– Садитесь! – воскликнула Этель. – Непослушные дети. – Глаза мудрые, всепонимающие. Вскоре она узнает, где они были. – Признавайтесь, что задумали.
– Произошла ужасная путаница, – начал Гибсон. Он смотрел на спагетти, но аппетита не было.
Розмари нервно взяла вилку.
– Расскажем во всех подробностях, – произнесла она. Милая мышка, набралась отваги ему помочь.
– Мне понятно, что вы о чем-то договорились. – Этель покосилась на них. – Не беспокойтесь, дорогие, я не любопытна. Это не мое дело. У вас есть право на свои секреты.
Розмари резко положила вилку.
– Не сомневаюсь, вы мне обо всем расскажете, что касается меня, – добродушно продолжала Этель.
– Да, – спокойно ответила миссис Гибсон.
Сам Гибсон заглянул в глаза сестры и увидел в них себя. Безответная овечка, размазня, человек не от мира сего, прирожденный холостяк, никогда не бывший женат, доживший до преклонных лет с преданной старой девой сестрой. Обречен на такую жизнь. Нет, неправда.
– Мы сильно любим друг друга, – тихо, но твердо заявил он. – Розмари и я.
Этель вытаращила глаза и непонимающе посмотрела на них. Ее губы недоверчиво шевелились, и во взгляде стоял вопрос.
Первой заговорила Розмари:
– Все как он сказал.
– Что?
– Все как он сказал. Это правда, Этель.
– Я чрезвычайно рада, – ответила та, но голос фальшиво дрогнул. – Обед стынет, давайте есть.
Она им не поверила. На лице никакого выражения, но Гибсон почувствовал, как билась мысль в голове сестры, стараясь определить, каково же «настоящее» значение того, что было сказано. Мысли ее путались и сплетались, как в миске спагетти. Ему не хотелось есть. Но отказаться от приготовленного сестрой ужина значило обидеть ее. Лучше сделать над собой усилие.
Он повертел в руках вилку.
Этель погрузила свою в спагетти.
Внезапно раздались крики. Напуганные, все повернули головы к окну.
Шесть человек, скатившись с крыльца Пола, мчались, что-то крича, через подъездную аллею.
– Гибсон! Эй! Эй! – вопил водитель автобуса.
Гибсон, прихрамывая, подбежал к двери. И сам поразился тому, насколько обрадовался снова увидеть своих знакомых. Жизнь закипела в доме, когда рядом оказались Ли Коффи с держащейся за его руку Вирджинией. Затем, пританцовывая, подбежал Тео Марш. Его изборожденное морщинами лицо сияло, из-под его размахивающих рук ловко вынырнула юная Джини. Пол придержал дверь для миссис Ботрайт, которая вплыла, словно океанский лайнер. Все разом закричали:
– Мы его нашли!
– Все под контролем! – Ли Коффи размахивал листом бумаги.
– Рыбаки на берегу! Нам все удалось! – Он крепко хлопнул Гибсона по спине. – Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?
– Расскажите! – попросила Розмари, перекрывая шум. – Пусть говорит кто-нибудь один…
– Крошка Джини! – проревел Тео Марш. – Это юное создание оказалось настолько умным и сообразительным, что я падаю ниц пред ней в пыли. Глупец! Я глупец! – Он выхватил бумагу из рук водителя автобуса.
– Так что же выяснилось?
– Расскажите им, – крикнула медсестра, но в итоге поведала сама: – Джини попросила Тео, чтобы тот нарисовал лицо, которое видел.
– И он так хорошо с этим справился, что бабушка узнала человека. – Девушка вся раскраснелась.
Листок подсунули Гибсону под нос. Несколько карандашных линий, и вот оно, лицо красавицы.
– Мама сказала, что это миссис Вайолет, – объяснил Пол, – а я не мог поверить. Не представлял, что она настолько красива.
– Имеют глаза и не видят, – буркнул художник. У него стояли дыбом волосы. Он держал лист обеими руками и поводил из стороны в сторону. – Она никогда не позировала? Какие изящные ноздри!
– Но что? – выдохнул Гибсон. – Что произошло?
– Вирджиния позвонила к ней домой, – взволнованно объяснил Ли. – Этой Вайолет. На месте оказалась ее сестра. И она сказала, что бутылочка у нее.
– У сестры?
– У Вайолет, – прогудел Пол. – Она уехала в горы и взяла бутылочку с собой. Но миссис Ботрайт позвонила в полицию.
– Пообщалась с властями предержащими, вправила им мозги. – Ли Коффи похлопал миссис Ботрайт по плечу. – Так, Мэри Энн?
– Они остановят ее машину, – спокойно ответила та. – Или скорее это грузовик. Мы узнали номер, и теперь он во всех ориентировках. – Несмотря на всю свою уравновешенность, она сияла, как Санта-Клаус.
– Вот видите! – задохнулась от восторга Вирджиния. – По дороге масло ей не понадобится. С какой стати? Значит, вы спасены!
Этель стояла рядом.
