– И еще они травят людей уксусом, – подсказала я. – Это здорово по-бандитски. Нет чтобы по башке кирпичом хряснуть, они подменяют жидкость в бутылочках.
– Ну и что ты думаешь? – обиделась Женька.
– Все яснее ясного. Наши неприятности как-то связаны с моей рукописью.
– И с этим ты хочешь идти к ментам? – скривилась Женька.
– К ментам можно с трупом.
– Ага. После того, как прошла почти неделя. Я ментов знаю, да они нас со свету сживут. Почему раньше не сообщила, то да се, еще решат, что мы замешаны…
– Ну и что? Лучше будет, если нас укокошат?
– Может, и не укокошат, – разозлилась Женька. – Сама говоришь, на бандитов не похоже, а с остальными мы и сами справимся. Проведем журналистское расследование.
– Провели уже, – усмехнулась я.
– Надо вплотную заняться Авериным. Все дело в нем…
– Все дело в рукописи, – перебила я. – Допустим, убийца заметил меня во вторник в офисе и решил убрать как возможного свидетеля, хотя я никого, кроме покойника, не видела… А ты здесь при чем? Каким ты боком в этой истории? Другое дело, если Аверина убили из-за рукописи. Тогда все сходится: убили его, пытались убить нас, потому что я ее написала, а ты с ней хорошо знакома. К тому же ты журналистка, могла что-то заподозрить и начала копать. А здесь три несчастных случая, ничем между собой не связанных: Аверин погиб в аварии, меня сбила машина, а ты, узнав об этом, хватила эссенции, так как жизни без меня не мыслила. А может, у тебя несчастная любовь…
Женька слушала и чесала в затылке.
– Конечно, излагаешь ты гладко, – заявила она, поморщившись. – Но как-то не верится, что кто-то решил укокошить кучу народу из-за какого-то там детектива. Логичнее вспомнить, что Аверин бизнесмен, его убили конкуренты, тебя убирают как свидетеля, а меня за компанию, ведь ты могла мне все разболтать. И рукопись здесь совершенно ни при чем.
– Но один экземпляр ее пропал из литературного кружка, и звонившая мне девица просила захватить ее сегодня.
– Ипатов сам потерял рукопись, а свалил на вора. А сегодня ее просили прихватить на встречу для достоверности.
– Аверин нервничал и здорово интересовался рукописью… И еще, во всех трех случаях замешана женщина: она предупреждает о поездке в Москву, она же звонит мне, и трюк с эссенцией мог прийти в голову только женщине. Мужик на бутылку яблочного уксуса просто не обратит внимания, стоит на столе и стоит. Может, ты пельмени трескала…
– Шерше ля фам, – хмыкнула Женька. – Ладно, посмотрим, кто из нас прав. Давай сгоняем в офис Аверина и еще поспрашиваем. Может, удастся узнать что-нибудь интересное.
– Поехали, – вздохнула я.
В офисе рабочей обстановкой даже не пахло, несколько мужчин с постными лицами курили на крыльце, в коридоре толпились и перешептывались сотрудники, на нас никто не обратил внимания. Мы дошли до кабинета Павла Васильевича и столкнулись с ним в дверях.
– Здравствуйте, – очень серьезно сказала я, он посмотрел на нас сначала растерянно, потом удивленно, посерьезнел и ответил:
– Здравствуйте.
– Пять минут уделите? – попросила я и с облегчением услышала:
– Прошу.
Мы быстренько вошли в кабинет и сели, пока хозяин не передумал.
– Что, опять появились вопросы? – поинтересовался Павел Васильевич.
– Появились, – вздохнула я.
– Ясно. А у нас были из милиции. С утра. Тоже вопросы задавали.
Мы с Женькой переглянулись.
– А что, у них есть причины задавать вопросы? – закинула удочку Женька.
– Наверное. – Павел пожал плечами.
– А кто приходил и как свой визит объяснил?
– Ну… из милиции, откуда точно, не помню… Я на удостоверение, если честно, и не смотрел. Фамилия у мужика Ярцев, это запомнил, девичья фамилия моей жены тоже Ярцева, я еще спросил, может, родственники, а зовут Сергей. Сказал, по поводу аварии.
– По поводу аварии выспрашивать сотрудников погибшего – это любопытно…
– Он спросил, не было ли при Ярославе крупной суммы денег, зачем поехал в Москву, звонил ли оттуда. Ну и про вторник, когда и кто его в последний раз видел.
– Странно, – брякнула Женька, а я нахмурилась и, изловчившись, показала ей кулак.
– Почему странно? – вдруг насторожился Павел.
– Потому что неясно, какое отношение все это имеет к аварии.
– Милиции виднее, – пожал он плечами, а я решила взять инициативу в свои руки:
– Павел Васильевич, мы проводим журналистское расследование, так как уверены, что вашего шефа убили.
– Вы имеете в виду, что кто-то нарочно столкнул машину? Я ведь вам говорил, причин расправиться с Ярославом не было, никаких проблем, честное слово.
– А если это проблемы личного характера?
Павел надолго задумался, потом пожал плечами:
– Не знаю. Вы поймите, я с Авериным дружбу не водил, его личные дела мне неизвестны, у нас были прекрасные отношения, но далее этого здания они не распространялись.
– А друзья у Аверина были?
