Черный ворон, я не твой!
Когда черное облако упало на меня, я выбросил руку с ножом вверх, встречая его острием клинка.
Хрясь!
Куда попал клинок – не понятно, но меня обдало чем-то вонючим и мокрым. Кровь, что ли?!
Удар, еще удар, снова выпад – нож бьет с частотой швейной машинки, быстро и точно!
Хлоп! – тварь ударила меня в ответ, чем-то тяжелым и большим вроде молота или осадного тарана! Снова темнота… теперь уже навсегда!
А еще мне снился сон, в котором я лежал на спине огромного мамонта и мохнатая слоняра, мерно переставляя ноги-тумбы, вез меня в неизвестном направлении.
Эпилог
Спустя семь-восемь месяцев, точнее сказать не могу, потому что часов или календаря у меня нет, а сколько я провалялся без сознания, не знаю…
«Здесь принял свой последний бой настоящий герой – Евгений Волков. Спасибо тебе, воин, за то, что ты отдал свою жизнь за нас!»
Жители Сиротинска.
Я смотрел на надпись на мемориальной мраморной доске, которая была вмурована в приличных размеров серый, морщинистый валун. А что, гранита не нашлось? Хотя откуда здесь взяться граниту? – подумал я, оглядываясь вокруг. Кругом такие же замшелые валуны, только размером поменьше.
Чуть выше таблички была приделана такая же мраморная доска, где выбита моя довольная и улыбающаяся харя. Видать, выбивали портрет по старой, еще времен чеченской кампании, фотке, была у меня такая, я там такой еще молодой с волосами на башке, стою с автоматом, лихо закинутым на плечо, сам такой расхристанный в тельняшке, поверх которой накинут разгрузочный жилет. Чё сказать? Красавец! Хотя я бы лучше взял фотографию, сделанную уже в этом мире, ту, где я с двумя скрещенными пистолетами Mauser C96 стою.
Ну, да ладно, не суть, какую взяли фотку, пусть та и будет. Так, а что, вообще, надо делать стоя у собственной могилы? В воздух стрелять или водку пить? Так у меня ни того, ни другого с собой нет. Из оружия: топор на длинной ручке и пара ножей, а алкоголя я в глаза не видел уже очень давно.
Огляделся вокруг, вспоминая, как здесь шел тот самый бой. Вот там прошла колонна, здесь я подбил первую бээмку, вот там вторую, а где-то там, на вершине склона, должен был лежать сгоревший остов бэтээра.
Что ж если памятник поставили, значит Сиротинск и его обитатели не пострадали, значит, все это было не зря.
Путь домой занял две недели, сейчас была середина лета, погоды стояли теплые, зверь в лесу был сытый и не агрессивный, поэтому все прошло относительно спокойно и без особых происшествий и приключений.
Волк показывался на горизонте возле приметного ориентира, к которому я шел, потом вновь возникал, уже у другого ориентира, задавая вектор движения. Так мы с ним и дошли до тех мест, где я уже мог сам ориентироваться.
За эти две недели, пока я брел по лесам и чащобам, у меня было много времени обдумать то, что я узнал от Старика. Закрытый сектор – на самом деле ловушка. Капкан, в который заманивали целые народы, чтобы потом, когда люди обживутся, обрастут домами, семьями и прочими благами цивилизации, крышка захлопнется, и все, кто оказался внутри, станут рабами у безжалостных хозяев Нового Мира.
Сбежать из Закрытого сектора некуда, вернуться в старый мир Земли нельзя, сразу же сгоришь от онкологии.
Значит, что?
Значит, надо готовиться к войне. Благо время еще есть, ну, а те знания, что дал мне Старик, позволят подороже продать наши жизни. Совсем выиграть войну не получится, не может муравей победить слона, но напакостить перед тем как его растопчут – это легко.
Я брел по дороге в сторону Сиротинска. Дорога была наезжена, похоже, транспорт здесь не редкость, возможно, мне повезет и попадётся попутка. Хотя, сколько тут до дома? Километров сорок? Дойду, на раз плюнуть, и не такие расстояния проходил.
Зверя, моего провожатого здоровенного волка с утра не было видно, ну, да Старик говорил, что тот меня доведет до знакомых мне мест, а потом уйдет. Жаль, конечно, я как-то к нему привык за то время, что бреду пешком. Поначалу, как-то боялся этого монстра, а потом свыкся и вроде, даже полюбил его, сроднился. Он – волк, а я – Волков. Два сапога – пара!
На ходу проверил снаряжение и груз. Топор и ножи на месте, моток веревки тоже не потерял, а в заплечном мешке ждет своего часа несметный хабар, который я подрезал из сокровищницы Старика. Ну, а что если он сам сказал – бери, что хочешь, ну, я и взял, что хотел: топор, два ножа, копье на коротком древке… и пять килограммов ограненных алмазов, различного размера и расцветки.
Осуждаете? Зря!
В хозяйстве все пригодится. Опять же, когда заявлюсь в родную хату, надо будет как-то жинку задобрить, что так долго блукал, хрен знает где. Копье только жаль. Прое… потерял я его, в сохатого швырнул, а он, гадина такая, с моим копьем и убег, а сопровождавший меня волчара даже ухом не повел, хотя мог бы догнать, добить подранка и сохранить мне копьишко. Ну, да ладно, потерял и потерял, тем более, что в отличие от ножей, мне в обитаемых и населенных местах копье ни к чему, разве что на ковер повесить, как коллекционный экспонат.
