- А тебе повезло, - тут же озвучила мою мысль девушка и скрылась за углом.
Я удивленно посмотрела на Кирилла. Парень стоял у окна, и явно дожидался меня. Я кивнула ему и тоже поспешила убраться подальше от этого места, поняв мой намек, он шел вровень со мной.
- Ты так торопишься убежать отсюда. Что сказала Инга? - полюбопытствовал парень, когда мы оказались на приличном расстоянии.
- Она меня удивила, если честно, - призналась я. Мы вышли на улицу, пустота двора ясно указывала на то, что мы пропустили, как минимум, начало урока, если не его добрую половину, но, если честно, я не собиралась по этому поводу горевать. - Она ударила Леру. И вообще, как бы, заступилась за меня. Мне казалось, что в вашей школе учителям нет до нас дела.
И я по порядку рассказала ему, что произошло, когда за ними закрылась дверь.
- М-да, я бы не обольщался, Лен, дело, похоже, не в тебе, - заметил Кирилл, непринужденно сворачивая в парк, я удивленно замешкалась. - Ты что, собираешься идти на урок? Брось, можно и прогулять. Так вот, видимо, у Инги и правда дела, может к нам шишка приезжает какая-то или еще что, всякое бывает, и ей просто хочется выставиться.
- Думаешь?
- Более, чем уверен, так что дело точно не в тебе.
Мы присели на лавке под раскидистым деревом. Парень протянул руку и коснулся моего лица. От неожиданности я вздрогнула.
- Ты как? На вид - не очень. Кожа немного рассечена, и глаз покраснел, мне кажется, завтра проявится синяк.
- Вот черт, еще и синяк... - я вздохнула и, забывшись, откинула голову назад.
- Уй... - я схватилась за затылок, так неприятно встретившийся с корой дерева.
- Если ты хочешь заработать сотрясение мозга, можешь не торопиться, мне кажется, без него не обошлось.
- Знаю, - проворчала я. - Кирилл, спасибо тебе, что попытался вмешаться.
- Да ладно тебе, это же вроде как естественно. Тем более, я против насилия.
- Да? Для наших мест это что-то вроде тигра вегетарианца, очень экзотично.
Он засмеялся.
- Так что вы с Лерой не поделили?
- Игоря.
- А, я мог бы и сам догадаться, она жуткая собственница.
Мы некоторое время помолчали, просто отдыхая. Я чувствовала, как каждая клеточка моего лица ноет, прося утешенья.
Лучше меньше знать и больше любить, чем больше знать и не любить.
Эразм Роттердамский.
Глава восьмая
Как и предсказывал Кирилл, на следующее утро на моей щеке красовался неприятный рубец, а под глазом наливался синяк.
- О боже, - застонала я, разглядывая свое отражение. Это все равно, что ходить несколько недель с табличкой "я неудачник" или "меня побили", ведь синяки сходят долго и, что еще ужаснее, каждый день меняют свой оттенок. Сейчас он был темным.
- Что у тебя там? - из комнаты послышался приглушенный подушкой голос Леси. Я вышла из ванной и предстала перед ней при полной красе.
- Сама посмотри.
Девушка приоткрыла глаза и оценила мое великолепие.
- Да, ты права, это отстой. Это Лера вчера?
- Да. Она таки оставила мне подарок на память.
- Попробуй тональником.
- Мне кажется, это не поможет, - скептически заметила я.
- Ну, может, чуть-чуть поможет...
- Ладно, досыпай, - вздохнула я, подметив усилия, которые приходилось прилагать девушке, чтобы не закрыть глаза снова, - а я пойду маскироваться.
Я снова вернулась в ванную, принимаясь за свой утренний туалет. Как я ни старалась, синяк замазать не удалось, вместо этого все мое лицо выглядела как маска из папье-маше. Плюнув на все это, я смыла тональник и снова покосилась на свое отражение. Кажется, в таких моментах советуют думать о лучшем. Ну что ж, я и правда выгляжу лучше создания Франкенштейна, так что не следует отчаиваться.
Чтобы хоть как-то улучшить картину я распустила свои заметно отросшие за последнее время волосы и зачесала челку набок. Теперь я была похожа на эмо, с этой дурацкой косой челкой, закрывающий один глаз. Ну и к черту, зато синяка не видно.
Из-за долгой возни с внешним видом я опоздала на утреннюю тренировку. Когда я вошла в зал, Болотов лежал на мате в дальнем углу и что-то читал. В этот раз это была не папка, а простая книга.
- Ты опаздываешь, - недовольно заметил он, поднимаясь на ноги, - из-за этого мы задержимся на десять минут, которые придется отнять от твоего завтрака. Сегодня работаем с манекенами, отрабатываем удары. Не глядя на меня, мужчина пошел к "снарядам".
Я молча взяла эластичные бинты и стала заматывать костяшки пальцев. Если начать спорить, то можно потерять уже не десять минут от завтрака, а уже все двадцать.
Я подошла к манекену в глубине зала. Мужчина стоял рядом с ним, сложив руки на груди.
- Итак, где у человека сердце?
- Сердце? - Я искренне удивилась его вопросу. - Слева.
- Ты не поняла, покажи.
Я протянула руку и легонько ударила в левую часть груди манекена.
- Примерно здесь.
