– «Старичок»? – удивился я. – Никогда о таком препарате не слышал.
– Если бы не отец, я бы о нем тоже не знал. Мой папа – один из разработчиков «Старичка», вот и усмотрел в случайном трупе следы его воздействия. Как у вас с химией? Вам о чем-нибудь говорит…
Он назвал длинную формулу, красивую и загадочную, как заклинание тунгусского шамана. Из всего сказанного я уловил только одно знакомое слово – «гидрохлорид».
– Гидрохлорид – это смесь хлорки с водой? – не надеясь на удачу, уточнил я.
– М-да, тяжелый случай, – понял уровень моих познаний Романов. – Ну что же, опустим теоретическую часть и займемся практикой. Как у вас с познаниями в судебной медицине?
– Гораздо лучше. Я без посторонней подсказки могу определить степень опасности для жизни и здоровья при проникающем или непроникающем ранении живота.
– Уже лучше, – похвалил эксперт. – Какую роль выполняет центральная нервная система, вам объяснять не надо? Вижу-вижу, что знаете, но кое-что напомню. Мозг человека контролирует координацию движений. Если сигналы, поступающие из головного мозга, нечеткие или искаженные, то человек движется неуверенно или вовсе теряет способность самостоятельно передвигаться и совершать целенаправленные действия. Препарат «Старичок» блокирует четкость прохождения сигналов, и человек частично теряет способность управлять своим телом. В то же время мыслительный процесс не затуманен, человек адекватно воспринимает все происходящее вокруг, но управлять свои телом не может. Представьте пьяного, который все прекрасно соображает, а идти прямо, не шатаясь из стороны в сторону, не может. Препарат «Старичок» оказывает примерно такое же воздействие. После введения он действует около шести часов. Потом способность руководить своими действиями возвращается. Никаких признаков похмельного синдрома не наблюдается. Но, как и у любого психотропного препарата, у «Старичка» есть побочные эффекты. У бомжа, которого вскрывал отец, оказалось слабое сердце.
– Горбаш… – начал догадываться я.
– При вскрытии я обнаружил характерные признаки воздействия «Старичка». Стал искать место ввода препарата и нашел след укола на правом предплечье. Нашел, потому что искал. Отец после вскрытия бродяги сказал, что просто так использовать редчайший препарат не будут. Последнюю его партию выпустили в 1942 году. На бездомном кто-то проверил, утратил силу «Старичок» или годы хранения на его свойства не повлияли.
– Если я правильно понял, то некий гражданин или группа граждан имели или имеют препарат «Старичок», выпущенный задолго до моего рождения. Эти граждане решили обездвижить инженера Горбаша, но в эффективности препарата не были уверены. Чтобы действовать наверняка, они испытали препарат на бездомном, убедились, что он не утратил своих свойств, и взялись за инженера. Бродяга погиб случайно. Скажите, для чего вообще нужен «Старичок»?
– Отец, если захочет, расскажет, для чего они изобрели «Старичка».
– При вскрытии вы сразу догадались, что Горбаша обездвижили столь диковинным препаратом?
– О нет! Вначале я обратил внимание на шею инженера. На коже были характерные потертости, как если бы петля уже была накинута на шею, но ноги человека не удерживали тело в вертикальном положении, и он раз за разом опускался вниз, а его возвращали в первоначальное положение. Соотнести вялые ноги со «Старичком» было делом техники. Отец оказался прав! После испытания препарата на бездомном настала очередь настоящей жертвы.
– Я был на месте происшествия и видел тело в петле. Если сопоставить «Старичок» и следы вокруг козел, то получается какое-то ритуальное убийство.
– Вы тоже заметили? – обрадовался эксперт. – Исследование тела и одежды потерпевшего говорит не об обычном убийстве, а о какой-то разновидности казни. Я думаю, дело было так. Горбашу насильно ввели «Старичок». Действует он мгновенно, в течение нескольких секунд. Обездвиженного инженера завели в теплоузел. Идти самостоятельно он не мог, а вот если его поддерживали, то запросто. В теплоузле убийц было как минимум трое: двое физически крепких мужчин, а третий человек мог быть кем угодно – мужчиной, женщиной, подростком. Его роль в убийстве – минимальная, чисто вспомогательная. Мужчины подвели Горбаша к козлам, развернули спиной к подставке и на секунду-другую оставили в этом положении. Третий человек поддерживал инженера, чтобы он не упал, пока мужчины не заберутся на козлы. Потом двое убийц подхватили Горбаша под руки и затащили наверх. Третий человек держал потерпевшего за ноги, не давал телу свободного движения, чтобы вся троица не рухнула с козел. Встав на подставку, мужчины накинули Горбашу петлю на шею и некоторое время стояли так втроем. Потом они спрыгнули, опрокинув козлы, а инженер повис в петле.
– Третий человек… – задумчиво сказал я. – Он просто стоял и наблюдал за экзекуцией?
– Я думаю, что он руководил убийством. У мужчин на козлах был ограниченный обзор, но не это главное. Сама по себе подпорка была неустойчивой, им приходилось удерживать равновесие. Попробуйте-ка вдвоем стоять на узких козлах, и не просто стоять, а удерживать в вертикальном положении безвольное тело. Они рисковали при малейшей оплошности упасть с подпорки, но оставались на месте какое-то время. Не просто же так они стояли! В этом был какой-то смысл, какая-то завершенность деяния. Спрыгнули с козел они одновременно, по команде того, кто был внизу.
