Наша немая сцена длилась, наверное, несколько минут.
Вира настойчиво кивала в сторону, намекая, что самое время убираться восвояси. Лироль смотрел так, что у меня от одной мысли об этом пересыхало горло. А его братья хранили молчание и не двигались – как красивые статуи.
Не знаю, чем все закончилось бы, если бы со стороны дворца не послышался мелодичный мужской голос.
– Приветствую вас, дорогие дамы, в замке короля лемов. Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием хотя бы до начала смены в баре. А там – мы телепортируем вас назад в течение пяти минут. И безо всяких там лифтов.
Говоривший был удивительно похож на зрелого мужчину и юношу одновременно. Густо-фиалковые глаза, на несколько тонов темнее, чем у Лироля светились ну просто вековой мудростью. Но на гладком лице незнакомца, с кожей оттенка спелого персика, я разглядела две-три морщинки, не больше.
Уголки губ мужчины чуть опускались вниз, свидетельствуя о пережитых трудностях, но на щеках цвел прямо-таки юношеский розовый румянец.
Черты его казались чуть более резкими, чем у принцев, чуть более жесткими, но сильно уступали в этом велфам.
Лем двинулся навстречу, и в каждом жесте его, в каждом движении чувствовалась удивительная грация. Не женственная, с намеком на нетрадиционную ориентацию – а именно мужская. Стремительность в движениях незнакомца сочеталась с текучестью, сила – с пластичностью.
Я аж залюбовалась.
Тонкая светло-голубая шелковая рубашка с кружевами по вороту и манжетам и черные брюки подчеркивали изысканность внешности лема.
Пока я разглядывала его во все глаза, а Вира прикусила губу, понимая, что быстро отделаться от новых знакомых нам теперь уж точно не грозит, мужчина подошел и представился:
– Регент седьмого королевского дома лемов, Бейлиар. Бывший король, – усмехнулся он на мой удивленный взгляд. – Через год правление должен принять Лироль. Пока же мы вроде как проверяем его на прочность и правим совместно.
Я нервно сглотнула – вспомнила предсказание про трех королей. Еще тогда я подумала – Лироль ведь не король, только принц… И ошиблась.
Черт! Эта прорицательница, похоже, никакая не ярмарочная шарлатанка!
Да и денег она с нас не взяла. Предупредила – и пропала.
Тогда что же это за бумажный король? Я бы подумала, что он банкир или что-то в этом роде… Но в новом мире бумажных денег не было. Не книги же он выпускает, в конце концов?
Я метнула в Виру потрясенный взгляд. Она небрежно пожала плечами и натянуто улыбнулась:
– Мы об этом не знали, – шепнула одними губами.
Похоже, на сей раз велфийка промахнулась – не угадала причину моего удивления. Все-таки чтение по лицам, жестам, глазам сильно уступает телепатии и эмпатии.
Опомниться Бейлиар нам не дал. Взял меня под руку и повел в замок. Вире ничего не оставалось, как снова закусить губу и последовать за нами.
Вот теперь у меня родилось стойкое ощущение надвигающейся грозы. Я прямо кожей чувствовала – ссоры с Талом не миновать. Но я и представить не могла – во что выльется наше с Вирой пребывание у лемов. Хотя… если бы и знала… шанса что-то изменить мне все равно не представилось.
Отвергнуть приглашение короля выглядело еще более грубым, чем сбежать от лемов после их смелого поступка на ярмарке. А Тал… он все равно узнает – кто нас выручил и сделает свои выводы.
Ситуация казалась тупиковой, и я решила расслабиться и плыть по течению.
А там… как пойдет.
Ветка под ногами казалась теплой, но после земли непривычно твердой. Нас с Вирой разделил Лироль, который немедленно подхватил меня под свободную руку. И что-то подсказывало – сделал он это намеренно, чтобы велфийка больше не портила экскурсию упоминанием о ревнивом братце.
Вблизи, не смотря на свои размеры, замок выглядел еще более игрушечным, чем издалека. Стыки крупных каменных плит едва угадывались, а сами стены были гладкими-гладкими, словно лакированные.
Ко входу нас вела широкая лестница, в окружении стройных колонн – они выстроились в шесть рядов, словно охранники-великаны.
Дверь нам открыл один из братьев Лироля, пропуская внутрь.
А там… там я даже не знала – на что и смотреть. Просто глаза разбегались.
По стенам шли изящные, причудливые узоры, похожие на тончайшие кружева, выбитые в камне. Окна изнутри переливались перламутром, на сводчатом потолке рассыпались удивительные картины – пейзажи просто нереальной красоты и достоверности.
Нас разделяло не меньше восьми метров, но я могла разглядеть каждый листок, каждый лепесток, каждую бабочку и каждого зверька.
По сторонам от двери выстроились слуги-лемы. Все в одинаковых белоснежных рубашках, сидящих как чулок и брюках, они в едином движении поклонились.
Пока мы шли мимо, я насчитала двадцать пар слуг, которых различила бы, разве что по цвету кожи, глаз и волос. Рост, фигура, кукольные лица – все у них было почти одинаковым. Даже прически копировали друг друга. У женщин – тугие пучки на затылке, у мужчин – косы из множества прядей.
Бейлиар сделал знак и потянул меня дальше. Мы миновали три зала – зеленый, голубой и белый и вошли в светло-желтый.