– Наверное. Только никого из них я не знаю. Ни друзей, ни его женщин, ни его личных проблем. И уверяю вас, здесь их никто не знает. Ярослав был человеком закрытым, для всех нас только шефом.
– А секретарша? – влезла Женька.
– Нет-нет, ничего подобного. Да она и… простовата, то есть она очень хорошая девушка, но Ярославу совершенно не подходит.
– Замечательно, – кивнула я, поднимаясь. – А теперь скажите правду: вы уверены, что Ярослав был в Москве по делам? Точнее, что он вообще там был, ведь это легко проверить? – Взирала я насмешливо, а в голос добавила сарказма. Забавно, но это подействовало. Павел Васильевич вдруг опустил глаза и очень нервно потер подбородок, после чего нерешительно поинтересовался:
– От кого вы узнали?
– Мы неплохие журналисты, – развела руками Женька, а он кивнул и сказал:
– Если Ярослав и ездил в Москву, то не по делам фирмы. Я звонил ему в четверг, нужно было решить срочный вопрос… Нигде не мог его найти.
– Как не могли? – удивилась я. – А мобильный телефон?
– Ярослав не любил, когда его беспокоили по пустякам, считал, что каждый отвечает за свою работу, оттого и деньги получает…
– В общем, он вам не ответил? – подсказала я. – И вас это почему-то не удивило…
– Ответила девушка, – торопливо заговорил Павел. – Сказала, что Ярослав в ванной и просит его не беспокоить.
– И вы больше не беспокоили?
– Я подчиненный, а не его друг. Ситуация была вполне понятной: уехал человек на пару дней в Москву немного развеяться и хотел, чтобы его оставили в покое.
– Зачем же тогда мобильный с собой таскать? – удивилась я и, оказывается, зря.
– Кроме нас, мог позвонить еще кто-то. Кто-то, на чей звонок он бы непременно ответил.
Чужая логика меня потрясла.
– Но ведь сначала он должен ответить, а уж потом узнать, кто ему звонит…
– Мне все объяснили вполне доходчиво, – усмехнулся Павел и выразительно посмотрел на часы.
– Спасибо, – заторопились мы. – Вы не против, если мы зададим пару вопросов Наташе?
– Пожалуйста, – пожал плечами Павел и с легкой обидой добавил: – Мы ничего не скрываем.
– Извините, – спросила я уже в дверях, – а туалет на ночь запирается?
– Туалет? – удивился он. – Понятия не имею.
Наташа сидела за столом и с тоской смотрела в окно.
– А мы к вам опять с вопросами, – осчастливила я ее.
– Да? – Она вроде бы удивилась.
– К вам сегодня из милиции приходили? – Я улыбнулась широко и лучисто, точно приход милиции должен вызывать у граждан огромную радость.
– Приходили, – кивнула девушка. – Молодой мужчина. Сергей Витальевич, кажется.
– Замучил вопросами?
– Нет. Больше интересовался, чего в конторе об аварии говорят. А чего про аварию скажешь? Неизвестно, что теперь будет, может, без работы останусь… – Она опять пригорюнилась.
– У милиции свои вопросы, а у нас свои, – торопливо сказала я, боясь, что собственные неприятности настолько поглотят ее, что будет не до нас. – Наташа, припомните, пожалуйста, не было ли в поведении вашего шефа в последнюю неделю чего-нибудь странного?
Она задумалась, потому что была девушкой ответственной, и честно пыталась припомнить.
– Нет… все как обычно.
– А не просил он вас отправить толстый пакет или папку?
В лице ее промелькнула догадка, потом и вовсе загорелись восторгом глаза, а я замерла в предчувствии удачи.
– Он мне рукопись давал. Ой, забыла, как называется… Анна… Анна какая-то написала. Про убийство там… Я несколько страниц успела прочитать, пока на ксероксе работала.
– Ярослав Сергеевич просил вас сделать копию?
– Да, в двух экземплярах. Я удивилась, зачем это ему, а он сказал: «Надо помогать землякам», – видно, эта Анна из нашего города…
– А куда он дел копии, вы не знаете?
– Запечатал в конверты и отправил с Андрюшей.
– Андрюша – это кто? – стараясь притушить алчный блеск в глазах, спросила Женька.
– Шофер наш. Он на посылках. Обед возит, почту… в общем, разъездной. Вот ему я конверты и отдала, так Ярослав Сергеевич велел. Еще сказал, срочно.
– Когда это было, не припомните?
– В понедельник… Точно. После обеда. И Андрей сразу их увез, как шеф велел.
– А куда увез, не знаете?
– Нет. Шеф сам написал адрес, и я его не запомнила, обратила внимание, что нашего, то есть обратного, адреса нет. А ведь положено, правда? Ярослав Сергеевич мне всегда говорил, у нас даже штампик специальный сделан.
– А можно увидеть этого Андрея? – нахмурилась я.
– Конечно, если он здесь. В среду похороны, забот много, могли куда-нибудь услать…
Наташа вместе с нами покинула кабинет и вышла на крыльцо. Неподалеку стояла красная «пятерка», но в кабине никого не было.
– Где Андрей? – крикнула девушка курившим по соседству мужчинам.
– Сейчас придет, – ответил один из них.
– Подождете? – вздохнула Наташа. Мы дружно кивнули, а она добавила: – Ну, я пойду, ладно?
Андрей появился минут через пятнадцать. Молодой симпатичный парень в спортивном костюме, заметив нас возле машины, посмотрел с недоумением и сказал: