В тот день сияло солнце, разогнав серое марево. Снег, выпав в этом году очень рано, теперь не торопился укрывать землю. И, хотя деревья стояли обнаженными, сбросив последнюю листву, все равно создавалось впечатление летнего яркого дня.
Вик не встретил меня после занятий, задерживался. Я долго ждала его, подставив лицо под солнечные лучи. Все вокруг казалось таким мирным, таким знакомым. Стайки студентов разбегались по домам. До меня доносились их разговоры и смех. Будто вернулась привычная жизнь.
Я видела дорогу, ведущую к нашему корпусу, фигурки стихийников, которые шли в нужном мне направлении.
Я не хотела ничего плохого. Я просто думала, что нагоню их и мы пойдем вместе.
Вздохнула, поправила меч на поясе и вприпрыжку побежала догонять. Дорога петляла между деревьев. Впереди мелькнуло несколько серых пятен.
– Эй, ребята, подождите! – крикнула я, но, видно, мои слова унес ветер. – Эй!..
Я запыхалась и разозлилась. Я знала, что дорога, изгибаясь, выведет их параллельно тому месту, где я сейчас стояла, пытаясь отдышаться от быстрого бега. Если я срежу напрямую через парк, то выйду прямо на них.
Да, забыла упомянуть еще одно правило: не ходи через парк…
От прелых листьев пахло сыростью и гнилью. Запах напомнил вонь теплицы, хотя был не таким сильным. Серые ветви цеплялись за одежду, точно пытались задержать. Против воли я почувствовала нарастающий страх, хотя теперь поворачивать поздно: осталось совсем немного, вот только через те заросли протиснуться.
Я раздвинула кусты и будто шагнула в шатер: солнце с трудом пробивалось сквозь ветви, сомкнувшиеся над головой. В нос ударил запах гнили.
А потом… «Я знала, – толкнулась мысль. – Я ведь знала, что так будет!»
Глава 11
Хрусты, похожие на гигантских стрекоз, вооруженных острыми жвалами, спикировали на меня с высоты. В первую секунду я растерялась. Закричала, инстинктивно закрывшись руками. Повезло, что одна из тварей укусила меня за локоть, защищенный тканью куртки, – прокусила до крови, зато привела в чувство. Хуже было бы, если бы она целилась в шею.
Боли я почти не ощущала, зато мир приобрел резкость. Я вспомнила про меч и про то, что я не просто девушка, а маг воды. Сталь со скрежетом врезалась в хитиновые панцири, ломала крылья, но бестий оказалось неожиданно много. Они кружили вокруг с громким гулом, так что я отмахивалась мечом, как от стаи комаров – бесцельно тратя силы. Я чувствовала, как твари задевают мои волосы своими тонкими лапами, и передергивалась от отвращения. Все закончилось тем, что я замахнулась, воткнула меч между пластин на спине бестии, а та дернулась в агонии и вырвала меч у меня из рук.
Я прижалась спиной к стволу. Экран! Надо поставить защиту! Так я и сделала. Я тяжело дышала, оглядывая поле боя: несколько бестий корчилось на земле, но огромное количество кружило вокруг.
– Помогите! – закричала я.
Меня ведь должны услышать! Люди где-то совсем рядом!
– Пожалуйста, помогите!
Я с трудом сдерживала рыдания. И вдруг вспомнила про водяные стрелы. Я так хорошо научилась их делать.
Сложила пальцы и увидела, как мельчайшие капельки влаги – росинки, сохранившиеся на листьях и травинках, – поднимаются в воздух, формируя стрелу.
Я знала, что это заклинание забирает много сил. Однако не ожидала, что настолько много. Все это время мы тренировались с Аларисом на берегу озера, которое мгновенно восстанавливало резерв.
Но на секунду я испытала триумф, увидев, как сотворенное мной заклинание прошило хруста, и он с громким стрекотом рухнул на землю.
Вот только недолго мне праздновать победу. Силы истощались. Скоро их не останется даже на то, чтобы удерживать защиту…
– Элиза!
Аларис? Интересно, выделяют ли хрусты яд, способный вызывать галлюцинации?
– Элиза!
Он затормошил меня, приводя в чувство, увидел, что рука испачкалась в крови, и побледнел, хотя казалось, что побледнеть еще сильнее невозможно.
– Не двигайтесь! – бросил коротко.
Он даже не использовал магию, один только меч. Он словно совершал прекрасный и опасный танец, пригибаясь, отклоняясь и разя направо и налево. Хрусты падали, точно диковинные перезрелые плоды, пока тварей не осталось вовсе.
Мастер Вайс опустился рядом со мной на колени.
– Глупая, глупая девочка. Вы сильно ранены? Я понесу вас…
– Нет, не стоит!
Я медленно встала, опираясь на ствол. Не знаю, что я сейчас чувствовала. Растерянность? Благодарность? Гнев?
– Как вы нашли меня? – первое, что спросила я, а потом догадалась и удивилась, что сразу не поняла. – Вы бы не смогли так быстро без печати! Ведь я права? На мне ваша печать?
Вот как, оказывается. Он прогоняет меня, не хочет слушать объяснений, едва замечает, а на самом деле все это время следит за мной?
– И как это понимать? Когда вы наложили ее?
Аларис уткнул острие меча в землю и оперся на него. Он выглядел таким усталым сейчас.