Солнце перевалило далеко за полдень, я шел быстрым шагом по дороге, периодически под настроение переходил на легкий бег – чертовски хотелось домой, к Вере и Женьке.
Перемахнув через очередной косогор, заметил в километре стоявшую на обочине трехдверную «Ниву». Отлично! А вот и попутка!
Припустил во все лопатки и уже через пару минут был возле машины. Белая «Нива 2121» немного приподнята, чтобы встали колеса большего радиуса, вполне живая и ухоженная, только заляпанная грязью по самую крышу. Запах машины показался знакомым – псиной пахнет. Помимо запаха спиной ощутил чей-то взгляд, сместился в сторону, а потом и вообще зашел за машину, чтобы между мной и невидимым наблюдателем появилось препятствие.
– Руки в гору, – раздался знакомый женский голос. – Ты кто такой, бродяга? Откуда здесь такой?
– И тебе здравствуй, Валя! – ответил я, узнав обладателя знакомого голоса.
Валентина Сиротина!
– Волков?! – прохрипела Валентина. – Живой?
– Ага, не ждали?
– Ты где шлялся, скотина такая? – гневно выкрикнула Сиротина, подскакивая ко мне. – Ты знаешь, что тут с Веркой происходило? От неё только одни кости да кожа остались, тень, а не баба. Сволочь, ты такая! Где ты все это время был? Падла! – женщина несколько раз ударила меня в плечо, а потом неожиданно расплакалась и уткнулась лицом мне в грудь. – Мы же тебя похоронили, Вера совсем себя загнала, смотреть на неё больно.
– Есть рация? Давай я её вызову и сообщу, что скоро буду, – ласково произнес я, гладя Валентину по голове.
Первый раз вижу, как жена Сиротина плачет. Как она убивает людей, видел, как она бросается с голыми руками на защиту детей и мужа видел, как она хладнокровно шмонает и ворочает трупы, тоже видел, а вот как плачет, видеть не доводилось.
– Дурак, что ли? – еще раз толкнув меня в плечо, удивилась Валя. – До Сиротинска полчаса ехать, хочешь, чтобы она с ума сошла от ожидания. Нет, подкатим к городу и на подъезде сообщим, причем я это сама сделаю. Она, между прочим, уже неделю, как перехаживает. Все твердит, что без тебя рожать не будет. Блин! А ведь получается, что все-таки дождалась! Какая же ты скотина, Волков, где-то шлялся восемь месяцев, а она твоего ребенка, между прочим, вынашивает. Где хоть был?
– Долгая история. Я потом подробно все расскажу, но только когда все соберутся, чтобы по нескольку раз не пересказывать. Ну что, поехали домой? – спросил я, усаживаясь на пассажирское сиденье.
– Полетели! Пристегнись! – хитро улыбнувшись, ответила Валя.
– Что тут у вас без меня происходило? Как дети? Кто у вас родился? – засыпал я вопросами женщину.
– Девочка, назвали Дашей, – ответила Валентина. – У вас, кстати, мальчик будет. А в остальном все не так радужно. Сейчас Сиротинск в блокаде. Торговый филиал в Сосновске сократили почти полностью, нас обложили со всех сторон. После того как ты пропал, Лошкин и Кожанов как с цепи сорвались, такую войну развязали, что пришлось всех наших из Сосновска вывозить. Патрика Корста пришлось в этот мир перетащить, он частично парализован, но здесь он хоть в какой-то безопасности, а на старушке Земле его точно бы добили. Всё его активы в старом мире заморожены, и на них наложен арест. Так что как-то так…
– Грустно. А выход какой-то есть? Или все грустно и бесперспективно?
– Ну, почему же, Патрик с Иваном кое-что придумали, но для этого «кое-чего» нужны деньги… много денег.
– Сколько?
– До хрена! Не знаю, два – три, может десять миллионов долларов. А у тебя что, заначка где-то спрятана?
– А то! Гляди! – я достал из рюкзака тряпичный мешок, туго набитый ограненными алмазами. – Как думаешь, хватит?
– Твою мать! – потрясенно прошептала Валя. – Откуда? Сколько здесь?
– Килограммов пять – семь, я пока шел, примерно прикинул, получилось, что если продать за треть рыночной цены, то около пятидесяти миллиардов рублей можно выручить. Думаю, хватит!
– Сколько?! Волков, откуда ты их взял?
– Потом расскажу, – отмахнулся я. – А ты чего одна здесь делаешь?
– Да Смерта с утра как с ума сошла, сама не своя, места себе не находила, а к обеду услышали волчий вой, так она через ограду перемахнула и убежала, а я поехала её искать.
– Так, может, поищем? – предложил я больше из вежливости, на самом деле желая как можно быстрее добраться домой и увидеть Веру.
– Потом, – отмахнулась женщина. – Надо домой спешить, тебя к Вере отвезу, а потом вернусь и поищу.
Через двадцать минут мы добрались до въездного КПП на окраине Сиротинска, а еще через десять минут я увидел Веру.
Я вернулся домой…
Глоссарий
АКМС – вариант АКМ со складным прикладом, позволяющим в сложенном состоянии иметь значительно меньшую длину оружия, что обеспечивает эффективное его применение в условиях ограниченного пространства. Модификация разработана специально для десантников. АК74 – автомат Калашникова калибра 5,45 мм, патрон 5,45×39 мм, вес – 3,3 кг (без патронов).