– Может, частника поймаем? – предложила я.
– Не-а, только такси и от тротуаров держимся подальше, на всякий случай. Не стоит забывать о том, что мы кому-то перешли дорожку. Кстати, у тебя есть оружие?
– Какое? – выпучила я глаза.
– Ну не граната же… Вот у меня есть газовый баллончик, а у тебя почему нет?
– Зачем он мне?
– Дадут по башке, тогда узнаешь зачем.
– Лучше бы тебе по башке дали, – разозлилась я. – Чтоб ты не каркала.
Язвя и желая друг другу всего хорошего, мы дождались такси и поехали на Гороховую.
Гороховая, как выяснилось, была неподалеку, возле реки, и ввела нас в заблуждение тем, что таковое название вернула себе совсем недавно, ранее числилась улицей Дзержинского, наверное, потому, что именно на этой улице располагалось Управление внутренних дел. Однако мода на революционность прошла, в столице прибрали памятник, а у нас, чтоб не отстать, улицу, и теперь она, как при царе-батюшке, звалась Гороховой.
С проспекта Ленина мы свернули направо, миновали управление, банк, ресторан «Восток» и несколько ничем не примечательных домов. Улица спускалась к реке, и далее пошла застройка еще начала века, в основном конторы, магазины и кафе, район престижный, и все это стоило недешево.
Двадцать пятый дом по Гороховой оказался магазином с очень симпатичным названием «Компьютерный мир», сейчас он был закрыт по техническим причинам, об этом сообщала бумажка, приклеенная к двери.
– Как тебе? – спросила Женька, когда мы, отпустив такси, молча пялились на запертые двери. – Только не говори, что это совпадение.
– Нам нужен тридцатый дом, а не двадцать пятый, – пробуя не реагировать на участившееся сердцебиение, напомнила я.
– Ну и что? Я назвала шоферу адрес, мы выходим и видим магазин Аверина. Это судьба. Так просто ничего на свете не бывает.
– Может, ты заткнешься, и мы пойдем посмотрим на нужный дом? – скривилась я, и мы пошли.
Посмотреть было на что: трехэтажный особняк в стиле «русский модерн», но построен недавно. Кирпичная ограда, ворота, калитка и ящик для корреспонденции. Если быть точным, щель от ящика. Сам он висел с той стороны и для простых смертных был недоступен. В комплексе все выглядело очень внушительно. Мы даже не рискнули пересечь улицу, чтобы пройти рядом.
– Как думаешь, что это? – спросила Женька.
– Комитет безопасности, – не задумываясь, ответила я.
– Мимо. Он на проспекте Ленина.
– Тогда резиденция президента.
– Опять мимо. Навещает редко, нет смысла тратить бабки.
– Тогда это частное владение.
– Умница. А чье?
– Рабочего с «Красного пролетария». Купил жене сапоги, а потом себе особняк. Я бы тоже купила, да не повезло: не взяли меня на «Красный пролетарий».
– Это ты остришь, что ли? – презрительно спросила Женька. – Перед нами дом человека, которого Аверин хотел заинтересовать твоей рукописью, с целью помочь бедному автору слетать в Канны для отдыха и поправки здоровья.
– А богатый человек возьми его да кокни…
– Не доказано, – съязвила Женька. – Слушай, может, правда Аверин хотел привлечь его к меценатству?
– Не дури, – начала я злиться. – Как ты думаешь, чей это дом?
– Понятия не имею.
– А чего боишься мимо пройти?
– Я боюсь? С чего ты взяла? – Женька развернулась с намерением продемонстрировать отвагу, но я схватила ее за локоть.
– Смотри, как бы из базуки не грохнули…
– Скажешь тоже… Если ты права, на кой черт Аверин послал сюда рукопись? Чтобы стать покойником?
– А он обратный адрес не указывал. Ящик большой, и почты, наверное, приходит немало. К тому же он рукопись послал. Рукопись. Чувствуешь разницу?
– Я-то чувствую, а вот кто-то нет. Потому что Аверин покойник, и мы едва не отправились за ним. Пошли домой, есть хочу, и ноги гудят.
– Потерпишь, – нахмурилась я.
– Будем держаться вместе, – подумав, заявила подружка. – А жить у тебя: на работу ближе добираться. Кстати, самое время подбить бабки. Итак? Что мы имеем?
– Мы имеем второй адрес, который тоже надо проверить, – напомнила я.
– Чего-то мне после первого не хочется.
– Идем, идем, – легонько подтолкнула я Женьку. – Улица Ворошилова тут недалеко.
Добрались мы минут за десять. Нужный дом был довольно большим, в четыре этажа, построен в пятидесятые годы, и не так давно в нем располагался райком партии. Теперь весь фасад пестрел табличками: от адвокатской конторы до парикмахерской – на выбор.
– Есть идеи? – хмыкнула Женька, глядя на эту радующую взор пестроту.
– Есть, – кивнула я, – потому что нет ящика для корреспонденции.
– Дедуктивно мыслишь, – съязвила подружка и следом за мной вошла в подъезд. Прямо напротив входа в фойе стоял большой стол, за которым восседала старушенция в синем форменном халате. Не знаю, кем она числилась, наверное, вахтершей, но одно было ясно: бабка здесь с прежних времен, и мимо нее мышь не проскочит.
Она взглянула на нас исподлобья, как участковый на местную шпану, а я шагнула ей навстречу с самой счастливой своей улыбкой.
