Следователь скривился:
— А когда пенсии не хватает, подрабатываешь наркоторговлей. Так?
— Нет, — глядя ему в глаза, отрезал я.
Следователь вздохнул. Напомнил:
— Тебя взяли с поличным во время приёмки груза. На какую сумму товара в этой поставке — думаю, знаешь не хуже меня. Понимаешь, что тебе пожизненное корячится?
Это я понимал. Так же, как отлично представлял себе, что будет дальше. Меня всеми силами будут пытаться расколоть. Выпытывать имена подельников и клиентов, чтобы накрыть одним махом всю ОПГ — чем мой «клан», по сути, и является. Уж с точки зрения полиции, так точно. Ну и клиентскую сеть прощупать заодно. Сам я, по крайней мере, поступил бы именно так. Ведь, если рассудить, какую картину видит следователь? Одна банда подонков напала на другую, чтобы отжать товар. И пытаться сейчас убедить этого не самого молодого, бывалого и прожжённого мужика в том, что он ошибается, и на самом деле всё не так — затея, изначально обречённая на провал. Следователь мне не поверит, как не поверил бы на его месте я.
И что делать? Гордо отказаться отвечать на вопросы? Тоже бред… Ладно, можно по крайней мере попытаться. В конце концов, для Кианга явно не секрет, что я пытаюсь его выследить. А больше мне, по большому счёту, и скрывать-то нечего.
— Понимаю, что пожизненное, — сказал я. — И даже знаю, что дальше вы попросите меня слить имена, места встречи и контакты поставщиков. А за это пообещаете, что срок скостят. Лет, например, до двадцати пяти, или сколько уж там полагается. Молодой, доживу. Так ведь?
— Ну, допустим. И что?
— То, что сливать своих я не буду. И не только потому, что давал присягу клану, а потому, что эти люди мне доверились, и я отвечаю за каждого из них. Клиентов и поставщиков — рад бы слить, но тут мне вас порадовать нечем. Вы наверняка знаете больше меня.
Следователь недоверчиво усмехнулся. Достал сигареты, закурил. Пренебрежительно откинулся на стуле. Помню-помню, мысленно кивнул я, сам так делал. Будто на своё отражение смотрел.
— Это всё? Больше ничего сказать не хочешь?
— Нет, не всё. Понимаю, насколько дико это прозвучит, но тем не менее. Мы, клан Ченг, отбираем наркоту у других торговцев не для того, чтобы нажиться на ней самим. Мы просто избавляем Шужуань от этой дряни. Шаг за шагом пробиваем дыры в паучьей сети. И сегодня вы увидели самую большую дыру.
Следователь расхохотался. Искренне, мои слова его от души развеселили.
— Хочешь сказать, что товар ты бы просто выбросил?
— Совершенно верно.
— Сам-то понимаешь, какую чушь несёшь? Семнадцать лет — не семь, всё-таки. Чего поумнее сочинил бы.
— Увы, — пожал плечами я. — Ничего другого вы не услышите. Потому что я сказал правду.
Следователь отложил сигарету в пепельницу, встал. Упёрся кулаками в край стола. Нависнув надо мной, расчётливо добавив в голос угрозы, проговорил:
— Мальчик. Ты, кажется, ещё не понял. Здесь твоя избранность ничем тебе не поможет. Пока на тебе наручники, ты обычный сопляк, слишком многое о себе возомнивший. Знаешь, сколько таких, как ты, сидело на этом стуле?!
— Догадываюсь.
— А знаешь, сколько из них не раскололось?
— Только те, кто умер? — предположил я.
Явно угадав следующую фразу следователя. Он, сбитый с толку, замолчал.
— Послушайте, — попросил я. — Честно — вам не стоить тратить время на то, чтобы меня расколоть. Этого не будет. По какой причине — я уже сказал. Не верите — ваше право. Но ничего другого я не скажу.
Следователь смотрел на меня. Я — на него.
Ну же, коллега! Смотри! Хорошенько смотри.
Здесь, перед тобой, действительно ведь пересидели сотни таких, как я. Готов клиент колоться или нет, с твоим опытом ты должен понимать шестым чувством. Ощущать на кончиках пальцев. Если ты не даром ешь свой хлеб, поймёшь всё уже сейчас. Отправишь меня обратно в камеру и пойдёшь к начальству с докладом — о том, что пацан попался упёртый, да к тому же, кажется, ещё и ушибленный на всю голову.
Я ошибся. Не в следователе, нет. В том, что ему придётся идти к начальству.
Дверь в допросную бесшумно открылась.
— Спасибо, господин капитан. Вы свободны.
В помещение вошёл человек в штатском. Немолодой, но подтянутый — из тех, кто привык следить за собой, своим здоровьем и внешностью. Не столько потому, что ему это нравится, сколько потому, что люди определённого статуса обязаны выглядеть определённым образом, являть собой пример для подражания. Начиная с манеры повязывать галстук стоимостью с годовой оклад «господина капитана», и заканчивая манерой себя вести — подчёркнуто дружелюбно по отношению к простым людям. В том, что вошедший — человек далеко не простой, у меня сомнений не было.
— Слушаюсь.
Следователь встал, коротко кивнул и вышел. Человек в штатском уселся на его место.
— Ну что, Лей, давай знакомиться? Меня зовут Фанг.
Глава 16. Свет в окнах
Я пожал плечами.
— Как меня зовут, вы знаете. Руки́ не подаю, уж простите.
