– Как дела? – пробасили из темноты, я перевела дух и увидела верзилу в майке. Он поднял с земли куртку и весело подмигнул мне.
– Здравствуйте, – брякнула я, не особенно, впрочем, удивляясь.
– Привет, – отозвался он. – Красивая девушка, в позднее время в уединенном месте… непорядок. Неужто проводить некому?
– Так получилось, – неизвестно почему, стала я оправдываться.
– Живешь где? – поинтересовался спаситель.
Я ткнула пальцем в никуда и сказала:
– Там.
– Идем, провожу. – Он зашагал по аллее, огляделся и, заметив, что я продолжаю стоять наподобие столба, добавил весело: – Идем-идем, я нестрашный.
– Это вам только кажется, – проворчала я, но пошла, потому что другой дороги к моему дому не было, а один из поверженных врагов начал шевелиться. Я старалась держаться в нескольких шагах от моего нежданного приятеля, но и не особенно к нему приближалась. Мы покинули сквер, и я вздохнула с некоторым облегчением, отсюда до моего дома рукой подать, да и некоторые окна еще светятся, вызывая надежду, что, если погромче завопить «караул!», кто-нибудь откликнется и вызовет милицию.
Тип в майке остановился, посмотрел на меня и спросил:
– Номер дома?
– Восьмой, – подозрительно глядя на него, ответила я.
– Серьезно? А я живу в двенадцатом. Выходит, мы соседи.
– Выходит, – кивнула я, нисколечко ему не веря, совершенно ясно: он очень подозрительный тип и появился не случайно. Тут он вдруг посмотрел на свой кулак и чертыхнулся. – Что с вами? – проявила я любопытство.
– Пальцы ободрал о глупую рожу одного придурка. Кровь идет. Кажется, я майку испачкал.
Как он мог ее испачкать, раз она уже несколько дней была невероятно грязной, ума не приложу. Но спорить я не стала, что ни говори, а парень – мой спаситель, и мне надлежит быть вежливой.
– Очень больно? – спросила я, все еще остерегаясь подходить ближе.
– Ерунда. – Он пошарил в карманах и чертыхнулся вторично. Я вновь проявила любопытство, а он пояснил: – Ключи от квартиры потерял, ну надо же…
– Где потеряли? В сквере?
– Ага. Когда в троллейбусе ехал, они еще были, я удостоверение кондукторше показывал, а они в кармане звякали. Точно помню…
– Вернемся в сквер? – неуверенно предложила я, возвращаться мне совершенно не хотелось, но ключей человек лишился по моей милости, и это обязывало.
– Да бог с ними, – отмахнулся верзила. – У соседей есть запасные. Объясню, в чем дело, небось простят, что я на ночь глядя…
Я вздохнула с облегчением, и мы зашагали дальше. Конечно, выглядел он совершенно неприлично, то есть вовсе не был похож на джентльмена, с другой стороны, он меня спас и что-то такое говорил об удостоверении. Вряд ли оно есть у бандитов… хотя по виду форменный бандюга, и с этим, как говорится, ничего не поделаешь. К тому же он с жуткого похмелья. Даже на улице от него несло, словно от винной бочки. Странные типы раскатывают с удостоверениями в наших троллейбусах. Но если бы не он… даже страшно подумать, что могло произойти.
– Спасибо вам, – довольно громко сказала я, осмелев на углу собственного дома. До подъезда оставалось метров пятнадцать, а в тусклом свете подъездной лампочки я уже приметила своего соседа с первого этажа в компании друзей… трое или четверо. Правда, предыдущая троица на верзилу впечатления не произвела, но мой сосед занимался карате.
– Как тебя зовут? – спросил он.
Я вздрогнула от неожиданности и ответила:
– Анфиса.
– Как? – Он вроде бы растерялся, а я разозлилась:
– Как слышал.
– Редкое имя, – точно извиняясь, заметил он. – А меня Романом. Громов Роман Андреевич. Давай знакомиться?
– Так мы уже познакомились! – нахмурилась я.
– Слушай, Анфиса, – перешел он на ласковый шепот, – можно я к тебе зайду, буквально на минуту… Руки в крови, майка грязная, неудобно в таком виде беспокоить соседей. Я только умоюсь и сразу назад, можешь даже входную дверь не закрывать и подождать меня на пороге.
– Что за глупости, – пожала я плечами. – Вы ведь из-за меня пострадали. Идемте.
Что это на меня нашло, ума не приложу. Вести к себе в квартиру темной ночью подобного типа – полное безумие, но что сделано, то сделано. Вздохнув, я направилась к подъезду, Роман, печатая шаг, шел рядом. Парни расступились и недружно поприветствовали меня.
– Здрасьте, – мяукнула я, торопливо юркнув в подъезд, слыша, как вдогонку кто-то протяжно свистнул, а сосед дурным голосом пропищал:
– Анфиса, лучше возьми меня, он очень большой мальчик…
– Вот дурак, – покачала я головой и покосилась на Романа: что да, то да, мальчик действительно большой.
– Детишки, – равнодушно пожал он плечами, имея в виду публику у подъезда.
– Ага, – кивнула я и, замерев перед своей дверью, позвонила. Тишина. Дверь мне открыть не пожелали, что неудивительно, раз Женька так и не вернулась.
– А кто у нас дома? – бодро поинтересовался Роман.
– Никого, – хмуро ответила я и достала ключ. Открыла, включила свет в прихожей и без особой радости предложила: – Проходите.
