Дэйю за пару-тройку секунд положила два десятка бойцов. А этот — положил её. Немыслимо. Просто в голове не укладывается. С чем же ещё предстоит столкнуться?
— Спасибо, — раздался за спиной голос.
Дэйю говорила, как мне показалось, сквозь стиснутые зубы. Я фыркнул.
— Что смешного? — тут же ощетинилась она.
— Да так, анекдот вспомнил. Про девушку на дискотеке. Рассказывать не буду, жить охота, дела есть незавершённые. Что это был за мутант? Ты его знаешь? Он ведь явно Кианговский выползок.
— Впервые вижу. — Дэйю шла за мной, а я направлялся ко входу в трюмы. — Я не знаю, сколько человек содержал Кианг. Кого-то видела — издалека, случайно. Он не допускал близких контактов. У него не было цели собрать армию единомышленников, Кианг готовил убийц-одиночек.
— Этот ведь явно не избранный. — Я открыл люк, спустился по лестнице в недра корабля.
— Явно, — подтвердила Дэйю, спускаясь вслед за мной. — Возможно, на таблетках одного из кланов.
— Кланов? Я думал, Кианг главный по таблеткам.
Я остановился, увидев двух дрожащих азиатов, один из которых целился в меня гарпуном.
— Не смешно, — прокомментировал я ситуацию.
Парень что-то залопотал.
— Anata no buki o otosu, — резко сказала Дэйю. — Watashi wa anata o ikashi tsudzukemasu.
Гарпун опустился, парень, державший его, захныкал. Мы прошли мимо.
— Они японцы, — сказала Дэйю. — Видимо, по-нашему не понимают.
Ясно. Значит, всё-таки Япония. Всё страньше и страньше… Что дальше? Переезжать в страну восходящего солнца, учить язык с нуля, поднимать японский клан?.. Нет, это уж слишком.
Одна из корзин стояла в проходе, её собирались вынести на палубу, но не успели — началась стрельба. Я перевернул корзину, вытряхнул медуз на пол. Присмотрелся к корзине. Ну, как и думал — двойное дно. Сильно, прицельно ударил ногой сбоку, сминая корзину. Пластик треснул. А наружу посыпались…
— Какого?!..
Я глазам не верил. Если бы внутри оказались упаковки с плюшевыми медвежатами, охренел бы меньше.
На палубу высыпались слишком хорошо знакомые мне ещё по прошлой жизни пластиковые прозрачные упаковки с белым порошком.
— Может, это сырьё? — спросил я, сам понимая, что несу чушь. Кому нужно сырьё в Шужуане?
— Нет, сырьё выглядит не так, — покачала головой Дэйю. — Да и такое количество… Нет. Героин? — спросила она у двух трясущихся японцев. Один что-то пролопотал. — Говорит, что они не знают, — поморщилась Дэйю. Маску она сняла ещё наверху, когда нужда в убийствах отпала.
Героин. От Кианга. Чего-то я всё же не понимаю в этой жизни. Не сказать, чтобы всё, что мы сегодня провернули, было зря, ведь такое количество порошка, если умножить его на количество корзин — это, наверное, полугодовой запас на всю провинцию. Но почему же не покидает ощущение, что меня крепко накололи?..
Звуки снаружи. Показалось, будто голос, усиленный мегафоном. Дэйю вскинула голову, прислушиваясь.
— Лей?
— Да?
— Я исчезну. Моего существования им никак не объяснить. Удачи.
— Им?!
Но мой вопрос ушёл в пустоту. Я остался один, с двумя перепуганными японцами. Дэйю исчезла, и на этот раз она вовсе не стала моей тенью.
Я поспешил к выходу. Уже слышал топот ног по палубе баркаса, у себя над головой. Скрипнул зубами. Ну вот и приплыли.
— Выходить с поднятыми руками! Медленно! — грянул металлический голос, одновременно с лучом фонаря, ударившим в открытый люк. — Лей Ченг, вы арестованы!
Я поднял руки.
Парней наверняка уже всех повязали. Я, пожалуй, смог бы уйти, хотя и не факт. Сейчас лучше сыграть по правилам, не рисковать. Тем более, что мне недвусмысленно дали понять: им известно моё имя. Они знают, где я живу.
Когда в таком месте, как Шужуань, силовики берут корабль с героином, возникает резонный вопрос: «Почему?». И ещё один: «Почему именно сейчас?». Возможно, там, куда меня увезут, я узнаю больше, чем в бегах. А сбежать — никогда не поздно.
— Поднимаюсь! — крикнул я. — Не стреляйте!
И добавил вполголоса: «Если жить охота».
Зеркало Зла
Глава 15. По другую сторону стола
В камеру меня втолкнули, даже не сняв наручники. На этот раз — в одиночку, крошечную клетушку, размерами напомнившую кельи в незабвенном монастыре Ледяных Гор. Стены — сплошные, никаких решёток. И, разумеется, никаких соседей, полная изоляция. Из обстановки — окошко под потолком размером в две ладони, истёртая до дыр циновка на полу и пластиковое ведро для отходов жизнедеятельности.
Я, поджав ноги, уселся на циновку. Попробовал привалиться спиной к стене, но быстро понял, что со скованными руками комфорта такая поза не добавляет. Кое-как устроился в углу, подперев стену плечом. В очередной раз пожалел, что в своё время не выспросил у Юна, как называется техника, позволявшая ему оставаться сухим под проливным дождём. Возможно, если бы знал, мог бы сейчас обеспечить себе более сносное существование. Холод, идущий от бетонного пола и стен, пока ещё не пронизывал насквозь, но я догадывался, что это ненадолго. Да ещё скованные руки.
