– Рома, так больше продолжаться не может. Надо что-то делать.
– А что ты хочешь? – оживился он, пристраиваясь рядом.
– Прекрати, пожалуйста, – обиделась я, решив, что он издевается, и заплакала по-настоящему. – Неужели ты не понимаешь…
– Я все понимаю, – заверил он, преданно глядя мне в глаза. – Скажи, что ты хочешь? Луну с неба не обещаю, хлопотно, а все остальное за милую душу. Хочешь в магазин? Купим тебе еще купальник, можно сразу три, или платье, то, синенькое.
– Ты издеваешься, – теперь уже совершенно уверилась я. – Чем мы тут занимаемся?
– Ну… – закатил он глазки.
– А между прочим, у меня есть свои понятия о порядочности…
– Я на тебе женюсь, – торопливо заверил он, а я огрела его подушкой.
– Идиот, я имею в виду Женьку.
– На ней не женюсь. Во-первых, она не в моем вкусе, во-вторых, я однолюб, а в-третьих, принципиальный противник многоженства, так ведь никакого наследства не хватит.
– Мне что, надо огреть тебя стулом, чтобы ты перестал валять дурака?
– Не надо стулом, – очень натурально испугался он, а я напустила в глаза тумана и твердо заявила:
– Ты меня не любишь…
– Люблю.
– Если б любил, придумал бы, как выполнить задание. Не могу я, в самом деле, приставать к людям, тыча им фотографию этой самой Нины.
– Да, это работа для профессионала, – согласился мой возлюбленный. – На наше счастье, у меня есть один такой на примете, и как раз в городе Сочи.
– Ты меня разыгрываешь? – заподозрила я неладное. Роман Андреевич поклялся, но я все равно не поверила. А оказалось, зря.
Весь вечер я ныла и каялась, болея душой за наше задание, любимый меня утешал, а на следующий день, лишь только мы вернулись с пляжа, зазвонил телефон. Решив, что это Женька, я спряталась в ванной и подслушивала оттуда. Через несколько секунд стало ясно, что это не подружка, я покинула убежище, на всякий случай приложилась ухом к трубке, но голос был мужской и меня не взволновал.
– Кто это? – спросила я, когда разговор по телефону закончился.
– Сейчас увидишь, – пообещал Роман Андреевич.
Минут через двадцать в дверь постучали. Я открыла и растерянно замерла: на пороге стоял молодой мужчина, в шортах и футболке, но что-то в нем совершенно определенно указывало на принадлежность к правоохранительным органам.
– Вы Анфиса? – сияя от счастья, спросил он, я кивнула и почему-то испугалась. Больших грехов за мной не водится, но стоит увидеть в своем жилище милиционера, оторопь берет. – А я Леонид, – обрадовался он, сграбастал мою руку и тряхнул так, что едва не выдернул ее из плеча.
Тут появился Роман Андреевич, мужчины обнялись, расцеловались, раз двадцать похлопали друг друга по спине, сопровождая хлопки междометиями. Все это, надо полагать, означало радостную встречу после долгой разлуки. Я прониклась, глупо улыбалась и ждала, когда они закончат.
– Значит, это она? – перестав обниматься с Ромашкой, повернулся ко мне Леонид, продолжая прямо-таки сиять.
– Точно, – с готовностью кивнул мой возлюбленный.
– Ну поздравляю. – Гость вновь сграбастал мою руку и попытался ее оторвать, я сказала:
– Спасибо, – хотя и не имела представления, чего это его так разбирает.
– Рад за тебя, – сказал гость Роману Андреевичу, подмигнул и заявил: – Красивая…
– Спасибо, – вновь открыла я рот, сообразив, что он сделал мне комплимент.
Еще минут десять потолкавшись возле дверей, мы наконец прошли и сели, я в кресло, а мужчины на диване. Леонид, поглядывая весело то на меня, то на Романа, сказал:
– Очень рад, – и вдруг погрустнел. Я насторожилась, а мой возлюбленный, махнув рукой, заявил:
– Говори при ней.
Гость извлек из кармана фотографию, и я с удивлением обнаружила, что на ней запечатлена пропавшая без вести Нина Глаголева.
– Вот, возвращаю. Горничная, администратор и два официанта опознали ее как Козыреву Стеллу Сергеевну. Теперь по поводу ее гибели. Тут все сложнее. Утонула она буквально на глазах сотни людей. На убийство не похоже. Человек, который делал вскрытие… В общем, я головой ручаюсь: в заключении чистая правда. Вчера я к нему заглянул и напомнил про эту гражданочку. Он утверждает, что она утонула и никто ей в этом не помогал. Ни синяков, ни малейшей царапины, никаких следов борьбы. Небольшое содержание алкоголя в крови, и только-то. Девчонка заплыла за буйки, видно, не рассчитала свои силы, стала кричать, ее услышали, бросились на помощь, но к тому моменту, когда вытащили из воды, было уже поздно. Сам Козырев в это время наливался пивом в баре. Алиби железное, вряд ли вы сумеете прижать этого парня. Никто из персонала гостиницы в суде давать показания не станет, если мы, конечно, не убедим их, что это абсолютно безопасно, а мы не убедим. Так что, боюсь, помог я тебе немногим…
– Напротив, ты здорово помог, – заверил Роман Андреевич, и они вновь принялись хлопать друг друга по спинам, а потом удалились в бар.
