Мы рассчитываем, что Мфальме явится посмотреть на результаты проделанной работы. Иначе придётся доказывать его причастность через показания Артура и его друзей, а поскольку на днях мы официально задокументировали их драку, это не лучший путь: судья наверняка поморщится, скажет – свидетели не заслуживают доверия. Ну ничего, в худшем случае – предъявим Мфальме обвинение в попытке похищения Нади.
Машина, с которой сгружаются мешки, стоит в десяти шагах от входа в здание. Я вижу, как Артур подходит к машине, ему передают на руки очередной мешок. Жаль, не слышно, что говорится – эта аппаратура только у Андрея – но, судя по осторожному поведению парней, в мешках что-то небезобидное. Ну, что теперь? Разговаривают? Может, мешки закончились? Похоже на то. Пауза.
– Олег, ты на связи? Наш африканский друг появился. Будь готов принять его!
– Всегда готов!
Да, вот и Мфальме идёт со стороны метро. Не торопясь, вразвалочку, словно он здесь хозяин. Наш африканский товарищ явно полагает, что раз у него приняли взятку, то всё вокруг его. Пора мне передать эстафету:
– Антон, ты на связи? Мфальме появился. Кажется, собирается войти в здание.
– Спасибо, приятная новость. Значит, в ближайшие полчаса взрыва не будет, уже утешает.
Не знаю, откуда он это взял. Насколько я понимаю характер Ахмеда, ему ничего не стоит пожертвовать Мфальме – подумаешь, рядовой исполнитель. Собирался же он пожертвовать Розалиндой, которая верой и правдой служила ему в Бельгии. Да и сам Ахмед, собственно, тоже исполнитель, хотя и высокого ранга. А Махмуд, предводитель террористов-наёмников, много ли решает? За что получает деньги, то и делает, как заведённый. Но, конечно, мне и Антону приятно надеяться, что пока опасности нет.
– Олег, он уже здесь. Не хочешь подойти?
– Хочу.
Внутри здания опасность немногим больше, чем здесь, где я сейчас нахожусь, да и мало шансов, что взрыв будет до утра, когда люди придут на работу. Ну-с, выходим из машины, захлопываем дверцу, делаем ручкой охраннику, чтобы присмотрел за автомобилем – казённое имущество! – и топаем в здание. Охранник у входа тихо шепчет мне:
– Товарищ майор, они понесли мешки в подвал!
– Спасибо.
Надо полагать, Антон там и Мфальме тоже. Нашего африканца не возьмут за жабры до того момента, когда я подойду? Не хотелось бы упустить такое зрелище. Я сейчас в штатском, так что напугать раньше времени никого не должен. Иду в подвал. Господи, это же прямо бомбоубежище! А, вот, вижу вдали мешки – свалены в кучи вдоль стен. Если взорвутся, здание, скорее всего, рухнет. А где те, ради кого я пришёл?
Чтя-то рука касается моей ладони, и я слышу шёпот Антона:
– Иди сюда!
Послушно следую за ним в какой-то коридорчик. Мы тут вдвоём протиснемся?
– Антон, когда будешь брать их?
– Тс-с, здесь отличная слышимость!
Ладно, молчу, но всё же интересно. Ага, вот здесь темно, нас снаружи не должно быть видно. Вон Мфальме и трое парней. Кажется, он им раздаёт деньги. А с остальными будет рассчитываться позже?
– Стоять, ни с места! Милиция!
На самом деле, это люди Антона, но я спорить не буду. Наши тут тоже где-то. Мфальме и скинхеды послушно поднимают руки.
– Всем встать лицом к стене! Руки на стену, ноги расставить!
К нашим пациентам подходят спецназовцы в защитных комбинезонах и масках, укладывают Мфальме и остальных на пол, надевают наручники. Бедный Артур, каково ему сейчас?
– Антон, мне можно подойти туда?
– Подожди минутку, Олег, сейчас вместе подойдём.
Жду, хотя и зудит в одном месте от нетерпения.
– Всё, идём!
Чур – я к Мфальме.
– Ну-с, молодой человек, на этот раз вас бритоголовые не обижали? Я вижу, у вас с ними полное взаимопонимание.
Африканец поднимает голову, пытается обратиться ко мне:
– А что я сделал? Дал людям заработать.
– Скажите, какая добрая фея! А что в мешках?
– Не знаю.
– Как же так? Заставляете людей таскать тяжести, не зная, что внутри? А вдруг взрывчатка или отрава?
– Почему отрава? Вы докажите сначала!
– Разберёмся, молодой человек.
Краем глаза вижу, как сапёры осторожно вскрывают один мешок. Что там внутри? Подойду, посмотрю. Ага, бесцветные кристаллы, очень похоже на взрывчатку… впрочем, в этом я не разбираюсь. Но, надо надеяться, не отрава?
Лебедев принюхивается, берёт пальцем, суёт в рот…
– Антон, ты спятил?! Вдруг яд?
Антон вздыхает:
– Попробуй сам, Олег.
Вот как? Ладно, попробую. Беру пальцем, теперь осторожно – на язык… Да это же сахар!
Неудобно перед Аней: совсем мы её загоняли. Мы – это я, Али и Мартин. Подавай нам экскурсии, а поскольку я Москву знаю не лучше, чем английские гости, все шишки валятся на бедную Анечку. Правда, она не сдаётся, уверяет, что ей это и самой нравится, но я вижу, как она устаёт.