– Через поцелуй, – ответил он. – Я… оставил за собой право прийти на помощь, если она понадобится…
– Потому что Элиза – глупая дурочка и не в состоянии постоять за себя? Потому что Элиза все время влипает в неприятности? – процедила я сквозь зубы. – Избавьте меня от вашей ненужной заботы!
И добавила с горечью, которой сама от себя не ожидала:
– Вы так легко, так быстро отказались от меня, так что же теперь…
Неожиданно я почувствовала злость – на себя за то, что распустила сопли, на него, с его неуместным благородством, на весь этот жестокий мир.
– У меня есть тот, кто будет меня защищать! – крикнула я, стараясь ранить Алариса.
Если он любит меня или любил хотя бы один день – тот незабываемый, прекрасный, снежный день, – ему будет больно. И я хотела, чтобы он испытал часть той боли, что мучила меня каждый час.
– Вы не нужны мне! Вы холодны, как ледышка! У вас нет сердца и нет чувств! И вы были правы – да, я жалею о том поцелуе!
Аларис навис надо мной всем своим немаленьким ростом. Я видела его широко распахнутые глаза и замечала в них отнюдь не холодность и безразличие. Что же, я могла собой гордиться: стрела попала в цель, я заставила его страдать.
– Элиза! – крикнул он, как кричат, падая в пропасть, последнее, что могут произнести…
Он схватил меня за плечи и рванул к себе. Его губы замерли в волоске от моего лица. Я чувствовала его горячее, быстрое дыхание – даже после битвы с бестиями он не дышал так тяжело. Я вцепилась в его предплечья, не зная, чего хочу больше – оттолкнуть или притянуть. Но знаю, если бы он меня поцеловал, я не стала бы сопротивляться…
Аларис вдруг втянул воздух сквозь сжатые зубы. Ему больно? Я почувствовала под своей ладонью сквозь ткань накидки плотную повязку на его руке.
– Ваша рана? – воскликнула я, догадавшись. – Она еще не затянулась? Это может быть опасно! Вы показывали ее медикам?
Беспокойство за мастера Вайса вытеснило злость… Но и момент был потерян. Аларис отпустил меня и шагнул назад.
– Ерунда, Элиза. Не о чем говорить. Немного разбередил… Покажите мне лучше укус хруста. Они могут быть очень глубокими.
Только сейчас я вспомнила, что и сама пострадала в битве. Родители берегли меня – единственную дочь. Я еще ни разу не принимала участия в настоящем сражении. На озере полиписы тоже не сумели до меня добраться. Сегодня я впервые получила настоящее ранение. Посмотрела на пропитанный кровью рукав, всхлипнула, почувствовала, как слабеют ноги.
Аларис подхватил меня, когда я начала оседать на землю.
– Тихо, тихо, девочка. Ничего страшного.
Вот снова он разговаривал со мной, как с маленькой. Но это лучше, чем ненависть. Лучше, чем безразличие… Хоть я теперь и не «его девочка». Я готова была вечно просидеть под этим деревом, истекая кровью, вздрагивая от прикосновений – Аларис очень осторожно бинтовал рану лоскутом ткани, который оторвал от подкладки накидки, – но укус дергало, точно больной зуб. Однако я готова была терпеть боль, лишь бы мастер Вайс оставался рядом.
Потому что завтра при встрече в коридоре он сухо скажет: «Хорошего дня, Элиза». А это, о темные боги, куда больнее пустякового ранения…
– Я отнесу вас.
– Нет, не нужно. Я дойду. Ваша рука… Прошу, покажитесь лекарям!
Я так хотела сказать ему, что знаю: он почти не спит по ночам. Хотела сказать, что он уже на привидение стал похож. Что так нельзя – он себя просто уморит раньше времени. Но, увидев, как закаменело лицо Алариса после моей просьбы, поняла: бесполезно. Он будет делать только то, что сочтет нужным. Упрямый, ужасно упрямый! И такой… любимый…
Дни летели. И вот уже снег укрыл территорию белым покрывалом, девственно-чистым. В прошлом году в это время студенты устраивали снежные баталии, протаптывали тропинки через парк, строили крепости. В этом году снег лежал почти нетронутым – раньше оставалась надежда, что после того, как начнется настоящая зима, бестии перестанут выходить из тумана, но ничего не изменилось. Несмотря на все усилия магистров, бестии продолжали появляться, а защитный купол все так же не выпускал нас.
Однажды утром мастер Вайс раздал всем листки с расписанием экзаменов. Сессия подошла вплотную, а я и не заметила. Прочитала расписание и мысленно застонала: я не очень была уверена в своих силах, хотя в последнее время взялась за ум. Не волновалась только за мечевой бой – магистр Сверр обещал всем студентам поставить «приемлемо» без экзамена, объяснив это тем, что раз мы до сих пор живы, то неплохо владеем мечом.
Насчет боевых заклятий после наших с Аларисом тренировок я тоже не переживала. Невольно вспомнила тот день на озере и его руки, которые гладили мои пальцы. Подняла взгляд, будто надеялась, что он тоже вспомнит об этом.
– Все будет хорошо, мисс Илмари. Вы сдадите, я в вас уверен.
Голос, в котором слышится участие наставника, но нет и капли настоящего чувства.
Я ненавидела себя в такие моменты. Пора уже успокоиться, забыть, вычеркнуть из своей души воспоминание о его объятиях и звездном вечере. Аларис ведь сумел вычеркнуть…