Когда Роман Андреевич оттуда вернулся, билеты были заказаны, а вещи уже собраны. Несмотря на его увещевания, я решительно заявила, что возвращаюсь домой: Женька скорее всего в опасности, а мы тут занимаемся черт знает чем. То, что Козырев, убив жену, выдавал за нее Нину Глаголеву, стало фактом. Для меня факт и то, что он и Нину убил, точнее, организовал убийство. Козыреву вовсе необязательно было самому ее топить. То, что он сидел в баре и имел огромное количество свидетелей своей непричастности к происшествию, еще больше убеждало в обратном: уж очень это походило на заранее подготовленное алиби. А то, что девушка не сопротивлялась… неизвестно, что придумали эти мерзавцы, но, безусловно, преуспели: Нина погибла, и уважаемые люди подтвердили, что имел место несчастный случай. Против Козырева тот факт, что он выдавал за свою жену, которая, кстати, бесследно исчезла, другую женщину. Но хорошие адвокаты (а уж Козырев, можно не сомневаться, найдет лучших) способны вывернуть все наизнанку и доказать, что никакого злого умысла в этом не было. В такой ситуации единственное, что нам позволило бы по-настоящему прижать мафиози, – труп жены. Тогда его чудовищная затея станет ясна даже младенцу.
Об этом я думала весь обратный перелет. О чем думал Роман Андреевич, мне неведомо, так как я просила меня не беспокоить, и он джентльменски молчал, держа мою ладонь в своей, и только ближе к концу полета мрачно поинтересовался:
– А почему бы Женьке не переехать к Колобку? По-моему, он ей нравится, они могли бы пожениться и жить в его квартире долго и счастливо.
– Ничего подобного, – отмахнулась я. – Он уже пять раз был женат, счастливо с ним вряд ли получится, да и насчет долго я тоже сомневаюсь. Женька просто выполняет задание…
– Ей будет гораздо удобнее его выполнять, если она поживет у Колобка.
– Что еще за разговоры? – насторожилась я.
– Просто у тебя квартира маленькая, втроем там тесно. А у Женьки, в конце концов, есть своя.
– У тебя тоже, – напомнила я.
– Давай переедем ко мне, – обрадовался он, а я с широкой улыбкой поинтересовалась:
– С Женькой?
– Ты ведь не удочерила ее? – запаниковал Роман Анреевич.
– Нет. Но до тех пор, пока убийца бродит на свободе, она будет жить у меня.
– Придется побыстрее отловить его, – нахмурился Роман Андреевич. – Я долго этого спартанского воздержания не вынесу.
Я презрительно ухмыльнулась и вдруг вспомнила об одном обстоятельстве:
– Слушай, а как фотография Нины оказалась у Леонида? Вы ведь только вчера встретились?
– Я ее переслал еще до поездки в Сочи, чтоб у дружка время было провести разведку.
– Он работает в милиции?
– Он следователь прокуратуры.
Не успела я порадоваться своей наблюдательности, как еще одна мысль не замедлила явиться:
– А зачем же мы тогда летали в Сочи?
Роман Андреевич вытаращил глаза, трижды хлопнул ресницами и обиженно отвернулся, я потянула его за рукав, а он пробурчал:
– Твоя квартира совершенно никуда не годится…
«Все мужчины – свиньи», – мрачно заметила я, правда, мысленно. В конце концов, небольшой отдых на юге, безусловно, пошел мне на пользу. Вот только перед Женькой неловко… Но о Леониде можно промолчать, и тогда окажется, что летали мы не зря.
Женька встретила нас пельменями и бутылкой шампанского. Выслушав доклад (докладывал в основном Роман Андреевич, четко, по-военному, причем из его доклада невозможно было понять, каким хитрым способом мы добыли сии сведения), Женька осталась довольна, а я вздохнула с облегчением.
– Молодцы, – похвалила подружка. – Я тут тоже времени зря не теряла и кое-что из Колобка вытрясла. У Стеллы были настоящие проблемы. Нервная система здорово расшатана. Колобок болтал мудрено, но основное я уловила: гражданочке не аналитик был нужен, а изоляция на пару месяцев в комнате с мягкими стенами. Думаю, это ее муженек довел до ручки. Согласись, жить с таким типом непросто.
– Да уж, – кивнула я и тут же нахмурилась, сообразив, куда клонит Женька. – Ты думаешь, она могла зарезать сына мэра?
Видно, это все-таки не приходило Женьке в голову, потому что она до неприличия широко открыла рот и на меня уставилась. Роман Андреевич ел пельмени, но, осознав серьезность момента, замер, не донеся ложку до рта.
– А что? – сглотнув, пришла подружка в себя. – Вспомни, менты к Колобку наведывались и о ней выспрашивали. Психи обладают невероятной физической силой, она вполне могла… Вдруг он ей сказал что-нибудь неприятное? Тогда все последующие поступки становятся ясными: укокошив любовника, Стелла бросилась домой, позвонила Аверину, сообщила, что поездка на юг отменяется: какой юг, если она только что убила человека и, очень возможно, окажется в тюрьме? Тут об адвокате надо думать. Конечно, одна такое дело не потянешь, и Стелла призналась мужу. Это его очень огорчило, ибо шло вразрез с ближайшими планами, и он ее… в общем, закопал в георгинах. Погорячился мужик, одним словом, а когда в себя пришел, понял, что надо позаботиться об алиби. Вспомнил про Нину: она живет без родителей, и на ее исчезновение обратят внимание не сразу, увез бедную девушку и утопил. А теперь преспокойненько наслаждается жизнью.