– Возвращайся, - бросил Максим.
Райхман вышел через несколько секунд, сел в машину:
– Может, захватим того, что в вестибюле? Он всё и выложит.
– Это не входит в нашу задачу. Условия усложнились, поэтому будем работать на два фронта. Нужна ещё одна тачка. Ваши соображения?
– Угнать какую-нибудь отечественную лайбу, - предложил Кузьмич.
– Прокат, - сказал Писатель.
– Такси, - добавил Штирлиц.
– Не годится, - забраковал все три варианта Максим. - Ещё?
– Можно попробовать завести машину клиента, - вставил слово Шаман. - Он вряд ли догадается заглянуть вечером в гараж.
Мужчины переглянулись.
– А что, - сказал Кузьмич, - хорошая идея. Голова у тебя варит, Иван Дрожжевич. Вот только ключи где мы возьмём? От гаража и от машины.
– Обойдёмся.
– Ну, если ты спец по вскрытию, тогда я «за».
Итигилов не ответил, предпочитая обходиться минимумом жестов и слов.
– Хорошо, - подвёл итоги совещания Максим. - Гена, пойдёшь с Шаманом. Мы подежурим здесь.
Шаман и Писатель вылезли из машины.
Через сорок минут они подъехали к институту на белой «Ниве Шевроле» Гольцова, остановились у торца главного корпуса, чтобы их не увидели пассажиры серой «клюквы».
– Что нового? - поинтересовался по рации Писатель.
– Потеплело, - ответил Максим. - Было минус двадцать шесть, стало минус двадцать. Ваша цель - «клюква». Действуем по обстановке.
– Есть.
Однако в течение дня так ничего и не изменилось. Пассажиры «семидесятки» терпеливо сидели в машине, изредка отлучаясь по одному, и снова ждали. То же самое делали и чекисты, изредка обмениваясь репликами и шутками. Привлекать местное отделение ФСБ Максим не хотел, а без помощи спецслужб определить принадлежность «семидесятки» было невозможно. Поэтому пришлось ждать развязки ситуации.
В семь часов вечера Гольцов вышел из института, зашагал в сторону своего дома.
Серая «клюква» двинулась за ним.
Машины группы Разина последовали за «клюквой».
Гольцов исчез в подъезде, поднялся на свой этаж, скрылся за дверью квартиры.
Один из «топтунов» неизвестной фирмы, взявшей его под контроль, поднялся вслед за Гольцовым, удостоверился, что тот у себя в квартире, вернулся. «Семидесятка» уехала.
– Обалдеть можно, - сказал Кузьмич. - На фига им понадобилось таскаться за нашим клиентом, чтобы потом спокойно уехать?
– Вполне возможно, что они передали наблюдение сменщикам, - резонно заметил Штирлиц. - И теперь те следят за клиентом из других тачек.
– Лейтенант, займи пост, - бросил Максим.
Ворча, Кузьмич выбрался из машины, скрылся в подъезде дома напротив. Вскоре наушники раций донесли его скучный голос:
– Я на месте. У клиента гость, похоже - сын.
– Пошарь окулярами по двору, никого подозрительного не видишь?
Минутное молчание.
– Вроде бы всё чисто, даже собак народ не выгуливает в такой мороз.
– Хорошо, ждём. - Максим помедлил. - Шаман, поставьте машину клиента обратно в гараж. И присоединяйтесь к нам.
– Сейчас будем.
Через несколько минут в салон «Баргузина» ввалились с облаком пара Шаман и Писатель.
– Дайте чайку горяченького глотнуть, братцы! Ох и надоели эти морозы!
Штирлиц налил из термоса в колпачок горячего зелёного чая, протянул Пашкевичу. Тот залпом выпил, крякнул, хотел было разразиться очередной филиппикой в адрес холодной зимы, и в этот момент Шаман сел прямо, поднял руку, глаза его стали чёрными.
– Тихо!
Все замолчали, посмотрев на него, застыли.
– Включите «Беркут»!
Максим выдернул из сумки футляр прибора, включил сканер.
Стрелка на циферблате «Беркута» ушла за красную черту, нижняя зеркальная полоска, сигнализирующая об интенсивности торсионного излучения, налилась красным.
– Ни хрена себе! - прошептал Писатель.
– Что с клиентом? - вызвал Максим Кузьмича.
– Сидит в кресле, - отозвался Бурков. - Похоже, спит. Правда, дёргается иногда как эпилептик. Наверное, сон плохой видит.
– Ничего себе сон! - пробормотал Штирлиц. - Не нравится мне это. Может быть, товарищ Гольцов колдует сейчас, на кого-нибудь порчу наводит?
– Давайте поднимемся к нему и допросим, - предложил Писатель. - Всё равно полковник приказал его напугать. Вот мы и напугаем.
Стрелка на циферблате «Беркута» пошла влево, покинула красный сектор, упала до нуля. Сигнализатор мощности поля сменил цвет на жёлтый, посветлел. Что бы ни делал Арсений Васильевич Гольцов в своей квартире, свой сеанс «серой магии» он завершил.
Максим с любопытством посмотрел на Итигилова:
– Иван Дрожжевич, как ты ощущаешь психопоток? Ведь ты учуял вспышку поля раньше сканера.
Шаман пожал плечами:
– Вряд ли раньше, просто сканер был выключен. Не знаю, как вам это объяснить. Словно звезда на тёмном небосклоне разгорается, пускает прозрачные кольца света. Хотя глаз этот свет не видит.
