– Вы хотите сказать, что не получали рукопись? Детектив называется «Убийство в доме с колоннами», – нахмурилась я.
– Ничего я не получал, – удивился Козырев.
– Большой конверт? Три недели назад? Его вам переслал Аверин.
– Какой еще Аверин?
– Ярослав Сергеевич.
– «Компьютерный рай»? – сообразил Козырев. – Так ведь он погиб.
– Точно. После того, как отослал вам конверт.
– Вы что же, намекаете, что это я его убил? – вроде бы не поверил Николай Петрович.
– Намекаю, – кивнула я.
– Анфиса, простите, но вы спятили. Зачем мне убивать Аверина? Наши интересы ни разу нигде не пересеклись.
– Вы убили его из-за рукописи, – напомнила я.
– Да что за черт? Какая рукопись? – разозлился он, выглянул за дверь и крикнул: – Игорь, поищи большой конверт, там должна быть рукопись… детектив. – Выглядел он при этом совершенно искренне, так что даже Станиславский заявил бы с уверенностью: «Верю». Я задумалась, наблюдая за Козыревым, а он уставился на меня: – Анфиса, пожалуйста, объясни, что там в этом детективе? С какой стати ты решила, что я убил Аверина и закопал труп жены в клумбе? – Он опять сбился на «ты», в должниках я ни у кого не числюсь, поэтому спросила:
– Ты действительно его не читал?
– Да я даже не видел твой детектив. Почему Аверин решил послать мне эту рукопись?
– Потому что в ней описано, как ты убил жену и скрылся от правосудия.
– Я убил? – возмутился он.
– Не мудри, – пресекла я попытки морочить мне голову. – Я знаю про Нину Глаголеву.
– Ясно, – вздохнул Козырев, потер пальцами переносицу и посмотрел на меня. Внимательно, но без угрозы. – Анфиса, давай поговорим начистоту. Я отвечу на все твои вопросы, но вначале объясни, что было в этой рукописи?
– Сюжет детектива я рассказала тебе в ресторане. Бизнесмен, то есть ты, убил жену, закопал труп в клумбе и отправился на курорт с любовницей. Там инсценировал несчастный случай и уже официально стал вдовцом.
– Кто тебе наплел всю эту чушь? – поразился Козырев.
– Наплел? – в свою очередь, удивилась я. – Я это сочинила и попала в «десятку». Аверин, прочитав рукопись, решил, что я была знакома со Стеллой, каким-то образом разгадала твой замысел и описала его в детективе, а роман ему передала специально.
– Я не понимаю, Аверин-то здесь при чем?
– Он был любовником твоей жены, – выпалила я.
– Теперь понятно. Это он звонил в Сочи?
– Да, он. И был убит.
– Анфиса, я тебя очень прошу, не болтай глупостей. Я ничего не знал о рукописи, об Аверине и никого не убивал.
– А почему ты выдавал Нину за свою жену?
– Все очень просто, – вздохнул Козырев, наливая себе еще мартини. – Нина мне нравилась. Хорошая девушка. Но встречались мы редко, от случая к случаю. А тут еще Стелла затеяла эту поездку в Сочи. Понять не могу, на кой черт она ей сдалась? В общем, решили ехать, и вдруг накануне, часов в пять вечера, она звонит и заявляет, что отправляется на Селигер. У нас там домик в уединенном месте. Вернется через три недели. Зная ее причуды, я не стал возражать. А потом подумал: места в гостинице заказаны, паспорт жены у меня, самолет рано утром. Ну, я позвонил Нине, и мы уехали на юг. Можешь мне поверить, нам было хорошо вдвоем, пока… Я понятия не имею, как такое могло произойти. Врач сказал, что она очень испугалась чего-то и камнем пошла ко дну. Для меня это был настоящий шок. В первые часы я даже не соображал, что делаю. А потом понял, что все происшедшее выглядит подозрительно. И не стал ничего менять. Нину кремировали под именем моей жены.
– Но если твоя жена в то время была жива и здорова, как ты надеялся выйти из этой ситуации?
Козырев неожиданно засмеялся, но глаза его были холодными как лед, а усмешка жесткой.
– Я подумал, что это очень хороший повод послать жену ко всем чертям. Если у меня на руках есть свидетельство о ее смерти, особенно церемониться не придется. Дам ей денег, новый паспорт и пусть катится подальше. Я позвонил из Сочи и велел моим ребятам смотаться на Селигер и кое-что объяснить супруге. Но на Селигере ее не оказалось. Она туда просто не приезжала.
– А где же она? – очень по-дурацки спросила я.
– Понятия не имею. О ней не было никаких известий с того самого звонка накануне отъезда в Сочи.
– И тебя это не насторожило?
– Конечно, насторожило. Я не мог позволить разгуливать ей где попало, раз уж она кремирована несколько дней назад, и провел следствие. Помнишь убийство Ганичева?
– Сына нашего мэра? Конечно.
– Ну так вот. Убийств на самом деле было два: погиб он и моя жена.
– А где труп? – проявила я интерес, пытаясь понять: пудрит ли Козырев мне мозги или все действительно так и было.
– Не знаю. Убийство совершили три наркомана, психи со стажем. Но один из них, придя в себя, опознал мою жену. Ребята здорово сдрейфили, решив, что это похуже сыночка мэра. В общем, труп они спрятали, а сами рванули в бега. В доме была значительная сумма денег.
– А как ты узнал об этом?
– У меня свои источники.
– Но где же все-таки труп?
