— Действительно, миниатюрная, — произнес он. — Значит, девятнадцать. Ты уже закончила школу?
Обычно я вполне адекватный и спокойный человек. Не люблю конфликты, стараюсь со всеми найти общий язык и смотрю на мир позитивно. Но есть во мне одна вредная черта, от которой я всегда страдаю. Не умею притворяться. Вообще не умею. У меня все просто. Не нравится человек — не общаюсь с ним. Всегда говорю правду. Вру только маме, и то лишь во благо, чтобы не задеть ее чувства, потому что она у меня очень ранимая. Так что сейчас, смотря на этого напыщенного петуха, я вдруг поняла, что не могу больше оставаться за столом. Просто не могу и не хочу.
— Кстати, об этом, — проговорила я, когда пауза затянулась. Он смотрел на меня с приподнятыми бровями, ожидая ответа, я пилила его взглядом с жатыми челюстями, сдерживая колкости. — Доклад на завтра. Я забыла совсем, что куратор должен прислать мне задание на почту.
Я положила приборы, оставила салфетку на подлокотнике и начала вставать.
— Мила! — возмущенно позвала мама. Она прекрасно понимала, что я банально сбегаю.
— Мам, прости, я вернусь к десерту, — пообещала я и послала ей виноватый взгляд. Мне нужно было время немного остыть, потому что закипать я начала с того момента, как Рома вошел в этот дом. И, кажется, сейчас пар повалит из ушей.
— Пускай идет, — неожиданно поддержал Слава. Я послала ему благодарную улыбку, и он мне ответил теплым взглядом. — Но десерт мы без тебя начинать не будем, так и знай.
Я кивнула и быстрым шагом направилась в сторону лестницы. Дом был длинным и просторным. На первом этаже больше места, чем на втором. Потому огромная спальня мамы и Славы располагалась справа от холла, тогда как кухня-столовая — слева. Мне досталась одна из двух спален на втором этаже. Пока поднималась наверх, успела позлорадствовать, что Роме придется селиться в розовую. Я выбрала вторую — с солнечными желтыми обоями.
Закрыв дверь, первым делом сняла удушливое платье и осмотрела себя в зеркале в одном нижнем белье.
— Миниатюрная, — передразнила я и скорчила рожицу. Ну и что, что ростом не удалась. Зато все остальное на месте. А главное, голова на плечах.
Натянув любимую папину футболку, длиной чуть выше колен, я достала из заначки сигареты и вышла на балкон. Я врала маме на счет этого. Но Слава знал. Я сама закурила при нем, сказав, что я совершеннолетняя, а маме знать не обязательно, если он не хочет, чтобы ее схватил инфаркт. Доводы подействовали.
Закурив, я выпустила дым в ночное небо и облокотилась о перила. Не передать, какие красивые звезды за пределами города. Я полюбила это место сразу, как приехала. Валяться на балконе в мягком кресле-мешке, слушать музыку и рисовать — мое самое кайфовое времяпровождение. Мама переживает, что я стану закоренелой социопаткой, что у меня маловато друзей. Другая мама была бы рада, что ее дочь не шляется по ночным клубам, возвращаясь под утро совсем нетрезвой, а мою это беспокоит. Она думает, что смерть папы так повлияла на меня. Я думаю, что просто ненавижу этот чертов мир. Мне хорошо в своем собственном.
Но как всегда, что-то все время врывалось и выдергивало меня из зоны комфорта.
— Ты куришь? — послышался насмешливый и одновременно возмущенный голос Ромы.
Я вздрогнула, застыла на секунду и резко обернулась. Он стоял в дверях, сложив руки на груди и скептически меня рассматривая. На его лице так и читалось отвращение. Но промелькнуло кое-что еще, когда он прошелся скользким взглядом по моим ногам. Это злило, но я все же взяла себя в руки и не задала грубый вопрос, который так и вертелся на языке: «Какого черты ты здесь забыл?»
— Да, — ответила вместо того и протянула пачку. — Будешь?
Он раздраженно фыркнул, так ничего и не ответил. Думаю, это нет. Тогда почему он не уходит?
— Твоя комната по соседству, — подсказала я и кивнула на вторую дверь, которая тоже выходила на этот балкон.
Рома поступил ровно наоборот и подошел к перилам, облокотившись о них, точно как и я, посмотрев при этом в небо.
— Вот уж не подумал бы, — заговорил он задумчиво. — Такая вся благоразумная, до тошнотиков милая кукла, и с сигаретой в зубах. Не вписывается в образ.
Я назло ему затянулась поглубже и выпустила дым.
Не хамить! Не хамить! Будь милой, Мила!
— У тебя образ гламурного наркомана с сомнительным прошлым, и сигареты в зубах тебе явно не хватает. Но ты не куришь. Видишь, мы оба ломаем стереотипы.
Я не смотрела на него. Но все равно краем глаза заметила, как он стиснул челюсти и медленно мотнул головой.
— Острый язычок, да? — спросил он со зловещими нотками. — Ну, это ненадолго, сестренка.
Последнее слово он особенно выделил, после чего выхватил мою сигарету, сломал ее и выбросил за балкон.
— Эй! — возмутилась я.
А он взял, отобрал всю пачку и засунул ее в карман своих джинс.
— Отдай! — потребовала я.