– М-да, объяснил, - хмыкнул Писатель. - Если глаза не видят, то чем же ты видишь звезду?
Шаман не ответил.
– Кузьмич, посмотри повнима… - начал было Максим, но его перебил телефонный звонок.
– Майор, я же сказал: отбой операции, - прогундосил в мембране мобильника голос полковника Пищелко. - Возвращайтесь.
– Но тут у нас появились новые обстоятельства, - заикнулся удивлённый решением начальства Разин.
– Что ещё?
– За объектом ещё кто-то следит кроме нас. На серой вазовской «клюкве» с питерскими номерами.
– Вы уверены?
– В таких делах мы не ошибаемся. «Топтуны» проводили клиента до дома и уехали.
Пауза.
– Чёрт с ними, возвращайтесь.
– Но ведь надо же выяснить…
– Это не вашего ума дела, майор! Жду вас завтра с докладом! Всё!
Связь прекратилась.
Сбитый с толку Максим посмотрел на лица подчинённых, в глазах которых читался интерес.
– Похоже, начальство выдёргивает нас отсюда, - прокомментировал новость Писатель, из реплик командира поняв, о чём идёт речь.
– Возвращаемся, - со вздохом кивнул Разин. - Приказано свернуть наблюдение и доложить.
– Чёрт знает что! - взорвался Штирлиц. - Только наметилось что-то явно нестандартное. Я не фанат наружки, да ещё в такую погоду, однако дело надо доводить до конца. Выяснить, кто следит за клиентом, с какой целью…
– Отставить, капитан. Мы люди подневольные, велено возвращаться, берём под козырёк и возвращаемся. Хотя мне тоже непонятно, в чём дело.
– Такое впечатление, что полковник знает, что происходит, - пробормотал Штирлиц.
– Может, это параллельная контора вышла на клиента? - предположил Писатель. - Грушники там или военная контрразведка.
– Чего гадать на кофейной гуще.
– Странно всё это, - покачал головой Райхман.
– Эй, что там у вас делается? - подал голос Кузьмич. - Клиенту, между прочим, кто-то звонил, после чего он сделался кислым и бледным. Говорил я вам, надо прослушку установить, сейчас бы знали, о чём шёл разговор.
– Сворачивай лёжку, - приказал Максим. - Уходим.
– Как уходим?! Куда?!
– По желуда. Домой. - Не слушая больше лейтенанта, Максим выключил рацию и повёл машину к подъезду соседнего дома. Вопросов в голове роилось много, но ни на один из них не было ответа. Зато появилась мысль позвонить дочери Гольцова и предложить встретиться в Москве. А при встрече осторожно расспросить её об отце. Вполне могло быть, что она знает, чем занимается Арсений Васильевич в свободное от работы время. Тогда можно было бы сориентироваться поточнее и предложить начальству свой вариант работы с клиентом. И с теми, кто стал за ним следить.
Через полчаса группа в мрачном настроении упаковала вещи в гостинице и выехала за пределы Жуковского.
К дому Максим подъехал в начале второго ночи. Отпустил подчинённых, пожелавших ему «сладких снов». Постоял в подъезде, отчего-то не решаясь подняться на свой этаж. Подумал с усмешкой: неужели я боюсь?
Конечно, боишься, ответил внутренний голос. Боишься в первую очередь очередного скандала, и с одной стороны, это правильно, потому что скандалы отнимают много нервной энергии и заставляют готовиться к неизбежному. А с другой стороны, неправильно, потому что жёны не должны встречать мужей как непрошеных гостей. Разве что - чужих мужей.
Максим улыбнулся, расправил плечи, взбежал на третий этаж, открыл дверь своим ключом, стараясь не шуметь.
В кухне и в гостиной горел свет. Слышались голоса, смех. Пахло пригорелым тестом. Жена никогда не умела готовить блины, мелькнула флегматичная мысль, они у неё часто пригорают.
Он кинул взгляд на чужие мужские ботинки, на дублёнку и шапку, прошёл в гостиную, остановился.
Варвара в одном прозрачном пеньюаре сидела на диване, поджав ноги, рядом с молодым человеком приятной наружности, на котором хорошо смотрелся халат Разина с воздушными шарами. Был молодой человек плотен, чуть полноват, белобрыс и голубоглаз. Прямой нос, широкие скулы, чувственные губы, длинные волосы. Викинг, право слово, мужественный и сильный. Разве что мускулы жирком подзаплыли, а так - викинг.
– Здравствуйте, - вежливо проговорил Максим. Произошла немая сцена.
Воркующие «голубки» резко отодвинулись друг от друга. Викинг вскочил, бледнея. Встала и растерянная Варвара с округлившимися глазами:
– Ты?!
– Я, - подтвердил Максим, разглядывая гостя.
– Но ты же должен был… через два дня… не предупредил даже…
– Извини, так получилось. Это он?
– Кто?
– Любовник, разумеется. Тебя видели пару раз вместе с ним. Или это просто друг заглянул на огонёк? Так сказать, утешить и скрасить одиночество?
Викинг набычился, сжал кулаки:
– Вы… не знаете…
– Чего же я не знаю?
– Мы… друзья с Варей… да…
– И поэтому практически раздеты. Понимаю. Жарко.
Викинг исподлобья посмотрел на Варвару, лицо которой изменилось, стало злым и некрасивым.
– Прекрати ёрничать, Максим! Это Эрик… мы учились вместе…
– Пошёл вон! - ровным голосом сказал Максим.
– Что?! - не понял викинг.