– Понятия не имею. Надеюсь, он не отыщется, иначе я окажусь в очень неприятной ситуации. Это все, что я знаю.
– А как же Аверин? А Колобок?
– Это еще кто? – нахмурился Козырев.
– Психоаналитик, которого посещала твоя жена.
– А, этот… и его тоже убили?
– Да, в подъезде, инсценировав ограбление.
– Так, может, это и было ограбление?
– А Аверин?
– Что Аверин? Он же попал в аварию, обычное дело.
Просвещать Козырева на предмет того, что в аварию Ярослав Сергеевич попал уже будучи третий день мертвым, я не стала. У него и так есть причины от нас избавиться, а лишняя осведомленность – это, как известно, лишний повод. Я задумалась, разглядывая ковер под ногами, Козырев тоже молчал, потом вздохнул и спросил так, точно от моих слов зависело очень многое:
– Ты мне веришь?
– Конечно, верит, – влезла Женька, до того мгновения пребывающая в летаргии. Но на ее заверение Николай Петрович не отреагировал, продолжая смотреть на меня.
– Не знаю, – ответила я честно. – Мне бы хотелось верить, но… как-то все странно.
В этот момент в дверь постучали, и в комнату заглянул один из парней.
– Николай Петрович, – кашлянув, сказал он. – Никакой рукописи, весь дом перерыли.
– А можно я сама посмотрю? – попросила подружка. – Вдруг мальчики просто не представляют, что надо искать?
– Пожалуйста, – усмехнулся Козырев.
Женька торопливо поднялась и скрылась за дверью, а мы еще немного поговорили.
Если бы не убийство Аверина, я бы, наверное, не сомневалась в честности Николая Петровича. Уж очень искренним он выглядел. На ум пришли прежние сомнения: убийства Аверина и Колобка никак не напоминали работу киллера, может, действительно обошлось без Николая Петровича? Не сам же он втыкал ножи в спины, резал на куски жену и ее любовника, а потом огрел по голове Колобка? Нет, такой тип рук пачкать не будет. Но и его странное поведение в Сочи тоже настораживало. Выдавал человек свою любовницу за жену, невелика беда, а вот записать живую супругу в покойницы… В общем, к определенному выводу я так и не пришла. Козырев вдруг вспомнил про георгины.
– А почему труп вы искали именно в клумбе?
Я почувствовала себя дурой, одно дело выдавать ценные идеи, сидя с Женькой в кухне, другое – объяснить здравомыслящему человеку, что да как.
– В романе труп спрятан именно там, ну мы и подумали: раз уж все так здорово сходится, может, и это сойдется?
Козырев смотрел молча и вроде бы чего-то ждал, наконец понял, что я уже все сказала, и кивнул с пониманием:
– Вот оно что.
Тут вернулась Женька и подтвердила, что рукописи среди многочисленных бумаг нет.
– Я ж говорил, – пожал плечами Козырев.
– Но ведь ее доставили в этот дом, – усомнилась я. – Кто ее мог взять?
– Понятия не имею. Знаю одно: я ее в глаза не видел.
Тут мы переглянулись и стали думать, что делать дальше, то есть это мы с Женькой думали, и мыслительный процесс отчетливо отражался на наших лицах.
– Ты нас отпустишь? – не мудрствуя, спросила я, чтоб не тянуть кота за хвост и не мучиться, ожидая решения своей судьбы.
– Конечно, – удивился Козырев. – Не скрою, я бы хотел надеяться, что все сказанное нами здесь и останется.
– Само собой, – радостно кивнула Женька и вдруг брякнула такое, что у меня мороз пошел по коже: – А может, вы все-таки запамятовали и трупик-то того… в георгинах?
Козырев моргнул, приоткрыл рот, потом кашлянул и предложил:
– Если вам очень хочется, можете копаться в моем саду до самого снега, а жить в доме. Инвентарем и продуктами я вас обеспечу.
– Спасибо, – в два голоса ответили мы и через десять минут неслись на «шестисотом» по ночному городу. Из багажника торчала стремянка, а две лопаты и фонарик лежали с ней по соседству. Всю дорогу мы держались за руки, мысленно призывая на помощь господа и всех известных нам святых, а оказавшись возле родного подъезда, едва не грохнулись в обморок. Невероятно, но факт: мафиози нас отпустил.
Утром Женька долго пила кофе, а потом лениво спросила:
– Ну, что теперь?
– В каком смысле? – поинтересовалась я.
– В смысле следствия. Прекращаем или пытаемся все это распутать?
– Не знаю, – ответила я честно. – Убийцы от нас вроде бы отвязались, может, не стоит вновь привлекать их внимание? – Тут я вспомнила Аверина с торчавшим из-под левой лопатки ножом и тяжело вздохнула. – Поимкой убийц должна заниматься милиция, но ты ведь на это не согласишься?
– Конечно, нет, – честно ответила Женька. – Козырев вчера нас отпустил, потому что прекрасно знал: ничего мы не докажем. Но если сунемся в милицию, он вполне может на всякий пожарный нас укокошить. Надо этого гада так обложить, чтоб…
– Ты считаешь, он вчера врал? – нахмурилась я.
– Говорил складно, – вздохнула Женька. – Одно в голове не укладывается, то, что он выдал труп Нины за труп жены, когда Стелла еще ходила в живых. Как-то это очень глупо. Хотя… Николай Петрович скорее всего недоговаривает, он мог послать человечка на Селигер с одной целью: от жены избавиться, а она оказалась умнее и сбежала от муженька.