Не успели замедлиться, как вокруг появились кресла, а впереди – столики с фруктами и чаем. Я невольно опустилась в кресло, удачно подставленное сзади, и удобное сиденье поддержало спину, мягко спружинило.
Недовольная Вира села напротив. Бейлиар разместился рядом с ней, а Лироль – по правую руку от меня. Остальные принцы поклонились, кивнули всем по очереди и удалились.
От вазочек с печенюшками, не больше пальца размером, пахло персиковым джемом и вишневым сиропом. Не успела я присмотреться к песочному лакомству, рядом появились тарелки со слоеными булочками. От запаха свежей сдобы желудок сжался так, словно мы с Вирой не обедали в поселке.
– Угощайтесь, – Бейлиар провел рукой перед столом из прозрачного материала, похожего на застывшую воду. Даже пузырьки рассыпались внутри причудливыми узорами.
– У лемов принято, чтобы прежний монарх сопровождал нового, помогал ему год или больше, – ни с того, ни с сего объяснил Бейлиар. – Это нечто вроде традиции. А мы всегда чтим и уважаем традиции предков, историю расы. Тот, кто не знает своего прошлого, не добьется хорошего будущего.
В этот момент мы услышали хлопок, а потом и звук, похожий на взрыв. Оконное стекло раскололось на тысячи мелких осколков, прозрачный, остроконечный град засыпал пол, и в зал влетел Тал.
– А еще у лемов принято ухаживать за чужими женщинами! – прорычал велф так, что я аж вздрогнула. Его голос, полный яда и льда, просто пригвоздил меня к месту.
На Тала было страшно смотреть. Голубые глаза превратились в два куска чистейшего льда, лицо исказил звериный оскал.
Вира вскочила, хотела что-то сказать, метнула в меня отчаянный взгляд, но Тала было не остановить. Он бросился на Лироля, и два короля покатились по гладкому теплому полу.
Я хотела приподняться, что-то предпринять, но в глазах потемнело.
Меня захлестнули такие эмоции, что все тело затряслось как от лихорадки, голова начала раскалываться, захотелось взвыть от боли и ярости. Все внутри клокотало, желание – рвать, метать, крушить все вокруг росло со страшной скоростью. Останься у меня силы – наверное, принялась бы бросаться на стены, окна, царапать их когтями, молотить, куда ни попадя.
Сердце болезненно сжималось, ярость усиливалась с каждой минутой, в глазах потемнело. Меня бесило все – собственная зависимость от «проклятой пришелицы, наивной дуры», «мерзавец лем, который воспользовался ситуацией», «сестра, не способная помочь в нужный момент»… Невидимая стена между городом лемов и остальным миром, которую пришлось штурмовать всей мощью древней велфийской магии, крови и скорости… Штурмовать раз за разом, не взирая на боль и неудачи, пока не удалось прорваться внутрь.
Я почти не понимала – что происходит и где нахожусь. Казалось, лобную кость кто-то усиленно выталкивает изнутри, воздуха катастрофически не хватало, в ушах барабанил бешеный пульс. Но внезапно эмпатический щит восстановился сам собой. Раз – и меня как отрезало. Я бессильно обмякла в кресле, с трудом переводя дух. Зрение сфокусировалось, звон в голове почти исчез, но картинка не поменялась.
Тал и Лироль все еще катались по полу клубком тел.
Я ожидала, что Бейлиар вскочит, позовет слуг, потребует разнять буянов. В конце концов, призовет их к порядку, как бывший король и действующий регент! Как же я ошибалась!
– Сыновья очень хорошо владеют Май-цзы. Это наша традиционная борьба, – обронил король, казалось бы, без единого признака беспокойства, и нарочито свободно развалился в кресле. – Я уверен в Ро.
Я посмотрела на Виру, она пожала плечами и хмыкнула:
– Древние лемы еще помнят времена, когда расы месили друг друга прямо на улицах городов. И никого не интересовало – король перед ним, принц или так, простолюдин. Любой мог угодить в потасовку только за то, что вышел из дома.
Драка была бы веселой и даже комичной, воспринимай я все отстраненно, не беспокоясь об участниках и причинах.
Вначале Тал и Лироль катались по полу, обмениваясь редкими ударами и уворачиваясь от них играючи. И это не выглядело опасным, скорее эдакой потасовкой равных по силе и почти неуязвимых противников, что решили потешиться, размять мышцы. Но затем…
Клубок тел распался. Тал в секунду подскочил к нам, окатил таким взглядом, словно я всадила ему нож в спину, и схватил кресло. Минуты не прошло, как велф обрушил его на голову Лироля. Я думала – все, сотрясения лему не миновать. Привстала, дернулась. Но Бейлиар снова и бровью не повел. И оказался прав. Лиролю удар креслом причинил не больше вреда, чем грузовику встреча – с велосипедом. Лем небрежно стряхнул остатки мебели с головы, проверил прическу и… выбросил Тала в закрытое окно.
Стекло с хрустом разбилось, выпустив нежеланного гостя наружу, вместе с градом мелких осколков.
Теперь уже мы с Вирой вскочили как подорванные и бросились к месту катастрофы. Когда я подоспела вслед за велфийкой, Лироль как раз нырнул в освобожденный оконный проем. Да так ловко, что даже не задел два больших осколка, торчавшие снизу и сверху – как клыки.