месяцев приставал к отцу, даже распил с ним "Президента", приправленного всевозможными специями, и, как смеялся отец, маялся после этого две недели. Отец смотрел на старого, Тынупярта чуть косо, считал прогоревшего домовладельца занудой и жмотом, но все же наконец согласился. Андреас ходил к Тынупяртам смотреть на кладку кафельной печи, ему нравилось наблюдать, как отец подбирал и зачищал плитки, брал их в зажимы, как заполнял мелким кирпичным крошевом прилаженные и зажатые плитки, как ровнял изнутри глиной кирпичную кладку. Обычно, наблюдая за работой отца, он лепил из синей, не мешанной песком глины собачек, кошек, человеческие головки и всякие странные фигурки, которым даже не мог подобрать названия. Забавлялся он глиной и а доме Тынупяртов. На следующий день Каарин нашла его, показала чудную фигурку и спросила, что это.
- Ерунда, - ответил он, разозлившись на себя за то, что позабыл смять в комок эти свои поделки. Он это делал всегда, уходя с отцового рабочего места.
- Я думаю, что это рогатый петух. Эдуард сказал, что это чушь, а ведь "ерунда" и чушь, наверно, одно и то же. Научи меня тоже делать чушь.
И они принялись вместе лепить глиняные фигурки. Сперва у Тынупяртов, где с каждым днем все выше поднималась большая, облицованная каштановыми плитками, печь, рассчитанная на обогрев двух комнат, потом у них дома, потому что старому Тынупярту не нравилось, что дочка занимается чушью. Андреас учил Каарин также вырезать из черной бумаги силуэты и нарисовал ей в альбом букет роз. Каарин уверяла, что в их классе ни у одной девочки нет в альбоме такого красивого рисунка. Потом ему пришлось рисовать цветы и в альбомах ее подружек, ко так, чтобы цветы эти хоть и были красивыми, но не красивее Каариных роз. Розы он вообще не смел рисовать никому другому. Каарин сама подсказывала, какие цветы и кому он должен рисовать, и он рисовал нарциссы, гвоздики, астры и купальницы. Она удивлялась, что он может по памяти рисовать какие угодно цветы. Но из-за купальниц надулась, потому что купальницы вышли такими же красивыми или даже красивее, чем розы в ее альбоме. Бантик, во всяком случае, роскошнее, пышнее и шелковистее, упрекнула Каарин. Ему пришлось "перевязать" розы в альбоме Каарин новой ленточкой, пошире и пошелко-вистее, что потребовало большего труда и не совсем удалось. Почти год Каарин была в их доме постоянной гостьей, Этсу это было вовсе не по нраву. Этс к ним не ходил. Этс был вообще заносчивым пареньком, который на других себе подобных смотрел свысока.
- Вы оба любите играть первую скрипку, поэтому и не уживаетесь, сказала ему лет пять-шесть назад Каарин. Иногда она пользовалась словечками взрослых.
То, что Каарин после долгого перерыва снова явилась в их дом, кружит обоим голову.
Он хотел включить свет, но Каарин шепчет:
- Не надо.
Она позволяет снять с себя пальто и опускается на диван...
Он садится рядом. Вдруг на него находит робость, ему хочется обнять Каарин, но что-то удерживает. В парке он был куда смелее, чем у себя дома. И Каарин не поворачивается к нему и не отклоняет назад голову, как это было в парке, под дубами. И Каарин робеет и взволнована.
- Где твой отец?
- В Клоога. Теперь работает там и домой приходит только по воскресеньям.
- Я пойду, - шепчет она.
- Останься, прошу тебя, - шепотом просит он.
- Я все же пойду, - снова шепчет она.
- Я не пущу тебя, - говорит он и добавляет: - Дорогая...
- Я тебе дорогая? - быстро спрашивает Каарин.
- Самая дорогая, - заверяет он не задумываясь. - Ты для меня... все.
Теперь Каарин поворачивается к нему, и он хватает ее в объятия. Они целуются. Каарин тут же отшатывается.
- Этс сошел с ума, - вдруг говорит она.
- Да, он изменился.
- Вы бы стали лупить друг друга, если бы я не увела тебя, - говорит Каарин.
- Пройдет, - отвечает он, высказывая свою надежду, хотя и чувствует, что дело, видно, серьезное. - Мы выросли вместе.
- Я бы очень хотела, - признается Каарин, - но боюсь, что это не пройдет. Просто не знаю, как мне быть.
- Ты баишься его?
- Нет, я люблю его. Он хороший брат. Он бережет меня.
- Я тоже тебя люблю, Каарин. Теперь это сказано.
Чтобы произнести это, он позвал ее сюда, к себе. Сейчас он понимает.
Каарин обхватывает его за шею. И он держит ее в объятиях. Они сидят, прижавшись друг к другу, тесно, щека к щеке.
Почему Каарин молчит?
- Ты хороший, - наконец говорит она. - Надеюсь, что ты умнее моего брата.
- Я сделаю все, что ты хочешь.
Каарин прижимается к нему еще плотнее. Сквозь платье он ощущает ее тепло.
- Я ничего не боюсь, - начинает он, думая, что Каарин напугана, что надо ее подбодрить. - Ни Этса, никого другого. Возьмется и он за ум. Время теперь стало такое, что и люди должны меняться к лучшему,
- Кое-кто стал еще хуже.