— Попробуй попросить вежливее, — издевательски протянул он и так улыбнулся, что мне захотелось выцарапать ему глаза. Как можно быть настолько привлекательным снаружи и таким противным внутри? У меня в голове не укладывалось! Пока я искала ответ на этот вопрос, Роман развернулся и направился в соседнюю комнату.
И вышел через секунду, смотря на меня волком. Вот тут уж я не смогла скрыть победной и немного издевательской улыбки.
— Она розовая, — выдал Рома, как какой-то смертельный приговор.
Я лишь развела руками.
— Какая есть.
— Розовая для девчонок, — решил он. — Тебе она подойдет больше.
— Я уже выбрала эту, — напомнила я, кивнув на свою дверь. И плевать, что часть моих вещей все еще была в коробках. Назло ему я распакую их сегодня же.
— Ну, никогда не поздно переехать, — упрямо настоял он. Что ж, я тоже могла быть задницей. Легко!
— А ты попробуй попросить вежливее! — произнесла я его же словами. И даже успела пожалеть об этом спустя мгновение. Что-то такое в лице Ромы промелькнуло, заставляющее меня внутренне сжаться и отступить на шаг.
«Это война!» — читалось в его глазах. Мне казалось, он прямо сейчас в красках представляет то, как делает мне больно. Но при этом внешне он оставался каменным, напряженным и стопроцентно злым.
— Родители попросили позвать тебя, — произнес он отстраненно, будто не со мной разговаривал, а со стенкой. — На десерт.
Что-то мне подсказывало, что даже если он перевел тему, вовсе не значит, что принял все как есть. Но прямо сейчас мне хотелось лишь сбежать от него. Потому я примирительно кивнула и сообщила:
— Хорошо, я сейчас спущусь, только переоденусь.
— Зачем? — спросил он и сделал угрожающий шаг от двери розовой комнаты. И мне опять захотелось отступить, но вместо этого я намертво вцепилась в перила. Рома это заметил и насмешливо фыркнул, встав напротив. Он был выше меня почти на голову. И когда стоял так близко, мне казалось, он заслонял собой весь мир. Это было неуютно. Наверное, поэтому я отвлекалась на странную мысль, что он приятно пахнет. Я отметила это, еще когда он разыгрывал комедию с обнимашками. Но тогда эту мысль затмили его слова. А сейчас я просто ждала, когда он уйдет. — Платье было даже короче, чем эта убогая футболка на тебе. Все, что хотела, ты уже показала. Ни капли для фантазии не осталось.
На что он вообще намекает?
Я стрельнула в него колючим взглядом, выражая им все, что думала о его неуместных домыслах. И сразу же появился закономерный вопрос: «А что, он собрался фантазировать обо мне?! Мы ведь вроде как родственники с недавних пор». Впрочем, этот вопрос так и остался в моей голове. Мне пришлось прикусить язык, чтобы сдержаться.
Рома ушел. Его губы все также были изогнуты в брезгливой надменной улыбке. Он вообще догадывается, как это портит его красивое лицо? Хотя, ему, конечно, на это плевать.
Глава 2
Глава 2*
Ковыряя вилкой торт, я на какое-то время погрузилась в свои мысли. Я привыкла так делать за столом, пока мама и Слава ворковали. Мне нужно было закончить доклад и начать подготовку к экзаменам. Последний шаг перед получением диплома. Мама всегда переживала, что заочное обучение не пойдет мне на пользу. «Ни толковых знаний, ни живого общения со сверстниками», — говорила она. Но я с ней согласна не была. Зачем ходить в универ пять лет, чтобы получить корочку о навыках графического дизайнера? По большому счету я бы и полугодичные курсы могла закончить и приступить к работе. Собственно, я уже работаю. Рисую на заказ и выполняю любые прихоти клиентов, пока они за это платят.
Последняя мысль увела меня в неправильное русло. Я только подумала, что фраза звучит слегка двусмысленно, как сразу вспомнились слова Романа. У него действительно сложилось впечатление, что я дешевка, или он просто хотел кольнуть меня больнее? Я ведь вовсе не такая.
Глаза сами собой нашли его. Хорошо, что он не смотрел в ответ, а ел свой десерт, с неохотой поддерживая разговор за столом.
— Ты прекрасно говоришь по-русски, — похвалила мама. — Ни намека на акцент.
— У меня была русская няня, — ответил сводный брат. — Дома говорил по-русски, в школе и в колледже по-английски.
— Рома поступил в очень престижный колледж, — с гордостью объявил Слава, а мама не удержалась и послала мне красноречивый взгляд. Мол, бери пример! — И закончил его на отлично.
Я могла себе представить, сколько взяток он отнес учителям, чтобы поставили хорошие оценки. Смысл в этом всем? Я никогда не понимала. Неужели все эти дипломы и какие-то глупые оценки лучше осознания, что ты нашел свое дело, признание, что работаешь со страстью каждый день? Что твоя работа просто часть твоей сущности?
— Жаль только, что по специальности не работает, — добавил ложку дегтя Слава. Рома поморщился.
— Это не страшно, — поддержала его мама. — Он еще молод, обязательно найдет дело по душе.
— Да, — язвительно произнес парень. Хмыкнул и скривился еще больше. — Могу работать долбаным переводчиком.
Он даже больше не пытался казаться вежливым. Этот его маленький выпад смутил маму, но ничуть не удивил меня. Я-то его уже разглядела.