– Здравствуйте! – воскликнула я, старушенция молча кивнула и стала ждать, что последует дальше. За ее спиной стоял большой шкаф, разделенный на ячейки. В трех из них лежали письма и газеты.
– Извините, мы из фирмы «Компьютерный рай». В прошлый вторник наш водитель доставил сюда пакет, а я по ошибке не те бумаги отправила. – Тут до меня дошло, что я говорю глупости, и бабулька это уже поняла. Я отчаянно вздохнула и добавила: – Не помните конверт, толстый такой, от руки подписанный?
– Помню, – сурово сказала она.
– Кому вы его отдали?
– А кому вы его посылали?
– Я только адрес запомнила, а название фирмы нет. Сейчас компьютеры всем нужны, а у меня по двадцать писем в день. Разве запомнишь?
– Надо запоминать, коли вам за это деньги платят.
– Вы не могли бы мне помочь? – попросила я, впрочем, особенно не стараясь: бабка не производила впечатления доброй самаритянки. Я ждала и прикидывала, какую гадость ей сказать в ответ на суровый отказ.
– Не в фирму слали письмо-то, – покачав головой, заявила бабка, – а в контору адвокатскую, вот тут, на первом этаже. И конверт рваный, чуть листы не выпали. Парень-то ваш швырнул его на стол и удрал, а он свалился и лопнул. Безобразие.
– Я шефу скажу, он его накажет, – заверила я. – А контора эта сейчас открыта?
– Только секретарша сидит, остальные разбежались.
– Можно мы пройдем? – влезла Женька, которой уже надоело молчать, а уж если ей надоест молчать, так хоть глупость какую, а непременно скажет.
– Можно, – важно кивнула бабка, и мы шмыгнули в коридор, который очень быстро закончился широкой двойной дверью с бронзовой табличкой на ней, уведомляющей граждан о том, куда они собрались войти.
Не без робости я открыла дверь и вошла. Обстановка до жути канцелярская, стены с панелями под дерево, мрачный коридор, из которого вели четыре двери. За одной бойко печатала машинистка. Три остальные были заперты, зато мы смогли узнать фамилии хозяев: имена значились на табличках возле каждой двери. Женька торопливо переписала владельцев кабинетов, стук за соседней дверью прекратился, и в коридоре показалась женщина лет тридцати пяти. Я поздоровалась и совсем было собралась спросить о конверте, но тут внезапно вмешалась Женька, громко сказав:
– Воропаев сегодня будет? – При этом больно ущипнула меня за ягодицу.
– Нет, – покачала головой женщина, – завтра с девяти.
– Спасибо, – обрадовалась Женька и потащила меня к выходу.
– Могли бы и спросить, – проворчала я.
– А вдруг это он хотел нас укокошить?
– Кто он? – хмыкнула я.
– Один из адвокатов.
– Адвокат-убийца, не смеши.
– Хошь, я тебе про убийцу-прокурора расскажу? Зачем-то Аверин твою рукопись сюда прислал.
– Может, он желал узнать мнение специалиста о моем детективе, в смысле правдоподобия и всего такого прочего.
– Ага. – Женька покрутила пальцем у виска, а потом взяла меня под руку. – Пошлепали, Пинкертон, зайдем в магазин за пельменями, кушать очень хочется. Сейчас набьем желудок, я сделаю несколько звоночков по телефону, а ты будешь дедуктивно мыслить.
– Да все вроде ясно, – вышагивая в сторону своего дома, ораторствовала я. – Надо установить адресатов Аверина, узнать, как связаны они между собой, и убийца у нас в кармане.
– Он в твой карман не поместится, – хохотнула Женька, – особливо если живет в том интересном домике. А в остальном… кое-что в самом деле прояснилось. Во-первых, с убийством Аверина: укокошили его не в пятницу, а во вторник. Труп вывезли и инсценировали аварию. Павел утверждал, что убивать шефа было не за что, а у меня нет причин ему не верить. Накануне он послал твою рукопись двум неизвестным лицам, после чего и скончался. Рукопись его очень интересовала, он видел в ней реально происшедшие события и хотел, чтобы другие тоже их увидели. Кто-то в самом деле увидел и зарезал Аверина, а потом испугался и разыграл комедию с аварией.
– Можно слово вставить? – поинтересовалась я. – Трупик пролежал где-то двое суток – раз, аварию инсценировали неплохо – два, труп из офиса вывезли, а это, как ни крути, в центре города – три. Не знаю, какой вывод напрашивается у тебя, а у меня такой: ребята не хилые.
– Почему ребята?
– По-твоему, один человек с этим справится? К тому же мы не должны забывать про женщину – таинственные звонки по телефону. Маловероятно, что леди вынесла труп на своей спине, значит, преступников как минимум двое.
– Согласна. Однако Аверин убит ножом, труп сунули за шкаф, а уж потом вывезли куда-то, из этого можно сделать вывод: убийство непреднамеренное, то есть не было спланировано заранее. Что ни говори, а убийца здорово рисковал. Улавливаешь?
– Улавливаю. Как считаешь, не пора ли нам в милицию?
– Что ты, в самом деле, пристала? – разозлилась Женька.
– Я беспокоюсь за свою жизнь, ну и за твою тоже.
– А милиция кинется тебя охранять двадцать четыре часа в сутки, потому что ты видела труп, который ожил, чтобы через два дня попасть в аварию.