Когда тишина под куполом стала особенно нарочитой, тяжелой, Хейла хмыкнула и изрекла:
– Слушай, Эльвира. Давай разберемся раз и навсегда. Эльгард был похотливым козлом. И мы с мамой – лишь его невинные жертвы.
Вира аж вздрогнула, повернулась и уперлась в Хейлу испепеляющим взглядом. На полукровку это не произвело ни малейшего впечатления.
– Да-да! Похотливым козлом! – повторила она, не обращая внимания на то, как сжались в кулаки ладони Виры и начали раздуваться ноздри. – Блудил направо и налево. Из песни слов не выкинешь. Моя мама была всего-навсего человеком. И я обязана была о ней позаботиться. И в глубине души ты прекрасно понимаешь это. Просто не хочешь признавать.
Вира замерла, предельно выпрямила спину, словно шест проглотила и с минуту смотрела перед собой невидящим взглядом. Затем развернулась к Хейле и отчеканила:
– Отлично. Да, ты была в своем праве. Но и мы в своем праве злиться. Никто не знал о твоей матери. А уж о тебе и подавно! А когда пропал Эльгард, вы явились с претензиями так, словно мы все вам должны!
Хейла пожала плечами и очень миролюбиво сообщила:
– Значит, это тот самый случай, когда никто не виноват, но всем плохо.
Вира снова застыла – переваривала или мысленно соглашалась.
– Ладно. Да, мы не слишком дружны, – согласилась спустя несколько минут томительного ожидания. – Но никто не виноват. А вот с Миртой…там все иначе.
Я поймала на себе хитрый взгляд Хейлы и вдруг поняла – да она же нарочно затеяла этот разговор! Чтобы перед важным делом все высказались, излили наболевшее и отправились в стан врага как единая команда. Вира хмыкнула следом – тоже догадалась и улыбнулась полукровке уже почти приветливо.
– Я поняла. Будем давить их единым фронтом, – произнесла твердо. – У нас общие враги. И их нужно вовремя остановить.
– Иначе в мире воцарится диктатура этих идиотов. Эльгард очень боялся чего-то такого. Поэтому лично разделил власть между самыми древними велфами. Но… его слишком давно не было… По поводу Мирты, – в своей излюбленной манере резко сменила тему Хейла. – Она бы умерла. Думаешь, так было бы лучше? Если тебя это утешит, я работаю над новым зельем. Возможно, оно окончательно исправит ситуацию Мирты. Хотя ручаться не могу. Ее болезнь слишком не изучена, слишком непредсказуема. Но я подарила ей жизнь. Да, не самую лучшую. Да, каждые десять лет она проходит через смерть. Но…В конце-то концов – она ведь сама на это согласилась. Это был ее, собственный выбор!
Вира аж подпрыгнула, и диван скрипнул, словно протестовал против такого обращения.
– Не может быть! Я разговаривала с ней в день приема микстуры! Мы все обсудили! – выпалила велфийка, и я порадовалась, что нас отгораживает от спутников звуконепроницаемый купол. Нервная реакция Виры и без того привлекла всеобщее внимание. Первыми покосились на нас ближайшие соседи. Две жилистые молодые кошки в ультракоротких кожаных юбках и три бритых под ноль кота почти одновременно повернули головы, словно репетировали. Четыре девушки, человечки, в цветастых сарафанах, с ужасно ярким, безвкусным макияжем откровенно развернулись всем корпусом. Одна даже придвинулась, словно надеялась поймать хотя бы слово. Две лемы, с кожей цвета горького шоколада и белоснежными волосами мазнули по нам заинтересованными взглядами. Но немедленно притворились, будто обсуждают нечто крайне важное.
Три очень бледных, до серого цвета кожи велфийки, в креслах у дальней стены, метнули в нас любопытные взгляды и отвернулись.
Вира осеклась, оглядела соседей так, что потупились даже коты, а человечки отодвинулись на пару сантиметров, и обратилась к Хейле снова.
– А ты не врешь? – спросила почти спокойно, хотя голос велфийки вздрагивал, как и ее ладони, сложенные на коленях, как у школьницы.
– Не вру. Спроси у Мирты сама, – твердо произнесла Хейла. – Она просила тебе не говорить. Судя по диагнозу, шансов у Мирты было немного. Либо умереть, либо принять мой вариант лечения. Я сказала ей напрямик и пообещала, что не оставлю попыток сделать лекарство получше. Она сутки думала, а затем согласилась. Обещала рассказать тебе. Но… видимо не решилась. Она же знает – какие эмоции у велфов. А ты так переживала каждую кому Мирты… Наверное, у нее просто не хватило духа.
Вира замолчала, прикусила губу и в нашем куполе повисла звенящая тишина.
Хейла откинулась на спинку дивана и просто ждала, буравя стену напротив невидящим взглядом. Я наблюдала за спутницами и беспокойство понемногу отпускало. Казалось, Вире нужно свыкнуться, примириться с новой информацией. И Хейла позволяла ей это сделать. Не винила, не корила за крики и обвинения, не изливала обиду за годы враждебности.
Она начинала мне даже нравиться.
В Хейле было что-то такое… Неприятное. То, что сильно меня напрягало.
Ее желание подзуживать, ее любовь к подковерным играм. Ведь Хейла заставила меня читать мысли Лироля! Мысли обо мне самой… ни слова не говоря, не предупреждая. Уверена! Полукровка все просекла моментально.
