– Долго мне ещё работать покойником? – хмуро спросил он.
– Надеюсь, за пару дней управимся. Но ты же понимаешь – гарантировать не можем.
Андрюша побарабанил пальцами по стене:
– Я даже на зарядку выйти не могу!
– А дома делать – что мешает?
– Между прочим, если я буду шумно прыгать и бегать, соседи снизу обратят внимание.
– А ты не шуми. Но я рассчитываю, что твои соседи люди разумные и не станут доносить на тебя бандитам.
– А если те ночью раскроют гроб и увидят восковой манекен?
– Повяжем, не сомневайся. За секунду, да ещё в темноте, они всё равно не отличат его от тебя настоящего.
Муж снова вздохнул, покачал головой и ушёл к компьютеру.
– У меня было три попытки взлома! – громко сообщил он.
– Перешли мне данные – выясним, кто этот любознательный.
– Угу, – отозвался Андрюша. Наступила пауза: я не знала, о чём говорить с Лебедевым, а тем более с его спутниками. Вообще чувствовала себя не в своей тарелке.
– Вас никто не выследит, когда вы выйдете отсюда? – поинтересовалась я, наконец, обращаясь преимущественно к своей копии.
– Из дома мы выйдем позже и порознь, – пояснила Женя. – Дети по одному, с сотрудниками ФСБ, а я через крышу.
– Вы не боитесь? – удивилась я.
– Нет, а что такого?
– Там может быть сейчас скользко!
– Нет, я уже проверила.
Мне стало совестно: вот она вместо меня рискует, по крышам бегает, а я сижу тут в тепле, бурчу и критикую. Раздался телефонный звонок. Все вздрогнули. Я вопросительно посмотрела на Лебедева. Он кивнул и потянулся к параллельному аппарату, установленному у нас до завершения операции. Я взяла трубку:
– Слушаю!
– Татьяна Алексеевна! – раздался вкрадчивый голос. – Как ваши дела?
Голос был знакомый, но мне некогда было вспоминать, при каких обстоятельствах я его слышала. С некоторым запозданием сообразила, что надо изображать безутешную вдову. Однако есть определённые правила:
– Простите, а с кем я говорю?
– Вы меня не узнали? Я из агентства «Русская Мода»!
Я чуть не упала. В этой фирме мы с Любой работали сто лет тому назад, ушли со скандалом и в мыслях не имели, что когда-нибудь снова пересечёмся. Это менеджер, Антон Сергеевич Крохмалёв, он нам немало крови попортил. Впрочем, и мы ему изрядно. А теперь ему чего надо?
Лебедев показал мне знаком, чтобы я поддержала разговор, но у меня были свои соображения.
– Извините, сейчас не самое подходящее время…
– О, знаю-знаю! Татьяна Алексеевна, спешу принести вам свои соболезнования и надеюсь, что в ближайшее время мы сможем поговорить более обстоятельно!
– О чём? – машинально спросила я, и то лишь потому, что Лебедев яростно жестикулировал, убеждая меня продолжать светскую беседу.
– О вашем возвращении на подиум! Нам очень недостаёт вас!
– Спасибо, поговорим об этом позже, – со вздохом ответила я и, не глядя на Лебедева, положила трубку.
– Жаль, Таня, – вздохнул он. – Мне кажется, этот звонок мог бы дать много информации.
– А именно? – сухо поинтересовалась я.
– Случайно ли это предложение поступило к вам в день похорон?
– Идиотское предложение. У меня был огромный перерыв, меня практически заново придётся всему учить. Вообще не понимаю, зачем им понадобилась. Неужели мало девчонок туда стремится?
– Я полагаю, им нужны именно вы и не в качестве манекенщицы.
– А в каком?
– Вот это мне бы и хотелось выяснить.
Я удивлённо посмотрела на Лебедева. Выражение его лица вызвало у меня ассоциацию с гончей, которая напала на след.
– Извините, Антон. Давайте рассуждать логично: если у меня только что убили мужа, как я могу тут же броситься на подиум? Я просто обязана отказать или отвечать неопределённо, чтобы не испортить вашу игру.
– Да, конечно, вы правы. Но будет хорошо, если завтра вы сами позвоните в эту фирму.
– А зачем? Я имею в виду не потребность следствия, а легенду. Я не бедствую, занимаюсь детьми – и вдруг меня зовут на подиум. После многолетнего перерыва, да ещё в ту самую фирму, откуда я ушла со скандалом. Как мне на это отреагировать? Бежать в эту фирму – «Ах, скорее, хочу на подиум»?
Лебедев задумчиво посмотрел на меня и вдруг произнёс:
– Таня, я уверен, что за этим звонком последуют другие. От вас чего-то хотят.
Я пожала плечами:
– Будут другие звонки – тогда и посмотрим.
Лебедев взглянул как-то странно:
– Таня… если за вами вдруг начнут ухаживать…
– Что, простите?
– Вы сможете подыграть? Вы же детектив!
Я поймала взгляд мужа. Конечно, я детектив, но и жена Андрюши. С другой стороны – если подобная игра позволит устранить опасность для него, то есть о чём подумать. Однако если Андрюша хоть намёк даст, что подобная игра ему не нравится…
– Антон, вы что-то знаете. Почему вы решили, что кто-то станет за мной ухаживать?
– Таня, я могу только догадываться. Сёме был дан категорический приказ: пугать вас, но не причинять ни малейшего вреда – ни вам, ни детям.
