– Если бы я знала, что мы встретимся, обязательно прихватила бы что-то из суши-бара для Тапы, – сказала Ульяна. – Мы как раз идем оттуда. Кстати, как я поняла, это случилось именно в тот вечер, когда убили Розалию Карловну. Я несла домой суши и угостила Тапу. Теперь она ждет продолжения банкета.
– А во сколько это было? – заволновался Вячеслав.
– Мы с Тапой всегда гуляем в одно и то же время, – сказала хозяйка таксы. – С восьми до девяти. Сейчас мы как раз идем с прогулки. Немного припозднились, погода уж больно хорошая.
– Значит, вы угостили собаку роллом в девять часов вечера? – уточнил Кликушин у Ульяны.
– Примерно.
– Но это значит, что в то время, как отравили Розалию Хорькову, вы никак не могли быть там! Отсюда около часа езды до ее дома. Вы же не можете одновременно быть в двух местах?
– Не могу.
– Значит, вы к убийству не имеете никакого отношения.
– Не имею.
– Простите, о каком убийстве вы говорите? – заволновалась старушка. – Это в нашем доме? Или в соседнем? Неужели опять завелся маньяк? – ахнула она.
– Это далеко отсюда, – успокоил ее Вячеслав. – И никакого маньяка нет. Вам ничто не угрожает. Ульяна Ивановна проходит по делу как свидетельница. Нам просто надо прояснить один момент. То есть мы его уже прояснили, – и он невольно вздохнул. Это значит, что их встреча с Ульяной Схованской первая и последняя.
– Идемте, – Ульяна потянула его за руку. – Может, все-таки, зайдете? Чаю выпьем, вместе поищем чек.
– Меня жена ждет, – вспомнил Кликушин. – Ну, вот! Уже звонит! – он с досадой выхватил из кармана мобильник. – Да, Лиза! Задержался на работе, где я еще могу быть? Нет, ужин пока греть не надо, мне еще долго ехать. Да какая тебе разница, где я? – сказал он, раздражаясь. – Я же сказал: на работе!
– Тоже семейные проблемы? – усмехнулась Схованская, глядя, как он нервно засовывает обратно в карман телефон. – Интересно, а есть счастливые семьи?
– Должно быть, есть, – пожал плечами Кликушин.
– И я так думаю… Ну, до свиданья, Вячеслав. Езжайте к жене, раз она ждет. Рада была познакомиться. Хотя причину нашего знакомства я бы не назвала приятной.
– Понятия не имею, почему для своей фантастической истории Хорьков выбрал именно вас?
– Может быть, потому, что я люблю детективы? – лукаво улыбнулась Ульяна Схованская. – Во время экскурсии я об этом, кажется, упоминала. Вот Хорьков меня и вспомнил. Скажите, он ведь теперь получит срок за убийство?
– Это суд будет решать. Но лично у меня сомнений нет: жену убил Хорьков.
– Мне, наверное, надо будет явиться в суд в качестве свидетельницы? – озабоченно спросила Схованская. – Я думаю, что еще буду в Москве. Или уже не буду?
– Это ни к чему. Вам не надо в суд. О чем вы можете свидетельствовать? О том, что у супругов были плохие отношения? Я вас уверяю, и без вас найдется человек сто, которые это подтвердят. Осталось, правда, уточнить еще один момент… – замялся Кликушин.
– Какой?
– Кто та женщина, так удивительно похожая на Софью, компаньонку Хорьковой? Она не убивала, это понятно, но все-таки… Уж больно, как бы это сказать? Навязчивое сходство.
– Это бывает, – спокойно сказала Ульяна. – Похожие люди встречаются.
– Я спрошу у гадалки.
– У гадалки?
– На первом этаже живет гадалка, госпожа Домна. Ее мы, кстати, тоже подозревали в убийстве. Но у нее железное алиби. Быть может, женщина, так похожая на Софью Яковлевну – клиентка госпожи Домны?
– Что ж, спросите, – равнодушно сказала Схованская. – Ну все, я пошла, – она прислонила ключ от домофона к замку. – До свидания, Вячеслав.
– До свидания, – сказал он с явным сожалением…
… – Почему ты так долго? – прямо в прихожей накинулась на него жена. – Ты на часы смотрел?! Мама сказала, что у тебя, возможно, появилась любовница!
– Где она, мама?
– Полчаса назад ушла домой.
– Повезло, что ушла.
– Я не поняла? – уставилась на него жена.
– Тимоша спит?
– Да, он у себя в комнате. Спит ли, не знаю, но я его уложила, потому что время. В десять часов вечера ребенок должен быть в постели.
«Она их как гвозди забивает, эти мамины фразы, – невольно поморщился Вячеслав. – Моя жена похожа на трамвай, который встал на рельсы, и если они вдруг кончатся, он встанет».
– Идем, поговорим, – Кликушин решительно прошел на кухню.
– Что случилось? – растерянно спросила жена, присаживаясь на табуретку.
– Вот что, Лиза: мне надоело.
– Что надоело?
– Надоела твоя мама. Она постоянно вмешивается в нашу жизнь.
– Но…
– Не перебивай, когда говорит мужчина! Ты должна выбрать: или я, или мама! И займись, наконец, собой! Сходи в салон красоты, нарасти ногти, покрась волосы. И купи кружевное белье. Эти, как их… стринги! На улице жара, я постоянно вижу голые попы! Все женщины носят стринги! Все, кроме тебя!
Лиза потрясенно молчала.
– А иначе я с тобой разведусь! – пригрозил Вячеслав.