- Те, кто ногтями и зубами держится за старое. Плакальщики по прошлому уже ничего не решают. Раньше или позже, но у всех откроются глаза. Если бы социализм не изменял людей к лучшему, то социализма и не нужно было бы. Что заставляет людей воровать? Бедность. Что вынуждает человека обманывать? Деньги. Что порождает зависть? Бедность и деньги. Что рождает высокомерие и заносчивость? Власть денег. Капитализм - это болото, из которого исходят уродливость и мерзость. Социализм для того, и нужен, чтобы человек стал чистым, действительно свободным и великим.
Он говорит книжно, но страстно, сам воодушевляясь своими словами.
- Для социализма люди еще плохие, - говорит Каарин. - Таких, как ты, мало. Люди хотят только получать, и от социализма тоже.
- Люди хотят получить то, чего они были лишены столетиями, что было привилегией только господствующих классов. Это закономерно. Изменяя общественный порядок, работая коллективно, люди преобразуют и себя. Даже тогда, когда они не желают этого.
- Я хочу, чтобы твои слова сбылись, - говорит Каарин, и это вдохновляет его еще больше.
- Сбудутся, Каарин. Мы кончаем школу в чудесное время. Ничто не помешает нам стать тем, кем мы захотим. У нас будут крылья, дорогая. Мы полетим, куда-пожелает душа. Полетим вместе. Хочешь лететь со мной в голубые просторы? Летать всегда-всегда?
- Ой, Андреас, ты же делаешь мне предложение!
- Будь моей женой, - говорит он в ответ ей,
- Ты еще не кончил школу.
- Весной кончу.
- Начнешь зарабатывать языком хлеб?
Он вздрагивает - слова Каарин действуют будто удар хлыста.
- Ты же ничего не умеешь, у тебя нет никакой специальности, - пытается она смягчить сказанное.
- Работу я найду, безработицы больше нет. Заочно буду учиться. Или стану только учиться. Это не помешает нашей женитьбе. Я буду получать стипендию.
- А если... пойдут дети?
Говорит она всерьез или смеется над ним?
- Дети и должны быть, если мы любим друг друга, Я люблю тебя, Каарин.
- Мне еще никто не говорил этого, - признается она.
- Ты первая и последняя, кому я говорю это.
Каарин целует его, она откинулась назад, он ощущает ее груди у своей груди, затем чувствует ее бедра, они с Каарин опустились на диван. Он снова и снова целует Каарин. Ее поцелуи, ее грудь/бедра пьянят его. Она не отталкивает его, она сама прижимается к нему. Они теряют всякую сдержанность. Кажется, он причиняет ей боль, он не хочет этого, он хочет быть сейчас особенно нежен и все же, наверное, причиняет. И тут же ощущает, как. она легким движением словно направляет его, нежность охватывает его с еще большей силой, он уже не чувствует себя больше грубым насильником, он благодарен Каарин, его охватывает упоение, которое полностью завладевает им.
Они оба обезумели, снова и снова ищут близости, они разделись, они молоды и необузданны. И Каарин тоже говорит, что любит его, Андреаса, что не боится ничего того, что будет потом.
Майский брезжущий рассвет рассеивает темноту в комнате и отрывает их друг от друга.
Каарин шепчет ему на ухо:
- Что, если будет ребенок... - Краска заливает лицо Каарин.
- Теперь ты должна быть моей женой, - шепчет он в ответ.
- Ты на полтора года старше меня, но я умнее тебя. - Каарин, смеясь, отталкивает его. - Что я скажу дома, где была я всю эту ночь?
- Скажи, что была у меня. Скажи, что мы поженимся.
- Отец убьет меня.
- Оставайся здесь. Я пойду и сам объявлю, что мы поженимся.
- А что скажет твой отец?
- Мой отец согласится, я не сомневаюсь в этом. Он старик что надо. Он больше не пьет.
- У твоего отца увеличена печень. Его рвет. Он оторопел. Что она говорит?
- Он сам жаловался, мой отец от кого-то слышал,
- Ты путаешь что-то.
- Не путаю. Я пойду...
И Каарин уходит. Он отпускает ее. То, что он услышал об отце, ошарашило его.
И хотя он всю ночь не сомкнул глаз, сон не идет. Каарин принадлежит ему, он любит ее, и она любит его, Каарин переедет к ним, Он окончит гимназию и пойдет работать, безработицы больше нет. Будет заочно учиться в университете или поступит в художественно-техническое училище. Он сможет работать и учиться и отцу помогать, если тот действительно болен. Не прежнее время. Кзарин ошибается, отец любит приврать, кто зна'ет, что он наплел Тынупярту. Этс ненавидит его, это ясно. Да и отец ее навряд ли особенно обрадуется такому, как он, зятю, - как видно, Тынупярты тянутся к старому. Главное, что Каарин любит и пойдет за него.
Стук в дверь отрывает его от мыслей. Дверь не заперта, он привычно кричите "Войдите!" И пытается представить, кем может быть этот ранний гость. Вспоминаются слова Каарин - вдруг телеграмма? Что-нибудь случилось с отцом? Охваченный тревогой, он мгновенно вскакивает.
В комнату врывается Этс. Андреас замечает воспаленные от бессонья глаза друга, его подрагивающие от волнения колени.
- Ты свинья!- бросает ему в лицо Этс.
- Я люблю твою сестру. - Он не собирается ничего скрывать.