Теоретически, порвать звенья, соединяющие браслеты, избранному моего уровня — раз плюнуть. С этим я, пожалуй, и в самом начале постижения техник справился бы. А в нынешнем состоянии смогу не только дверь камеры вынести — само здание тюрьмы сравнять с землёй, если понадобится. Теоретически. Фактически же, разорвать наручники означает открыто признаться в своей избранности. Ну и за раскуроченную тюрьму мне вряд ли спасибо скажут.
Я посидел, размышляя. Руки затекали всё больше. Да и чёрт с ней, с секретностью, в конце концов! Можно подумать, кто-то здесь чего-то обо мне не знает. Тюрьму разносить — перебор, конечно, всё-таки в Шужуане мне ещё жить, и добавлять себе проблем с властями не хочется. А вот от наручников освободиться сто́ит, пока руки окончательно не отсохли.
Я вдохнул — как делал каждый раз, собираясь активировать технику.
Длинная Рука.
Ничего.
Я аж похолодел.
Вообще, ничего! Дракон в груди не шевельнулся. Он меня, как будто, и не слышал. Словно я никогда не был избранным.
Крылья Ветра.
Паук.
Великая Стена.
Ноль!
Не происходило ничего. Словно я был обычным человеком, и моя избранность мне приснилась.
Но в то же время я чувствовал, что это не так. Знал, что техники мне по-прежнему доступны — только на них будто наложили запрет. Заперли на замок, от которого у меня нет ключей… Стоп. Замок.
Наручники?..
Я, вывернув голову назад, попытался их разглядеть. Неужели дело в обыкновенных, на вид, полицейских «браслетах»? Бред какой-то. Однако ничего другого я предположить просто не мог. Я ничего не ел, не пил, не вдыхал, но то, что все мои техники сейчас блокированы — непреложный факт.
Я предпринял ещё несколько попыток освободиться — таких же безуспешных, как первая. Устал, снова привалился плечом к стене. И в этот момент заскрежетал дверной засов.
Дверь распахнулась. На пороге стоял дядька лет сорока в полицейской форме. Разбираться в местных погонах я пока не научился, но судя по возрасту и той уверенности, с которой он вошёл — звание у мужика не самое низкое. По-нашему — капитан, а то и выше.
— Не получается? — сочувственно спросил он.
— Что именно?
— Снять наручники. — В голосе полицейского послышалось злорадство.
Дескать, думал, что если избранный — так на тебя и управы не найдётся? Хрен там угадал. Мучайся теперь. Тому, что за моими попытками освободиться наблюдали, я не удивился. Такое простое устройство, как глазок на двери, не заметить было нельзя.
— Не получается, — спокойно подтвердил я. — Только не говорите, что меня забрали ради проведения эксперимента.
Полицейский усмехнулся. Приказал:
— Вставай. На выход.
Я поднялся. Вышел из камеры — полицейский пропустил меня вперёд. Я заметил замерших в коридоре, напротив входа в камеру, двух охранников.
— В допросную, — приказал капитан.
Конвоировали меня вдвоём, как особо опасного. Полицейский топал сзади.
А в допросной я едва не пустил ностальгическую слезу — таким знакомым показалось помещение. Такой же исшарканный многими рукавами стол на железных ножках, такие же истёртые многими задницами неудобные стулья. Вместо одной стены — матовое стекло. Я знал, что матовым оно выглядит отсюда, изнутри помещения. Снаружи стекло вполне себе прозрачно. Только вот в прошлой жизни в допросных я сидел по другую сторону стола.
Полицейский вытащил из ящика стола бланк, положил перед собой.
— Имя? Фамилия?
— Лей Ченг.
— Возраст?
— Семнадцать лет.
— Где родился?
— В Шужуане.
— Когда в тебя вселился дух?
— Что? — удивился я.
Как-то не ожидал, что следователь так быстро возьмёт быка за рога. Хотя мог бы, попенял себе. Полицейский чем-то неуловимо напоминал меня самого. От возраста и уверенности в себе — наверняка работает не первый десяток лет — до повадок и манеры допрашивать. Задав дежурные вопросы, он сразу перешёл к сути. Прочими формальностями тут, видимо, есть кому заняться и без него.
— Когда в тебя вселился дух? — терпеливо повторил полицейский.
— Не помню.
Полицейский хмыкнул.
— А за что оказался в Цюане, тоже не помнишь?
— Ну почему же. Это помню. За попрошайничество и воровство.
— При каких обстоятельствах вышел?
— Победил в межклановом турнире.
— Чем занимался после?
— Стал телохранителем главы клана Чжоу.
— Неплохая должность.
— Да не сказал бы. Слишком беспокойная.
— Ты поэтому ушёл от Чжоу?
— Ага. Поэтому.
— Не ври! — Следователь стукнул ладонью по столу. — Нам известно, что тебя изгнали. За что?
О как. Меня изгнали, оказывается.
— Не сошлись во мнениях с советом клана.
— И чем ты теперь занимаешься?
— Ничем. Ушёл на заслуженный отдых.
— И на какие средства отдыхаешь?
— На пенсию, которую предоставили Чжоу.