Я вспомнила, как Сёма вёл себя у нас дома. Что же, может, так и было. Только я не оценила этот жест, уложила Сёму клофелином. И, как выяснилось, правильно сделала.
– Антон, давайте договоримся. Я могу подыграть тем людям, о которых вы говорите, ровно в той мере, насколько их действия не будут выглядеть как ухаживание. И очень прошу вас как можно скорее разобраться с ними. Если они виновны – арестуйте их. А если нет – с моей стороны некрасиво морочить им голову.
Я глядела в упор на Лебедева, поэтому не сразу заметила, что Андрюша поднялся из-за компьютера и смотрит как-то странно.
– Милый, в чём дело?
– Танечка! Антон! Аня в Индии!
Когда раздался сигнал мобильного телефона – того самого, который презентовал Сёме Бухгалтер в день их знакомства – в квартире словно всё напряглось. Лиза застыла в коридоре с тарелкой в руках, испуганно глядя на мальчика. Лейтенант ФСБ Евгений Воронов, его куратор, шагнул к подслушивающему приёмнику и надел наушники, а затем сделал знак исправляющемуся киллеру: «Давай!». Сёма послушно кивнул и включил связь.
– Алло!
– Привет, Сёмушка! – послышался жизнерадостный голос главного заказчика. – Как твои дела?
– Да ничего. – Сёма вспомнил, что от него требуется дать трактовку кое-каких событий, и не спеша заговорил:
– Неприятность чуть было не вышла – какой-то тип мою девушку похитил, взял заложницей.
– Твою девушку? – хмыкнул Бухгалтер. – Это которая медсестра, да? Или у тебя ещё есть?
– Нет, она медсестра, – терпеливо ответил Сёма. – А вы, извините, откуда это знаете?
– Ясновидящий я, представь себе! Могу даже сказать, где вы с ней живёте. Ну что – сказать?
– Не надо, – Сёма постарался придать своему голосу недовольный оттенок. – Следите за мной, да?
– А как же! Нельзя такого славного парня без присмотра оставлять, а то глупости ненароком наделаешь. Ну, рассказывай, что там произошло – у Кароля?
– Это вы своим ясновидением узнали, что я был у Кароля, когда его замочили?
– Ага! Только подробности хочу! Ну?!
Сёма издал печальный вздох:
– Да я, в общем, ничего против него не имел. Заказа на него вы не давали. Я не думал, что его убьют.
– Тебе что – жалко его?
– Немного. Жена осталась одна, вдова то есть, дети сироты…
– Ну, красотка-вдовушка долго безутешной не останется! – хмыкнул Бухгалтер. – И детишкам новый папаня найдётся, если мамка будет сговорчива.
Сёма вопросительно посмотрел на Воронова. Тот пожал плечами.
– А что ещё рассказывать-то? – спросил Сёма.
– Да самое главное! Как ты попал к нему?
– Был там один шкет, сосед. Я ему ствол в бок сунул, он пошёл звонить жене, то есть вдове Кароля.
– Тогда она ещё не была вдовой! – с довольным смехом констатировал Бухгалтер. – А шкета случаем не Виталий зовут?
– Не помню, может, и Виталий. Ну, как жена-вдова открыла, мы вошли. Я ей велел позвонить мужу.
– И как, позвонила?
– Ну да.
– И он прямо из Бельгии примчался?
– А он в Бельгии был? Я не знал.
– Где тебе! Ты же не ясновидящий. Ну, а потом что?
– Посидели немного. Потом вдруг на улице стрельба поднялась. Я спросил этого, который Лизу забрал, что мне делать, а он молчок.
– Как ты его спросил? – живо заинтересовался Бухгалтер. – Он рядом с тобой был?
– Нет, где-то на улице. Он мне дал такую штуковину, чтобы как по телефону разговаривать.
– Рация?
– Может, рация, не знаю, – покорно согласился Сёма.
– Ну, ты его спросил, он не ответил, а потом что?
– Я так понял, что больше не нужен ему, и задал дёру.
– И тебя никто не остановил?
– А зачем меня останавливать? Я ни в кого не стрелял, вышел себе тихонько, а на улице Лиза.
– А Татьяна тебе ничего не сказала?
– Татьяна – это жена-вдова, что ли? Нет, ничего. У неё мужа убили, она на улицу понеслась.
– Ты её отпустил? – с удивлением спросил Бухгалтер. Сёма понял, что проявил неосторожность.
– Ну, как я вышел, так она и понеслась. Мне её мочить не велено было.
– Да, это понятно, – со значением в голосе отозвался Бухгалтер. – Ладно, интересно ты рассказал. Спеца больше не видел?
– Кого? – удивился Сёма.
– Никого, это я так, – поправился Бухгалтер. – Я про себя этого парня, который Кароля замочил, Спецом прозвал. Профессионал высшей пробы! Другой бы не справился!
– Угу, – неопределённо отозвался Сёма. Он уже устал вести этот разговор, в котором нужно следить за каждым словом. – Вы, извините, чего звоните? Может, заказ хотите дать?
– А тебе деньги нужны?
– Спрашиваете! Ещё как нужны!
– Будет тебе заказ, да не совсем привычный. Надо за Татьяной проследить.
– Которая вдова, что ли?
– Она самая.
– Замочить?
– Попробуй только, голову оторву! Сказано тебе – проследить! С кем встречается, куда ходит. Хорошие деньги получишь, только берегись, чтоб она тебя не увидела. А то я тебе оборву всё, чем ты свою медсестричку прельстил.