Вот и сегодня мы бродили по Арбату, его достопримечательностям. Побывали у театра имени Вахтангова, поглазели на памятники Пушкину и Окуджаве, заглянули в дома, связанные с именами этих и других замечательных людей – Скрябина, Цоя, Белого, Иванова.
Был уже вечер, когда мы решили, что пора и возвращаться. Неожиданно мне пришла в голову мысль навестить Любу. Я не была у неё со дня злополучных событий в метро, и это нехорошо с моей стороны. А Али и Мартин, кажется, вообще с ней незнакомы.
– Али, Мартин, Аня, как вы относитесь к тому, чтобы навестить Любу?
– Ой, мне нравится идея! – радостно захлопала в ладоши Анечка.
– А ваша подруга готова нас принять? – осторожно поинтересовался Мартин, и я поняла, что сама должна была выяснить это, прежде чем бросать идею в массы. Тем более что перед Мартином неудобно вышло: я его подговорила следить за Мфальме, а в конце концов, моего африканского ухажёра всё равно задержали Олег и Антон. Я вынула мобильный телефон и набрала номер Любы.
– Алло, Наденька! Как твои дела?
– Спасибо, Любочка! Мы тут невдалеке от тебя гуляем, как ты относишься к тому, чтобы мы заглянули?
– Ой, очень хорошо отношусь! Заходите, пожалуйста!
Я разъединила, прежде чем сообразила, что надо было хоть предупредить, кто это «мы». Вообще, надо признать, что деликатность – на самое яркое из моих достоинств, медведица и есть. Но, с другой стороны, пусть Любочке будет поменьше хлопот с приёмом нас, не очень-то званых гостей: незачем ей куховарить, обойдёмся чаем с конфетами.
Мы подъехали к дому Любы, вышли из машины и приблизились к подъезду. В этот момент появился Павел, который вёл Сашу. Тут мне стало совсем неудобно: ввалимся сейчас к Любе, а ей надо сыном заниматься.
Прежде чем я успела придумать, как теперь вести себя, из-за угла неожиданно выскочил высокий худощавый человек с пистолетом в руке.
После идиотической развязки ситуации вокруг Белого Дома, Антон был в пасмурном настроении и передал мне всю полноту власти на время ведения допроса Мфальме. Сам же сидел рядом, как и при допросе Овсянникова, но на этот раз выглядел отнюдь не коварным хищником, а побитым псом. У меня же было несколько другое отношение к процедуре, что я не замедлил продемонстрировать, как только африканский гость появился в кабинете. Я мрачно кивнул ему на стул:
– Садитесь, гражданин.
Мфальме выглядел нагловато, но не вызывающе. Он, разумеется, понял, что мы не нашли в мешках ничего такого, за что ему светил бы впечатляющий срок, но не исключал сюрпризов с моей стороны. И правильно делал.
– Гражданин Мфальме, вы задержаны по подозрению в осуществлении ряда преступных действий.
– Я? Почему?
– У нас имеются показания граждан, задержанных по подозрению в нападении на вас. Они уверяют, что вы сами просили об этом и даже заплатили деньги. Вы подтверждаете это?
Мфальме обмяк, неуверенно пожал плечами:
– Да.
– С какой целью вы так поступили?
– Хотел познакомиться с этими девушками. Вернее, с Надей.
Это было немного неожиданно для меня: со слов Артура, я предполагал, что Мфальме примется толковать о борьбе с расизмом в нашей стране.
– Вы раньше видели Надю?
– Да.
– Где и когда?
– Не помню, извините. Но она мне очень понравилась.
В это нетрудно поверить. Но…
– По вашей вине пострадал гражданин Харченко Алексей Алексеевич. Он чуть не потерял руку.
– Он сам виноват! – возмутился Мфальме. – Надо было только немного подраться на кулаках и уйти, а он схватился за нож! Зачем он взял с собой нож?
Я пропустил эту тираду мимо ушей.
– С какой целью вы, находясь в ресторане, усыпили гражданку Леман Надежду Сергеевну и увезли её в автофургоне?
Мфальме запнулся. Я понял, что не этого вопроса он ожидал.
– Она мне нравится! – произнёс он вдруг жалобно.
– Что вы собирались делать с ней?
– Хотел попросить её выйти за меня замуж!
– И для этого приготовили наручники и пригласили шестерых парней?
Мфальме озадаченно закашлялся, а потом сказал:
– Я не знаю, откуда они пришли. Какие-нибудь местные.
– Вы хотите сказать, что не знакомы с ними?
– Нет.
– Так как насчёт наручников?
– Я… э-э… собирался предложить Наде поиграть в эротическую игру с наручниками.
– Где – там, куда вы её завезли?
– А что такого? Экзотика!
– А если бы Надя отказалась, что бы вы сделали?
– Ничего. Привёз бы её обратно.
По физиономии Лебедева мелькнула невесёлая улыбка, которая словно говорила: «Так я и знал, что этот уж выкрутится». Я почувствовал себя глупо и решил изменить направление допроса.
– Вам знаком этот человек? – я протянул Мфальме фотографию Ахмеда, которую сделали Аня и Надя.
– Впервые вижу его.
М-да, на другой ответ трудно было рассчитывать.
– Сколько вы уплатили охранникам Белого Дома за то, чтобы внести в здание мешки с подозрительным содержимым?
– Не помню. Возможно, по тысяче долларов.
– Вам известно, что было в мешках?
– Да. Обычный сахар.