И тут жена не выдержала и заревела.
– Ну, беги, звони маме!
Лиза понеслась в гостиную. Кликушин перевел дух и поставил в микроволновку тарелку с борщом. Потом полез в холодильник за бутылкой водки. Для разговора с тещей нужны силы и кураж. Нет, сама она, конечно, не позвонит, но, чтобы узнать ее мнение, достаточно выслушать Лизу. Интересно, права госпожа Домна или нет? А что, если Лиза немедленно начнет собирать вещи? Благо идти недалеко, всего две минуты.
Вячеслав уже начал жалеть о том, что сорвался. Лиза не появлялась на кухне долго. Он уже и борщ съел, и две рюмки водки выпил. Поставил зачем-то чайник. В холодильнике должна быть шарлотка. Теща печет пироги, зимой с мясом, летом с яблоками.
– Господи, как же меня все достало! – простонал Кликушин и встал, чтобы пойти в гостиную и извиниться перед женой.
С зареванной Лизой он столкнулся в дверях.
– Если ты так хочешь, я пойду в салон красоты, – всхлипнула жена. – Мама сказала, что разведенная женщина – это клеймо на всю жизнь.
– И цветочки на ногтях, – мстительно сказал Вячеслав.
– Цветочки?!
– А еще тату.
– Мама права: у тебя любовница!
– Еще раз скажешь про маму – обе отправитесь вон. Вон из моей жизни! И еще: отдыхать мы поедем втроем: я, ты и Тимоша. И никакой мамы!
Он прошел в гостиную, развалился на диване и назло жене включил эротический канал. Телефон молчал, видимо, теща здорово напугалась. Лиза подошла, присела рядом.
– Тимоша еще не спит, – тихо сказала она. – А вдруг он войдет?
– Значит, поумнеет раньше меня.
– Слава, что случилось? – жена прижалась к его плечу и заглянула в глаза. – Ты меня разлюбил? Где ты был сегодня? Ты сам не свой.
– Я был на работе. Где я еще могу быть? У меня вся жизнь: работа – дом, дом – работа.
– Так ведь и у меня тоже!
– Но мы ведь не в прошлом веке живем! А у меня такое ощущение, что мы там застряли! Слушай, уходи ты из своей конторы. Чем сидеть там, киснуть, да еще за гроши… Да лучше уж дома сиди!
– И что я буду делать дома? – вскинулась Лиза.
– Придумаем что-нибудь. Запишись в фитнес-клуб. На танец живота, – вспомнил он мадам Выдан. Вот кто берет от жизни все!
– На танец живота?! – ахнула Лиза. – Но ведь это же разврат!
– Пенсионерки ходят, – хмыкнул Вячеслав. – Те, которые продвинутые, в отличие от твоей мамы, – не удержался он.
Жена молчала, напряженно что-то обдумывая. Кликушин видел, как двигается ее лоб. Наконец он сообразил, в чем дело. Ей срочно надо позвонить. Маме. Обсудить проблему работы, точнее, ухода с нее. Это ведь так неожиданно.
– Ну? Что ты решила? – настойчиво спросил он. – Завтра напишешь заявление об увольнении.
– Я…
– Сиди! Вон, глянь, – он развернул жену лицом к экрану. – Эта татушка мне нравится.
Лиза в ужасе распахнула глаза.
– Это, должно быть, больно… – прошептала она.
– Хотя бы переводную сделай, которая через какое-то время смывается, а там посмотрим. Надо же с чего-то начинать…
Шторм
В суд Ульяна все-таки пошла, хотя ни защита, ни обвинение не пригласили ее в качестве свидетеля. Следователь Кликушин счел историю с обменом убийствами фантастической, адвокат же Хорькова (уже третий) и вовсе посоветовал своему клиенту молчать.
– Если не хотите выглядеть на суде дураком, забудьте об обмене убийствами, – сказал одетый в дорогой костюм представительный мужчина, невесть как угодивший в социальные адвокаты. Такие господа если и берутся за дело, то лишь за большие деньги.
Хорьков сразу стал подозревать, что коллегия адвокатов наложила на этого господина взыскание из-за какого-то серьезного проступка. Приходится теперь подвизаться социальным адвокатом, чтобы не потерять квалификацию и выждать положенное время. Хорьков даже хотел предложить деньги, но сообразил, что ему опять не повезло. Адвокат ни за что не станет рисковать, а дать ему столько, чтобы хватило на безбедную старость, Хорьков не мог. Его финансовое положение теперь было сомнительно.
Мадам Выдан все-таки добилась своего. На имущество ее покойной дочери был наложен арест, вплоть до выяснения всех обстоятельств ее смерти. Хорьков еще мог рассчитывать на наследство, но лишь в случае оправдательного приговора. Если же суд признает его убийцей…
О! Тогда теща начнет действовать! С ее энергией, деньгами и связями она лишит ненавистного зятя всего! Это ее заветная мечта вот уже много лет. Выставить Хорька на улицу нищим. А теперь еще у мадам Выдан появилась возможность засадить его в тюрьму! Да разве теща упустит такой случай?!
Ее появления в суде Юлий боялся больше всего. Теща прекрасно умеет драматизировать ситуацию! Все искры семейных ссор, которые долетали до квартиры мадам Выдан, теперь будут раздуты в гигантское пламя. Ольга Ефимовна уж постарается, чтобы на этом огне ненавистный Хорек изжарился живьем. Юлий теперь надеялся только на чудо.
«Но ведь я не убивал!» – с тоской думал он, сидя на скамье подсудимых.