— Не смей произносить ее имя, сука.
Я размахнулся и ударил его в челюсть. Потом схватил за волосы и вплотную приблизил к его лицу свое. Оскалился, представляя, как сейчас вгрызусь в его шею. Зверь внутри уже вовсю рвался вперед. Он не просил-требовал крови. И Дэн был его идеальной добычей. А я чувствовал, что еще чуть-чуть, и я проиграю ему эту борьбу. Ну уж нет. У меня есть еще парочка вопросов к этому полутрупу.
— Скажи, ты хочешь жить?
Он едва заметно дернул головой.
— Ну, Дэни, давай, скажи, ты хочешь жить? У него все-таки получилось кое-как поднять голову, и он уставился на меня с недоверием.
Я вздернул бровь в ожидании. Придурок постарался что-то произнести, но не смог. Закашлялся и снова уронил голову. Я терпеливо ждал, когда он сможет ответить, хотя внутри меня велась сама настоящая борьба с монстром.
Наконец мой пленник еле заметно кивнул. И еле прошелестел что-то вроде:
— Без нее мне незачем жить…
Затем вдруг резким движением поднял голову. Я рассмеялся, увидев в его глазах слабый огонек надежды. НАДЕЖДЫ. Этот недоносок, видимо, все-таки слабо понимал, кто сейчас стоит перед ним.
— Я дам тебе такую возможность, Дэни. Ты будешь жить. Будешь жить до тех пор, пока я захочу, пока мне не надоест резать тебя на части.
Я поднял с пола его палец и покрутил у него перед глазами. Голова пленника обессиленно упала на грудь.
— Видишь, какой добрый твой Господин? Тот самый, которого ты так низко предал. Ради чего, Дэн? Ради денег Короля? Или ради этой шлюшки? Тебе понравилось трахать мою жену, Дэн? Понравилось пользоваться тем, что принадлежит твоему хозяину?
Он резко вскинул на меня взгляд, горящий ненавистью и еще чем-то… уж не удовлетворение ли? И произнес надтреснутым голосом, отчеканивая каждое слово:
— Марианна не принадлежит Вам.
Я вскочил со стола, на котором сидел. Рука сама схватила лежащий на нем кнут и нанесла удар. Оставив кровавый рисунок на теле предателя, потянувшийся по диагонали от плеча к низу живота.
Он дернулся от боли и протяжно застонал.
А я ударил еще, и еще, смакуя звуки ударов и его криков боли. До тех пор, пока он обессиленно не замолчал, уронив голову на исполосованную грудь.
Я приподнял концом кнута его подбородок и тихо произнес, глядя ему в глаза:
— Она моя жена, ты, ублюдок. МОЯ ЖЕНА. МОЯ ЖЕНЩИНА. Запомни это. Хотя тебе недолго осталось жить с этим знанием.
Размахнулся и ударил еще раз.
— А теперь, Дэни, повтори, Марианна — Ваша жена. Пусть даже она и дешевая шлюха.
Послышались булькающие тихие звуки, будто он смеялся, захлебываясь кровью:
— Не достоин… не ваша… измены не было.
Я напрягся, прислушиваясь к его тихим словам. Сердце в груди перестало стучать… Я ослышался. Ослышался? Или этот недоумок покрывает ее? Но зачем ему это сейчас? А он словно собрался с последними силами и на выдохе произнес:
— Ничего… и никогда… не было… поцелуй… ВСЕ.
Он отрубился. А я почувствовал, как все тело сковывает холод, превращая его в огромный кусок льда. Ублюдок не врал. Перед смертью не лгут. По крайне мере не такие благородные идиоты. Он говорил чистую правду.
Кнут выпал из непослушных пальцев. А я все еще не мог дышать. Холод уже заморозил легкие. Он говорил правду.
Глава 13
Я остановилась, согнулась пополам, прислонившись к покореженному, сухому дереву. Закрыла глаза и сползла по нему на землю. Я не плакала, смотрела в пустоту замершим взглядом, не моргая. Все, что произошло сейчас, напоминало затяжной кошмар. Я до последнего не верила, что смогу уйти. Но эти последние минуты перевернули внутри меня все. Мне казалось, что меня выпотрошили как куклу, вытряхнули из меня все внутренности и вот такая, распятая, разодранная, я иду в никуда. В пустоту. В вязкий туман. Дэн остался там… и он уже мертв. Я в этом не сомневалась. Ник отыграется на нем за нас обоих. Я только молилась, чтобы он убил Дэна быстро. Не мучил и не истязал его… хотя, кому об этом молиться? Богу? В душе Ника нет ни Бога, ни Дьявола. У него своя правда, свой суд, своя казнь. Он сам и есть Дьявол. Какими силами Ада я проклята любить такое чудовище? Любить даже сейчас, когда он проехался по мне катком дикой жестокости, прошелся грязными сапогами недоверия, раздробил мне все кости своей ненавистью и сжег меня изнутри предательством. И даже эта горстка пепла, которая осталась, продолжала лететь в его сторону. Дэн мог застрелить Ника еще сидя в машине, он взвел курок как раз тога, когда я выскочила наружу, понимая, что сейчас произойдет необратимое.
Во мне меркнет разум, когда что-то угрожает его жизни… жизни моего убийцы и вечного мучителя, для которого моя собственная — просто игра. Где играют мною, в меня и моими чувствами. Он отпустил, чтобы потом найти. Зачем мне умирать так рано? Он будет идти по моему следу. Как только у него появится возможность. В этом я не сомневалась. Ведь игрушку надо вернуть хозяину и доломать. Только отец сможет защитить меня. Насколько? Я не знала. Хоть на время.
