– Мы это проверим, Ульяна Ивановна, – почти что нежно сказал Кликушин. Схованская нравилась ему все больше и больше. – Не сомневайтесь, истина будет установлена.
– Я и не сомневаюсь.
И тут Хорьков не выдержал и вскочил.
– Ты меня обманула! – накинулся он на Ульяну. Та едва успела отпрянуть. – Ты стерва! Это ты ее убила! Я сам дал тебе ключи! Ты меня подставила! Я тебя ненавижу! Убью!!!
Его руки потянулись к горлу Схованской, но та очень ловко увернулась каким-то хитрым приемом, и Хорьков, потеряв равновесие, рухнул грудью на стол. Увидев перед собой лысину и тощие плечи, Кликушин не растерялся. Тоже вскочил и, с силой прижав Хорькова к столу, заорал:
– Конвой!
Хорьков захрипел, пытаясь вырваться. От злости и отчаяния он сделался необычайно сильным. Но тут Кликушину пришла подмога.
– Это она убила мою жену! – отчаянно вырывался Хорьков из цепких рук конвоира. – Я не знаю, как она это сделала, но убийца она! А меня подставили! Я не виноват!
– Я вижу, Хорьков, вы сегодня не в духе, – сказал Кликушин, вытирая вспотевший от напряжения лоб, когда запястья буяна оказались в наручниках. – Продолжим в другой раз.
– Стерва! Гадина! Сука драная! – продолжал плеваться в Ульяну оскорблениями Хорьков, который, похоже, окончательно потерял самообладание.
– Ну, все! Уведите его! – не выдержал Кликушин. – Не понимаю, что это с ним, – пожаловался он Схованской, когда они остались в кабинете вдвоем.
– Да, в отеле он был тихим, – сказала та. – Я его даже не сразу заметила, когда мы сели в микроавтобус. Мне кажется, что он помешался.
– Похоже на то, – озабоченно сказал Кликушин. – Или косит под психа. Кто его надоумил, не знаю. Возможно, что его адвокатша. Хорьков недавно адвоката сменил, – пояснил он и вздохнул. – Все тактику выбирает, не хочет в тюрьму сесть. Понятно, когда такие деньги достались!
– Но почему я?
– Может быть, потому, что вы похожи на Софью? Хотя нет. Вроде бы и не похожи. Знаете что? Расскажите мне, как вы провели тот вечер.
– С удовольствием, – улыбнулась Ульяна. – И расскажу и покажу. Я вас приглашаю в суши-бар. В тот самый, где я обычно покупаю домой роллы и суши. Я думаю, тот вечер не стал исключением. Вы говорите, была пятница? – Кликушин кивнул. – Значит, Жорик уехал на дачу, и я не стала ничего готовить на ужин. Просто купила себе суши. Ну, так что? Составите мне компанию за ужином?
Кликушин не в силах был отказаться.
– Но счет пополам, – предупредил он.
Он бы ни за что в этом не признался, но ему было приятно общаться с Ульяной Схованской. И не только потому, что она была очень красивой женщиной. Как выяснилось за ужином, у них оказалось много общего. Оба просто обожали детективы. Кликушин был счастлив: он наконец-то нашел достойного собеседника!
– …А помните, Ульяна, у Леонова, «Ловушка»? А еще «Ипподром»…
– «Ипподром» – это фильм, – улыбнулась она. – Книга по-другому называется. «Явка с повинной». Вы, я вижу, всю серию про Льва Гурова прочитали?
– А как же! И братьев Вайнеров, и Чейза, и…
– Не валите все в кучу, – попеняла ему Ульяна. – Наши – это наши, а у иностранного детектива своя специфика. Причем у каждого. Американский – это, как правило, экшен, английский – интеллект, ну а итальянский не может обойтись без мафии. Что касается французского, тут главное – тонкость. Я, например, обожаю Жапризо…
– О! – только и смог сказать Кликушин. – Я тоже! – И жадно спросил: – Ну а фильмы? Любите вы триллеры?
– Обожаю, – призналась Ульяна. – Начиная с Хичкока и заканчивая Девидом Финчером.
– Как же, как же! «Семь», «Игра», «Бойцовский клуб», а еще «Девушка с татуировкой дракона»! Я все смотрел!
– А еще меня впечатлил «Остров проклятых» Мартина Скорсезе, хотя я бы не сказала, что это новинка. А вы что последнее смотрели из детективов? Может быть, что-нибудь посоветуете?
– Моя жена не любит современное кино, – уныло сказал Вячеслав, с удовольствием рассматривая Ульяну, как она красиво ест палочками. Сам он, стесняясь, попросил приборы. – Увы! Я не в курсе новинок. В кино хожу тайком, то есть ходил. Старый стал, ленивый. Да и детективов давно не читаю, – с досадой признался он. – Реальные уголовные дела – это рутина. И, честно сказать, скука. Затягивает, как болото. Хотя Юлий Хорьков меня развлек. Надо же такое придумать! Обмен убийствами! Я такого еще никогда не слышал, а я вот уже десять лет работаю следователем!
– Кстати… Вот молодой человек, который в тот вечер принимал у меня заказ, – Ульяна кивнула на знакомого парня. Тот заметил ее жест и тут же подошел.
– Желаете что-нибудь? – спросил симпатяга с раскосыми глазами.
– Недели две назад убили мою знакомую, – небрежно сказала Ульяна. – Вячеслав, напомните дату.
Тот назвал число и день недели.
– Вот, следователь интересуется моим алиби, – усмехнулась Схованская. – Помните, я заказывала на вынос суши? А пока их готовили, пила чай.