Он кивнул, соглашаясь, и тут в его руках показался нож. Мужчина протянул мне его.
- Я думала, мы отрабатываем удары. - Удивилась я, смотря на его руку.
- Удары ножом.
Я скептически посмотрела на свои замотанные руки.
- Да, это лишнее.
Согласился он, проследив за моим взглядом. Недовольная я сорвала эластичный бинт и взяла из его рук нож.
- Ну, и что дальше? - недовольно спросила я.
- Ударь этим ножом его в сердце.
Я напряглась, непонимающе смотря в его глаза. Они не выражали никаких эмоций, были холодные и равнодушные. Он явно говорил серьезно.
- У манекена нет сердца, - сухо заметила я.
- Ударь туда, где оно, по-твоему, находится.
Я посмотрела на свою "жертву". Это был не один из тех манекенов, на котором я обычно отрабатывала свои силовые удары. Он несколько отличался и, если честно, был уже не просто деревяшкой, а напоминал человека. Возможно, даже этот фактор останавливал меня. Болотов смотрел на меня недовольно, ему не нравилось, что я опять мешкаю.
- Ну же.
Вздохнув, я, не прилагая особых усилий, ткнула манекен в левую сторону груди, и ничего не произошло. Нож встретил весьма твердое препятствие и словно бы отскочил обратно.
- Это удар? Ладно, отойди.
Мужчина подвинул меня и встал напротив "жертвы", забрав у меня нож, он начал говорить.
- Твоя главная ошибка, растерянность, сосредоточься, нельзя бить наугад. Во-первых, при неравном бое могут мешать ребра, поэтому бить надо слегка снизу вверх, чтобы попасть между ними и достать сердце. К тому же, нужно прилагать силу, без этого лезвие просто не доберется до цели. Вот так.
Мужчина наглядно размахнулся и с силой вогнал нож в грудь манекена.
Я сама не знаю, что со мной произошло в этот момент, наверное, это было слишком разыгравшееся воображение. Когда я увидела его ожесточенное лицо и руки безжалостно и, казалось бы, с удовольствием вгоняющие нож в это "тело", по спине пробежался холодный пот. Моя голова закружилась, и перед глазами невольно промелькнули картины перерезанного горла, кровь, точно такое же холодное и расчетливое лицо. Манекен уже не казался мне таким уж безжизненным, я представила, что он мог быть живым существом. Голова закружилась еще сильнее, я сделала пару шагов назад и оперлась спиной о стену, чтобы не упасть вниз. Закрыв глаза, я сделала пару медленных вздохов.
- Лена, что случилось?
В этом голосе не было никаких стальных ноток, я даже расслышала там беспокойство.
- Ты в порядке?
Когда я почувствовала, как ко мне прикасаются его руки, я не выдержала. Завизжав, вздрогнула, отталкивая их, и дернулась вправо, желая быть как можно дальше от этого тирана и убийцы. Мне казалось, что его руки до локтей в крови, и теперь он пытается коснуться меня ими.
- Не трогай меня, не трогай меня... - шептала я, открывая глаза.
Виктор стоял в шаге от меня. Еще никогда я не видела на его лице такого недоумения. Он искренне не понимал, что происходит и даже боялся. Неужели этот страх был из-за меня. Удивительно, всего секунду назад на этом лице не было никаких эмоций, но сейчас они сменялись со скоростью света. Еще никогда я не видела у него такого буйства эмоций.
- Лена, - спокойно и вкрадчиво обратился он ко мне - Спокойно, скажи, что случилось?
Я автоматически провела рукой по лицу вверх, забирая волосы в горсть. На лице мужчины отразилось удивление, и я слишком поздно осознала, что он увидел мой синяк, из-за маскировки которого я даже опоздала на тренировку.
Его рука снова было дернулась в мою сторону, но вовремя остановилась и вернулась на место, видимо, вспомнив мою прошлую реакцию на его прикосновение.
Я облизнула пересохшие губы и покачала головой.
- Все в порядке, - не совсем уверенно заключила я и с опаской посмотрела на его руки - только не касайся меня, умоляю.
- Почему? - его лицо выражало только недоумение. Простое человеческое качество, безобидное и до жути не свойственное для него. Кажется, я видела его таким живым впервые, с тех пор как... как приставала к нему.
- Я тебя боюсь. Я боюсь тебя, отчасти презираю, я вижу кровь на твоих руках. И для меня даже этот манекен, это не просто дерево, пластик, или из чего он там. Я вижу, что для тебя это человек, живое существо, и ты меня учишь не просто протыкать манекен, ты учишь меня убивать живое существо. Ты так же просто можешь убить и меня... Ты убийца, но не по принуждению, как я, а по собственному желанию.
- Поэтому ты закричала?
- Я не знаю, как еще это сказать, поэтому, да, из-за этого.
- Что ж, ты и должна меня бояться, - отрезал он. Как и всех учителей, в этой школе.
Его рука медленно поднялась и двинулась ко мне, как к запуганной зверушке, словно боясь, что я могу убежать от резкого движения. Мое странное состояние уже прошло, поэтому я спокойно наблюдала за его движениями. Когда его ладонь коснулась моего лица, я вздрогнула, но не вывернулась. Ладонь мягко прошлась по щеке вверх, и самыми кончиками пальцев он коснулся моего синяка. Против воли я сморщилась.