Роман прошел, покрутил головой, осматриваясь, и спросил:
– Где ванная?
– Первая дверь налево, – кивнула я.
Он скрылся в том направлении, я немного подумала, хлопнула входной дверью, прошла в кухню, где у меня в настоящее время стоял телефон, и включила автоответчик. Звонков было пять, но сообщений оставить никто не пожелал, только перед последними гудками мой голос отчетливо произнес «черт», а я, взглянув на холодильник, увидела прижатую магнитом записку, точнее, целое письмо.
«Анфиса, – сообщала Женька, – мой роман бурно развивается. Жертвуя собой для общего блага, ночевать не приду. Может, позвоню, если выберу время. Ешь блины со сметаной и не скучай. На всякий случай оставляю номер телефона… Пока».
– Пока, – проворчала я и заглянула в холодильник. Молоко, сметана, а в сковородке в самом деле блины.
Послышались шаги, и в моей крохотной кухне, где мы с Женькой с трудом помещались, возник спаситель. Он умылся, смотрел покаянно и при этом старался не дышать в мою сторону.
– Я очень извиняюсь, – заявил он. – А нельзя чашку кофе? Чего-то голова ужасно болит…
– Неудивительно, – нахмурилась я. – Судя по вашему виду, вы пьете вторую неделю.
– Всего три дня, – обиделся Рома. – То есть сегодня четвертый. Опохмелялись просто…
– Здоровье надо беречь, – напомнила я известную истину и предложила неожиданно для самой себя: – Хотите блинов? Со сметаной?
– Еще как хочу, – обрадовался мой гость. – С закуской всегда проблемы, а у меня аппетит хороший.
Он попробовал втиснуться за мой стол, но из-за шкафа это было совершенно невозможно, там и я пролезаю с трудом.
– Садитесь здесь, – кивнула я на единственное удобное место на кухне, которое по праву хозяйки всегда занимала сама, и стала разогревать блины.
– А где у нас муж? – кашлянув, поинтересовался Роман.
– Что вы глупости говорите? – сурово оборвала я. – Стала бы я вас в дом пускать, будь у меня муж.
– Да, – кивнул он, – мужу это вряд ли бы понравилось, вот мне, к примеру, точно бы не по душе пришлось… А почему такая красивая девушка не замужем?
– По кочану, – отрезала я. – Что это вы взялись болтать всякие глупости? Сами-то женаты?
– Нет, – поспешно ответил он.
– Конечно, – усмехнулась я, – когда пьешь по четыре дня кряду, не до женитьбы.
– У меня работа тяжелая, – вроде бы обиделся мой гость. – Надо иногда расслабиться. Три дня назад вернулись из одного паршивого места. Слава богу, все вернулись с головой. Ну и решили отметить… Именно по этой причине я и выпил с друзьями, вместо того чтобы дома в спокойной обстановке перечитывать классику, к чему я склонен значительно больше в силу своего характера.
Я подозрительно на него покосилась, а он ответил мне исключительно честным взглядом и младенчески невинной улыбкой.
– И что из классики вам особенно по душе? – съязвила я.
– Толстой, – не моргнув глазом заявил Роман. – Лев. «Война и мир». Очень актуальное произведение, вот сколько раз перечитывал, столько и рыдал, в некоторых местах… Не поверишь, как это меня трогает.
Я еще раз на него покосилась: как-то сомнительно, чтобы такого типа вообще что-нибудь могло тронуть. Блины я разогрела и выставила на стол, а сама стала готовить кофе. Пока перемалывала зерна, с блинами было покончено. Если честно, это произвело впечатление: и количество съеденного (Женька понемногу готовить не умеет, у нее душа широкая), и скорость. Я моргнула растерянно, а Роман покраснел.
– Э-э, – виновато начал он, – кажется, я немного увлекся.
– Ничего-ничего, – пролепетала я. Физиономия его сияла от удовольствия, а взгляд косил за мою спину, туда, где находилась газовая плита со сковородкой и кастрюлями. «Надо удалять отсюда этого обжору», – поняла я и приветливо предложила: – Может, вы пока подождете в комнате? Кофе будет готов минут через десять.
– А нельзя нам это время немного поболтать? – подхалимски проговорил он.
– О чем это? – насторожилась я.
– О чем угодно, – он пожал плечами.
– А вы вообще кто? – решила я с ним не церемониться.
– В каком смысле? – вроде бы испугался мой гость.
– В буквальном. Болтаете про какие-то командировки, выглядите… странно, пьете по четыре дня…
– А-а, – сообразил он и чему-то обрадовался. – Давай я лучше документы покажу. – Он выбрался из-за стола и потопал в прихожую, а вернулся с паспортом и удостоверением. В удостоверении я мало что поняла, конечно, имя и фамилию прочитала, а что там дальше, осталось для меня тайной за семью печатями.
– Что это вообще такое? – разозлилась я.
Роман хлопнул длинными ресницами и пояснил обиженно:
– Спецназ. В общем, я совершенно безопасен. Для женщин и детей.
Верить в это упорно не хотелось, и я взялась за паспорт. Громов Роман Андреевич был прописан по улице Володарского, дом двенадцать, квартира восемь. Он мой сосед, и очень возможно, действительно возвращался к себе после четырех дней запоя, а наша встреча – чистая случайность. Такому здоровяку, да еще спецназовцу, поколотить троих хулиганов ничего не стоит, так что…