Каждый день своего заточения я думала о детях. Как они там без меня? Что им говорят? Где их мама? Я боялась ответов на эти вопросы. Они ведь уже взрослые. Мой Сэми и Камилла. Они все понимают. Если Ник привел в дом другую женщину, они это видят и страдают, а я даже не могу ничего объяснить. А если… Боже… если они считают, что я их бросила? Если я больше никогда их не увижу? Сначала нужно собрать себя по кусочкам, а потом я начну думать, как вернуть их обратно. Если такое вообще возможно. Я медленно встала с мерзлой земли и, пошатываясь, пошла к трассе. Там Дэн спрятал машину. Если только я верно иду. В этом проклятом месте царит полумрак и ни одного фонаря.
Автомобиль я увидела там, где и сказал Дэн.
Уже через несколько минут я сидела в салоне, пахнущем сыростью и талым снегом. Машина не заводилась, видимо, отсырела и двигатель сильно охладился. Я в отчаянии ударила по рулю. Вспомнила, что Дэн оставил для меня подсказки. Дрожащими руками нашла сотовый телефон и номер Рино. Я набрала его и замерла, ожидая гудков. Мне ответили не сразу. Очень низкий, хрипловатый голос. Я просто назвала свое имя. Меня спросили, где я.
Когда закрыла крышку мобильного, по телу прошла волна дрожи.
За мной приехали на черном Мерседесе, таком же, как у ищеек братства и отца. Увидев водителя, я вздрогнула от ужаса. Он был страшен в полном смысле этого слова, особенно в полумраке. Его глаза светились разноцветным фосфором. Рино распахнул дверцу моей машины и подал мне руку:
— Рино-полукровка к вашим услугам, Княгиня.
Я с опаской вложила в его ладонь свою холодную руку. Он усмехнулся, и я увидела, как сверкнули клыки. Этот тип изначально имел внешний вид, соответствующий его жуткой сущности.
— Ужасен, не так ли? Да, я не красавчик, как все остальные вампиры Братства. Не бойтесь. Доверьтесь мне. Я отвезу вас к отцу.
Я доверилась. У меня не оставалось выбора.
И он отвез. Мы мчали по жутким улицам Асфентуса, я смотрела в окно, на мелькающие пустые дома, покосившиеся и обветшалые, на выкорчеванные деревья, на сломанные фонари, дорогу с пробоинами и вмятинами. Адское место. Автомобиль подъехал к зданию, напоминающему заброшенный завод, и когда я вышла из машины, отец уже выскочил наружу. Молниеносно оказался возле меня, и я, обессилев, повисла у него на шее.
— Моя девочка. Моя малышка, — отец целовал мои волосы, гладил по спине, прижимая к себе. — Все будет хорошо. Ты со мной. Все будет хорошо. Обещаю тебе.
Я смотрела в лицо отца и видела, что он и сам изменился, слегка осунулся, но все такой же красивый. Я гладила его по щекам и снова прятала лицо у него на груди.
Потом вдруг обхватил мое лицо руками:
— Ник? Из-за него, да?
Я медленно выдохнула. Нужно быть готовой к этим вопросам. Вскоре я буду слышать их все чаще. Я должна научиться справляться, взяла отца за руки, переплетая наши пальцы.
— Нет "нас" больше. Мы уже официально не женаты. Он развелся со мной… Вот так. Все кончено, словно и не было ничего. Я больше не Мокану.
Сильнее сжала его пальцы, чувствуя, как внутри все снова замерзает.
— Ник женился на Изабелле, сестре Альберта. А я… я сбежала от него, папа.
Сбежала, как загнанное животное. Вот что я сделала, вырвалась из плена, вычеркнула свое прошлое и попытаюсь начать жизнь сначала. Мне просто нужно немного времени. Совсем чуть-чуть.
— А дети?
Невольно он причинил мне боль, словно в этот момент сердце зашлось в немом крике. Я даже не смогла вздохнуть, медленно закрыла глаза.
— Они с ним. Пока. Я верну их. Кончится это безумие, и я верну их. Обязательно.
Посмотрела на Влада, увидела отражение своей боли в его глазах и сорвалась… Сжала его пальцы так сильно, что собственные заболели.
— Я даже не знаю где они. Не знаю, как они без меня. Я не слышала их голоса больше месяца. Отец, пожалуйста, поговори с ним. Попроси позволить мне увидеть детей. Поговори, умоляю тебя. Просто узнай, как они. Да, он презирает меня за побег, но они не при чем, они тоскуют по мне. Я чувствую. Мне так страшно, что они тоже возненавидят меня… чтобы Ник не сказал им — это неправда. Неправда. Я не хочу, чтобы они думали, что я их бросила. Я ушла от него, не от них… нельзя наказывать детей вместо меня.
Меня начало лихорадить.
Влад сильно прижал меня к себе, до хруста в костях.
— Тише, моя маленькая. Я поговорю. Еще как поговорю с этим сукиным сыном. Мы все вернем. Закончится это безумие, и они будут с тобой. Ты мне веришь?
Я кивнула, сильнее обнимая его за шею. Нет, я не плакала. У меня действительно не осталось слез. Мне хотелось зарыдать у него на груди, слыша хаотичное биение его сердца, а я не могла. Теперь я чувствовала его гнев, он передавался мне, как нарастающий рокот цунами, как тикающий часовой механизм. Не этого я хотела. Нет. Только не война. Не ненависть между ними. Это мое, личное, но я уже закинула бомбу. Подняла голову и посмотрела на отца — сжатые челюсти, в глазах дикая ярость.