— Ах, да. Наручники. — Фанг сочувствующе покивал. — Это вынужденная мера. Здесь работают обычные люди, избранных среди них нет. И, конечно, каждому из этих людей после работы хочется вернуться домой живым и здоровым. А при общении с избранными случается всякое. Впрочем, кому я это рассказываю…
— Наручники блокируют дух? — спросил я.
— Да.
— Никогда о таких не слышал.
Фанг улыбнулся:
— Многие люди не слышали даже о самом существовании избранных. Точнее, слышать-то слышали, но не верят, считают шарлатанством. Так что удивляться особо нечему.
— Я и не удивляюсь. Констатирую факт. Вы что-то хотели?
Фанг улыбнулся ещё шире.
— Верно о тебе говорят, что ты человек дела.
— Да, верно. Выпишите сотрудникам премию. Итак?
— Ну, начну, пожалуй, с предложения снять наручники. Тебе ведь, наверное, не очень удобно?
— Насколько мне известно, тюрьма — последнее место в мире, где принято заботиться о комфорте посетителей, — вернул улыбку я.
— А ты много знаешь о тюрьмах?
— Прилично. Детство было трудное.
— Наслышан. — Фанг по-прежнему улыбался. А глаза внимательно изучали меня. — Я могу снять с тебя наручники. В обмен на обещание не использовать в этих стенах силу духа. По крайней мере, до конца нашего разговора.
— Вы настолько мне доверяете, что простого обещания будет достаточно? — Если Фанг хотел меня заинтересовать, у него получилось. Я понял, что мне интересен и он сам, и предстоящий разговор.
— Доверяю? — удивился Фанг. — Нет. Пока — нет. Но я слышал, что слово держать ты умеешь. Так что? Обещаешь не использовать техники? Снимаю наручники?
— Обещаю, — решил я. — Снимайте.
Что происходит у меня за спиной, я наблюдать не мог, но был готов поклясться, что наручники Фанг открыл самым обыкновенным ключом. Послышался знакомый щелчок — и в ту же секунду я почувствовал, что в груди заклокотал дракон.
Находиться взаперти ему категорически не понравилось. Мне пришлось сконцентрироваться и даже прикрыть глаза — для того, чтобы не взмыть под потолок, не вынести одним ударом стеклянную перегородку, или не развалить на части стол, вместе со стулом и сидящим на нём Фангом. Дракон нервничал. Он жаждал деятельности. До зарезу хотел убедиться, что по-прежнему могуч.
Несколько секунд ушло на то, чтобы его усмирить. Лишь после этого я сцепил пальцы и принялся разминать затёкшие руки. Фанг с интересом наблюдал за мной.
— Давно хотел спросить. Каково это — быть избранным?
Ответ я знал. Уже отвечал себе на этот вопрос.
— Вы в детстве играли в прятки?
— Доводилось.
— Ну вот, представьте — вам выпало водить. У вас есть обязанности и полномочия, о которых вы не просили. Никто не спрашивал, готовы вы или нет. Вам просто выпал жребий. И вариантов два: с позором, под улюлюканье других детей, покинуть игру — либо делать то, что от вас ждут.
— Интересная аналогия.
— Лживая, как большинство из них. Но другой я пока не придумал.
Фанг улыбнулся.
— Знаешь, не скажу, чтобы мне часто доводилось общаться с бывшими беспризорниками. Но почему-то кажется, что слово «аналогия» не известно примерно каждому первому.
— Я много занимался самообразованием.
— Где? В Цюане?
— Нет, уже после. — Я не отводил взгляд.
Чувствовал, что прохожу что-то вроде проверки. И вряд ли от меня ждут откровенности. Сомневаюсь, что Фанг явился сюда для разговора по душам.
— Хорошо, — наконец произнёс он. — Не буду врать, что мне абсолютно безынтересно твоё прошлое и то, как ты стал… тем, кем стал. Но в данный момент меня интересует другое. Видишь ли. Я возглавляю государственную службу по борьбе с наркотиками.
— Охренеть, — вырвалось у меня. — То есть, кто-то с ними всё-таки борется?
— А ты сомневался?
— Ну как вам сказать.
С одной стороны, в этом мире мои коллеги просто обязаны были существовать. С другой — до сегодняшнего дня я не наблюдал вокруг никаких следов их деятельности.
— В умении маскировать своё присутствие вашей службе точно не откажешь.
Фанг расхохотался — искренне, от души.
— Давненько нам не делали таких утончённых комплиментов! Спасибо… Так вот. — Он посерьёзнел, придвинулся к столу. — Мы наблюдаем за твоим кланом с тех пор, как в Шужуане пошли слухи о том, что кто-то начал охоту на торговцев наркотиками. Вычислить тебя, при наших возможностях, было не трудно. Трудно было поверить в то, что ты делаешь это не для того, чтобы занять место этих людей своими людьми. Брать тебя не спешили, собирали информацию. И с каждым новым донесением удивлялись всё больше. Если ты и присваивал товар себе, на рынок его не выпускал. Ни твои люди, ни ты сам не были замечены ни в одной… скажем так, сделке. Мы не раз допрашивали тех, кого ты отпускал. И все они твердили одно и то же: ты не пытался переманить их на свою сторону. Отпускал с единственным требованием: завязать. Находили мы и трупы. Тех, кто посмел тебя ослушаться и вернуться к прежнему занятию. Трупы нам, разумеется, рассказать ничего уже не могли, но сам факт достаточно красноречив. Здесь, — Фанг кивнул на планшет, оставленный на столе полицейским, — информации — уже не на пожизненное. Понимаешь, о чём я?