– Этот третий человек или зачитал Горбашу приговор, или произвел магический обряд умерщвления души врага. В мистику не очень верится, но и казнить Горбаша было не за что.
Эксперт в очередной раз взглянул на часы.
– Мистика – не мистика, теперь дело за вами, – сказал он. – Кстати, Шаргунов не передумал?
– Официально Горбаш покончил жизнь самоубийством. Конец года! Каждый процент на счету.
– Угу, – кивнул эксперт. – В данном случае от убийства до самоубийства один шаг. Если не использовать специальный реактив, то присутствие «Старичка» в организме жертвы обнаружить невозможно.
Из кабинета Романова-младшего я позвонил его отцу. Было около часа дня. Павел Романов предложил встретиться через четыре часа в центре города, у драмтеатра.
Поблагодарив эксперта, я вышел на улицу, с досады закурил, но не почувствовал вкуса табака и отшвырнул сигарету в сугроб.
«Моя личная синусоида не думает идти вверх! – со злостью подумал я. – Спрашивается, почему этот пенсионер назначил встречу почти вечером? Он что, занят делами, срочными и неотложными? Пригласил бы к себе, напоил чаем. Угостил бутербродами с колбасой… Теперь, по его милости, я должен где-то болтаться весь день, а погода-то – не май месяц! Морозец, ветерок. Что делать-то? Поискать столовую?»
Круглосуточно работающая столовая была в здании типографии «Сибирская правда». Я как-то уже обедал там в выходной день. С улицы в столовую было не попасть, а по служебному удостоверению пропускали без вопросов.
Прикинув, сколько времени у меня уйдет на обед, я пошел на остановку. Транспорта, конечно же, не было – воскресенье! Водители автобусов отдыхают и призывают к этому горожан. Незачем в выходной день по городу шляться, здоровьем рисковать. Скользко на улицах, надо дома сидеть!
«Черт с ним, пойду до трамвая!» – решил я.
На проспекте Калинина я заметил знакомую парочку: дряхлого старика и семнадцатилетнюю девушку. Старика звали Прохоренков Николай, девушку – Орлова Мариэтта. Дав дочери такое вычурное имя, родители явно не задумывались, как ее будут звать в быту. «Мариэтта» выговаривать было долго, и имя девушки сократилось до малопонятного «Мара» – не то Маруся, не то Марфа.
Мара была не совсем психически здорова. Ее состояние я бы назвал «болезненной простотой», той простотой, которая хуже воровства. Девушка не понимала, что в жизни все не так просто, есть плохие люди, а есть хорошие. Для нее все были хорошими, а плохих не существовало в принципе.
Как-то мой приятель познакомился с такой же вот девушкой. Фигурка у нее была что надо! Личико – милее не придумать, по разговору не скажешь, что у нее «не все дома». Подружив с девушкой неделю, приятель бросил ее. На наши удивленные вопросы он пояснил:
– Реально, пацаны, в кровать ее уложить – нечего делать. Но что потом будет! Она же не понимает, что есть вещи, о которых не стоит рассказывать всем подряд. Представьте, я пересплю с ней, а она придет домой и скажет маме с папой: «Мы с моим мальчиком в такую интересную игру играли! Вначале мы разделись догола и легли под одеяло…» Спрашивается, на фиг мне такие проблемы? Я лучше с любой страхолюдиной любовь крутить буду. Стыдно, зато надежно. Мама с папой к прокурору не потащат.
Мара, по моим наблюдениям, совершенно бескорыстно дружила со стариком, который о себе говорил: «Я не жилец. Я уже одной ногой в могиле». Если бы не психическое состояние девушки, вряд ли бы она поддерживала теплые отношения с мужчиной, который старше ее почти на четыре десятка лет. Мара Орлова была болтлива и болезненно простодушна, а Прохоренков, напротив, был замкнутым и мрачным человеком, много повидавшим на своем веку.
Я познакомился с ними в сентябре и до сих пор не мог понять, что старику надо от девушки. Он же видит, что она «с гусями», что в разговоре с ней надо обдумывать каждое слово, иначе она не так поймет и черт знает что своим родителям и друзьям расскажет.
«А вдруг он спит с ней? – раз за разом возникала у меня мысль. – Придумал игру в «военную тайну» и укладывает ее в кроватку после совместных прогулок по пустырю. С какой-то же целью он не гонит ее от себя».
Мара и старик зашли в магазин «Женская одежда».
«Это уже что-то! – подумал я и решил понаблюдать, чем закончится дело. – Если старик купит девчонке любую понравившуюся ей вещь, то наверняка их связывают не только платонические отношения».
Забыв про столовую, я занял пост около телефонной будки с выбитыми стеклами, с вырванной из аппарата телефонной трубкой.
Ждать пришлось недолго. Прохоренков и Орлова вышли с пустыми руками: или не нашли, что искали, или денег на покупку не хватило. Весело переговариваясь, они пошли в сторону трамвайной остановки.