич Седельцев! – снисходительно пояснил первый. – За тридцать тысяч баксов! Так что собирай манатки и проваливай!
– Дядя Серёжа! – громко позвал Сёма. – Ты продал нашу квартиру?
Из своей комнаты появился заспанный, осунувшийся отчим.
– Что? Как это? Ничего я не продавал, – пробормотал он, пошатываясь.
– Врёшь, дядя, продал! И не порть нам с утра настроение, не то у тебя будут серьёзные проблемы! – проворчал первый из визитёров.
– Ну, продал – так продал, ничего страшного! – странно улыбнулся мальчик и обернулся к визитёрам. – Только скажите, кто вы такие?
– Мы – квартирное агентство «Московская недвижимость», – пояснил второй парень. Покладистость Сёмы озадачила его.
– Погоди, погоди, сынок! – забормотал дядя Серёжа. – Честное слово – не помню я, чтобы продавал квартиру! И денег у меня нет!
– А у нас есть расписка, что продал и деньги получил! – со злостью возразил первый парень. – Слушайся лучше своего сына, он хорошо понимает, как надо разговаривать! Пока, дядя! Чтоб завтра к вечеру убрался отсюда вон, не то ответишь за базар!
Как только непрошеные гости покинули квартиру Седельцевых, Сёма быстро оделся и выбежал наружу.
– Стой, куда ты? – крикнул ему вслед дядя Серёжа, держась за голову, но мальчик уже мчался вниз по ступенькам.
В тот же вечер в офисе квартирного агентства «Московская недвижимость» произошёл пожар. Охранник, директор и двое сотрудников агентства были убиты неизвестными, зарезаны ударами ножа в спину и в шею, вся документация сгорела. С тех пор никто не приходил к Седельцевым требовать квартиру.
– Нет слов! – вздохнул Андрей. – Я сам к законам отношусь скептически, считаю, что от них больше пользы преступникам, чем невиновным, но такое робингудство… Вот так мальчик… Но всё-таки, как он стал наёмным убийцей?
Через два дня после того, как сгорел офис квартирного агентства «Московская недвижимость», Сёма возвращался домой. Он не спешил, раздумывал о своём. С некоторых пор никто из школьников не смел приставать к нему, но учёба не ладилась. Впрочем, это, скорее всего, было просто из-за отсутствия желания. Сёма не представлял себе, зачем учиться и что делать после школы. Наверное, в армию заберут. Говорят, там дедовщина, но… Сёма хорошо знал, что будет с теми «дедами», которые посмеют ему досаждать. Всего несколько несчастных случаев, возможно, самоубийств, и его оставят в покое. А больше ничего страшного в армии нет, даже хорошо, можно научиться стрелять.
Неожиданно рядом затормозили две машины. Сёма замер, предчувствуя недоброе.
– Эй, парень, садись сюда, разговор есть! – обратился к нему из серой иномарки качок с азиатскими чертами лица.
– Чего вы от меня хотите? У нас нет денег! – забормотал мальчик, прикидывая, куда удрать.
– Нам от тебя денег не надо, и похищать тебя никто не собирается. Говорят тебе – разговор есть! Садись по-хорошему, не раздражай!
Деваться было некуда, поблизости ни души, и Сёма со вздохом подчинился – сел рядом с качком-«азиатом». С переднего сиденья, рядом с водительским, обернулся господин лет сорока, в дорогой кожаной куртке и тёмных очках:
– Привет, Семён! Как дела?
– Ничего дела, – уныло ответил Сёма, прикидывая, чем пахнет разговор. – По истории четыре, по математике три…
– Отчего же так? – усмехнулся собеседник. – Математику надо знать и любить.
– Я люблю математику, только не получается у меня…
– А у меня получается. Давай-ка посчитаем! Агентство «Московская недвижимость» – пятьсот пятьдесят тысяч убытка. Следователь Иванова не довела одно важное дело, не посадила кого следует – триста тысяч баксов убытка. Ну, участковый был дурак, он ни копейки не стоил. Это сколько выходит, а?
– Восемьсот пятьдесят тысяч, – пробормотал Сёма, холодея.
– Во-во! Как расплачиваться-то будешь, а?
– За что? – прохрипел мальчик. Сидящие рядом качки заржали.
– Не, мне этот парень нравится! – ни к кому не обращаясь, заявил собеседник Сёмы. – А ведь верно – кто доказал? А?
– А что тут доказывать? – заговорил «азиат». – Нет у них денег ни черта, отчим запил, квартира стоит гроши.
– И что предлагаешь – закопать нам Сёму?
– Да как скажете, шеф! Скажете закопать – сделаю! – с готовностью ответил «азиат», а мальчик облился холодным потом.
– Как легко ты готов закопать мои восемьсот пятьдесят тысяч! – с упрёком в голосе возразил «шеф». – А вот я иначе посчитаю. Как, Сёма, готов отработать?
– Что? Как отработать? – еле выговорил перепуганный ребёнок. Зубы выбивали барабанную дробь.
– Так и отработать, как умеешь! – хмыкнул «шеф». – Отлично работаешь, парень! Менты на тебя даже не подумали! И я бы не подумал, если бы не прикинул кое-что.
– Чего вы от меня хотите? – спросил мальчик, понемногу успокаиваясь. Он уже понял, куда ветер дует. Ясно, что убивать его «шеф» не собирается. А работа, о которой он говорит… тоже, в общем, ясно какая. Вряд ли труднее, чем то, что довелось в офисе злополучного квартирного агентства.
– Хочу, для начала, чтобы ты у меня всегда был под рукой. На вот, сувенир, мобильничек тебе! – и «шеф» протянул мальчику аппарат. Сёма взял его в руки – и замер: писк моды, с фотографированием и передачей изображений!
– Он должен быть всегда при тебе! – наставительно произнёс «шеф». – Не вздумай звонить с него никому, кроме меня. И тебе на него звонки только от меня будут. Усекаешь?
– Да, – пробормотал Сёма.
– Вот и отлично. Сегодня отдыхай, а завтра после школы за тобой заедет вот он, – «шеф» указал на «азиата». – Поедете на тренировку. Стрелять в живот в упор и резать сонную артерию битым стеклом – неплохо для начала, но надо осваивать технику.
– Меня научат стрелять? – спросил Сёма, замирая – теперь уже от радостного предчувствия.
– И стрелять тоже. Из снайперки, из пистоля, из Калашникова, из гранатомёта. И ножиком работать, и ручками. А главное – никаких следов не оставлять. Чтоб я был последний, кто тебя вычислил. Ясно тебе, малыш?
– Да, – твёрдым голосом ответил Сёма. – Только…
– Хорошо буду тебе платить, не волнуйся, – без труда понял «шеф», что за «только» обеспокоило мальчишку. – В квартире этой вашей дурацкой торчать тебе долго не придётся, нормальную купишь.
– Ясно, – кивнул мальчик. – Извините, а как мне к вам обращаться? «Шеф» как-то… – он замялся.
– Это для него я шеф! – усмехнулся собеседник, пренебрежительно указывая пальцем на «азиата». – А ты можешь называть меня – Бухгалтер.
Вопреки опасениям Ани, сегодня у неё получалось почти всё, чему вчера учил Али, и движения стали быстрее. Пару раз она даже смогла «ранить» тренера. И всё же после получаса тренировки молодая женщина изрядно запыхалась.
– Али, перерыв, пожалуйста! – взмолилась она.