– Зеленый, с жасмином, – подхватил официант. – Конечно, помню! Потому что была пятница. Конец рабочей недели. У нас в этот день по вечерам наплыв клиентов, все столики заняты. Поэтому даму посадили на диванчик. Это наша постоянная клиентка, – пояснил парень Кликушину. – Она всегда заказывает ролл с угрем и суши с копченым лососем. И любит зеленый чай.
– А во сколько примерно она сделала заказ?
– Где-то с восьми до девяти вечера. Точно я сказать не могу, – замялся парень. – Было много народа.
– Если я не выбросила коробку и чек, вы узнаете точное время, Вячеслав, – улыбнулась Ульяна. – Хотя гарантий я тоже дать не могу. Что не выбросила. Я же не знала, что меня будут подозревать в убийстве.
– Вас?! Да вы что?! – парень из суши-бара даже испугался. – Да зачем вам это надо? У вас и так все хорошо… Я что-то не то сказал? – испугался вдруг он.
– Все то. Дайте счет. Пополам, как договорились? – Ульяна посмотрела на Кликушина. Тот кивнул и достал портмоне.
Сказал виновато:
– Мне бы хотелось вас угостить, но я боюсь, это будет неправильно истолковано. Все-таки вы свидетельница, а я следователь.
– Не будем создавать друг другу проблемы, – очаровательно улыбнулась Схованская. – Мне бы тоже хотелось вас угостить, но я боюсь, это будет неправильно истолковано. Все-таки вы мужчина, а я женщина.
Кликушин невольно покраснел. И какая женщина! Она еще и умна. Какой приятный получился вечер.
– Смотрите, как интересно, – заметив его смущение, Схованская мигом перевела разговор на другую тему. – Видите зубочистку? – она достала из корочек со счетом жевательную резинку и две зубочистки. С одной как раз сняла бумажную упаковку.
– Зубочистка как зубочистка, – пожал плечами Кликушин.
– Эх вы, сыщик! Они же их теперь пополам режут. Видите, она плоская?
– Зачем режут? – искренне удивился он.
– Из экономии. Кризис ведь, – пожала плечами Ульяна. – То ли еще будет. Да, это гораздо серьезнее, чем в две тысячи восьмом или даже в девяносто восьмом. Тогда зубочистки не резали.
– Много ли сэкономишь на зубочистках? Это же копейки!
– Сразу видно, что вы не бизнесмен, – улыбнулась Схованская. – А вот я прекрасно знаю, сколько можно выгадать, разбавляя бензин или не доливая машинное масло, совсем чуть-чуть, но этого чуть-чуть вполне хватит на безбедную старость. На таких копейках можно заработать миллионы… – она захлопнула корочки. – Ну что? Идемте?
– Я вас провожу до дома, – сказал Кликушин, внеся свою долю за ужин.
– И мы поищем чек.
– Знаете, вы его сами поищите. Я уж не буду вас напрягать. Ваш муж, наверное, уже дома.
Она все же напряглась. Как заметил Вячеслав, при слове «муж». Сказала медленно, словно прикидывая возможные неприятности:
– Да, я думаю, Жорик дома.
Но облако, набежавшее на ее лицо, тут же исчезло. Кликушин с удовольствием отметил, что Ульяна расслабилась и опять улыбнулась. Улыбка ей шла, она делала Схованскую моложе. А Вячеславу хотелось, чтобы они выглядели ровесниками. Этот роман существовал лишь в его мечтах, которым не дано было осуществиться, Кликушин это понимал. Но если бы он выбирал себе любовницу…
Лучше не думать об этом!
– Даже если он дома… – Ульяна провела ладонью по лицу, словно снимая с него паутину. – Это уже не имеет значения. Моя семейная жизнь, кажется, закончилась.
– Вы что, разводитесь?
– Да.
– Но почему?
– Делаю то, что должна была сделать уже давно. Впрочем, вам это не интересно. К убийству Розалии Хорьковой это отношения не имеет. Но проводить – проводите. Заодно узнаете, где я живу. Вдруг понадобится? Идемте. Тут недалеко.
Она взяла его под локоть и повела к выходу из магазина. Кликушину это было чертовски приятно: на них смотрели. Рядом с Лизой он чувствовал себя невидимкой, а сейчас словно бы вырос в собственных глазах. И в какой уже раз за этот вечер подумал: «Надо поговорить с женой».
Они прошли через парковку к крохотному, но необычайно уютному зеленому скверу и минут через пять действительно уже были у дома Схованской. Июль порадовал хорошей погодой, вечером жара спадала, и желающих прогуляться находилось немало. Глядя на смеющихся детей и их расслабленных родителей, отдыхающих в сквере, Вячеслав подумал, что Лиза скоро начнет его искать. Обычно в это время он уже дома. Но сегодня Кликушин домой не спешил. Он чуть ли не впервые за много лет не думал о старости. И уж точно впервые за лето заметил, как расцвела Москва. Повсюду ухоженные газоны, клумбы, какие-то сооружения с горшками, в которых буйствуют удивительно яркие цветы…
– Добрый вечер, Ульяночка, – старушка, выгуливающая таксу, смотрела на Вячеслава во все глаза. Он даже смутился.
– Здравствуйте. Тапа, привет!
Такса тут же кинулась к Ульяне. Умильно завиляла хвостом, стала подпрыгивать, царапать когтями коленки. Потом заскулила, словно что-то выпрашивая. Схованская, на которой были джинсы, терпеливо улыбалась.
– Сама виновата, – покачала головой хозяйка таксы. – Подсадила мою Тапу на суши. И что мне теперь делать с этой несносной собакой?