И все же, мне начинало казаться, что Хейле вполне можно доверять, и в решающий момент она не подведет, не обманет. А сейчас это было куда важнее ее хитромудрости, любви к поддевкам и сложного характера.
Другого у детей Эльгарда, похоже, просто не бывает. Родовая черта, как бы ни ругала Хейла папаню.
…
Место, куда мы приехали, потрясало. Я даже рот приоткрыла. А ведь еще недавно я хранила твердую уверенность, что в этом мире не удивлюсь уже ничему.
Впереди, за золотистым полем, высоко в небе раскинулся город, выбитый из цельной скалы. Бело-серый, испещренный розовыми и темно-бордовыми прожилками, он походил на нечто нереальное.
Мало того! Дома – все как один – были сложной геометрической формы. Одни изгибались синусоидой, другие – буквой S, третьи напоминали многогранник, сходящийся к крыше в узкую пику шпиля. Просто глаза разбегались. И теперь становилось ясно – откуда вообще взялась эта история про Эльгарда. Если велфы создали нечто такое, что мешало им выбить скрытые горные мавзолеи?
– Добро пожаловать в резиденцию третьего короля велфов и третьего сына Эльгарда – Ларримара, – нарочито торжественно провозгласила Хейла.
Я прикрыла рот и обернулась к спутницам.
Вира небрежно пожала плечами.
– Все велфийские города такие. Мы просто живем в общем поселении. А чисто велфийские вот так и выглядят. И владения Тала тоже. Они по другую сторону реки.
– Рекой велфы называют огромное море, которое разделяет континенты, – потянула меня за локоть Хейла. – А город, откуда мы прибыли, находится на другом континенте. Там же, где и владения Тала.
Я перевела потрясенный взгляд с Виры на Хейлу.
– Ага. – Кивнула та. – Говорят, Эльгарду и его сыновьям помогали строить древние лемы. Они умели и не такое. Сейчас технологии давно утрачены.
– Сейчас они не нужны! – возмутилась Вира и смягчилась, заметив наши с Хейлой понимающие улыбки. – Ну да. Давно это было. Мы о таком колдовстве уже забыли. Но резиденции отстроены, и смысла вспоминать его я не вижу.
Город раскинулся под самыми облаками, и окружали его только отвесные склоны. Ни единой тропки, ни единого более-менее пологого подъема. Лестниц и лифтов я не заметила тоже.
Я видела лишь один путь наверх – карабкаться по горам, как скалолазы. Но очень сомневалась, что осилю подъем по вертикальной горе, тем более, без альпинистского снаряжения. Способны ли на это велфы или полукровки, вроде Хейлы, я не знала. Может Вира собралась тащить меня на руках, как в день побега от лемов?
– Э-э-э… А как мы туда попадем? – обратилась я к спутницам.
– Тут есть специальный подъемник, – пояснила велфийка.
И мы направились в сторону города, по узкой, вымощенной серыми булыжниками дороге.
Впереди шествовала решительная Вира, сжав руки в кулаки и стиснув челюсти так, что даже сзади я видела, как заострились ее скулы. Похоже, нервничала перед встречей с возможным предателем. Следом семенила Хейла, и длинная юбка ее почти «подметала» дорогу. Я замыкала.
Мы мерили шагами дорогу не меньше часа, прежде чем подступили к подножию горной гряды.
Вира внимательно осмотрелась, будто искала ориентир и легонько коснулась небольшого выступа, на уровне моего плеча. Он выглядел естественным продолжением скалы, но… брусчатка под нами резко рванула вниз. Я только ахнула – мы стремительно даже не опустились – упали в пещеру.
Вокруг скалились громадные сталактиты и сталагмиты, похожие на щербатые зубы какого-то древнего чудища. В углу, по почти отвесной, розовой стене стекала хрустально-чистая вода. От одного ее вида я поежилась, словно ступила в ледяную струю.
Вира снова начала озираться, медленно продвигаясь вглубь пещеры. На первый взгляд грот казался не тронутым рукой человека или не-человека. Но если присмотреться становилось ясно, что это лишь видимость.
Несмотря на сильную влажность, сыростью здесь и не пахло, скорее свежестью и очень слабо – мятой.
Пол явно сгладили, только что не отполировали, с потолка лился рассеянный свет. Откуда он шел было неясно – мы определенно находились под горной грядой, и солнце никак не могло пробиваться сквозь камни. Пока я озиралась, Вира потянула в сторону – и… мы вошли в кабинку. Один в один как в лифте-телепорте, только гораздо больше и шикарней. Здесь разместился бы уже не один вагон поезда, а все десять. Длиннющие диваны с ворсистой тканной обивкой огибали скругленные серебристые стены и почти сливались с ними по цвету. В центре выстроились ряды кресел, похожих на автобусные, только в каждом свободно раскинулись бы три женщины моей комплекции.
– Велфы любят жить на широкую ногу и демонстрировать это всем вокруг, – поймала мою мысль Хейла. Вира повела плечом.
– А почему бы и нет?
Я же не нашла ничего лучше, чем коротко кивнуть. Нарочитый шик и блеск меня никогда не привлекали. Но что-то подсказывало – велфы стремились подчеркнуть вовсе не их, а собственную силу и богатство. Дать знать врагам – насколько они благополучны и могущественны.