– Более того, – продолжила миссис Ботрайт, обводя взглядом окружающих, словно это были члены комитета, – раз катастрофы не произошло, я не вижу причин продолжать расследование. Нет смысла предавать дело огласке и кого-то юридически наказывать. Мистер Гибсон больше не собирается совершать самоубийства и повторять то, что сделал. Мне кажется, я убедила начальника полиции Миллера. Если нет, постараюсь еще это сделать.
– Уже убедили! – воскликнул Ли Коффи. – Вы были великолепны. Все хорошо, что хорошо кончается. Ура!
– Ура! – подхватил Тео.
Розмари облегченно застонала, пошатнулась и рухнула на стул.
– В доме есть коньяк? – Вирджиния профессиональным взглядом оценила ее состояние.
Стоящая рядом Этель понятия не имела, что происходит. Ничего не понимала.
– На кухне в левом шкафу над раковиной, – ответила она и улыбнулась. Она ждала, что ее познакомят с гостями.
Но медсестра вместе с водителем автобуса бросились в кухню.
Зазвонил телефон, и миссис Ботрайт с присущей ей плавной походкой подошла, чтобы ответить.
В это время Тео Марш повернулся – локти в стороны, подбородок вперед, – сверкнул глазами и злорадно спросил:
– Так это и есть смертоносная Этель?
– Послушайте, кто все эти люди? – спросила та, побагровев.
Дрожащий всем телом Гибсон тоже опустился на стул. Он понял, что Этель в полном недоумении, совсем не на одной волне с остальными.
Она была не в состоянии понять короткий обмен фразами. Кроме того, чувствовала себя оскорбленной. Но объяснять ей сейчас Гибсон не мог. Он, который только что спасся от своего рока, дрожал и молчал.
– Мы как раз собирались вам все рассказать, – с трудом произнесла Розмари. – Сейчас, минутку… – Она замолчала.
– Да, он здесь, – сказала миссис Ботрайт в трубку. – Можно мне принять сообщение? Лаборатория? О, понимаю. Но он найден, и никто не пострадал. В самом деле? Но в то время вы еще не могли знать. Нет, не оглашалось. Всего лишь ошибка… – Она продолжала тараторить в телефон.
А в кухне медсестра очень быстро нашла коньяк, но Ли ее решительно обнял и прижал к себе. Зеленый бумажный пакет лежал поверх другого мусора в ведре. Бутылочка с королем Роберто на этикетке стояла на столе вверх дном. Но они шептались и ничего не замечали вокруг.
В гостиной Тео Марш с усмешкой смотрел на Этель. Миссис Ботрайт все еще говорила по телефону и не могла его одернуть. Но теперь она звонила, чтобы вызвать машину. И художника несло:
– Этель собственной персоной? Безнадежная младшая сестра? Проповедница судьбы? Психиатр-любитель?
У нее был вид, словно она задыхалась.
– Не понимаю, – крикнула они хриплым от ярости голосом, – почему сюда пустили этого старого придурка и позволяют меня обзывать? Я не собираюсь выслушивать его бредни и до тех пор, пока вы все не образумитесь, ухожу обедать, пока все не остыло.
Этель терпеть не могла, если нарушали ее планы или преподносили сюрпризы. Она вернулась к столу, села на стул и погрузила вилку в застывающую массу спагетти. Тео Марш двинулся следом, привалился к стене и, склонив голову набок, наблюдал за ней.
К сидевшему в гостиной мистеру Гибсону возвращались чувства. Зрение прояснилось. Он стал воспринимать происходящее, и его охватил внезапный восторг. Спасен и свободен. Любит и любим. И никто не отравится. Молитвы услышаны, насколько это дано человеку знать, и он с облегчением ощущает вкус родного дома. Вдруг у него перехватило дыхание.
– Розмари, что это там на камине?
– Ты о чем, дорогой? – Миссис Гибсон, пьянея от счастья, радостно поднялась. Под мотком горчичного цвета на месте, где когда-то стояла синяя ваза, лежали деньги. – Какие-то деньги.
Мысль, подхлестываемая страхом, мелькнула быстрее молнии. Гибсон метнулся между Полом и Джини, мимо Тео Марша перехватить руку с вилкой сестры.
– Здесь была миссис Вайолет! – крикнул он.
– Не знаю, Кен, – раздраженно ответила та. – Но ты оставил все двери открытыми. Нас могли обокрасть! – Она кипела от злости.
– Оливковое масло! Бутылочка с оливковым маслом! Где она?
– Масло в соусе, – ответила Этель. – Я решила, что ты купил его именно для этого. – Ее брови взлетели вверх, выше некуда. – Ты сошел с ума? – Голос сестры стал ледяным.
В тот самый момент встрепенулись на кухне медсестра и водитель автобуса.
– Это что еще? – воскликнула Вирджиния, потрясая маленькой пустой стеклянной бутылочкой. В другой руке она держала стакан с коньяком.
– А э…
– А это? – подхватил Ли Коффи, указывая на зеленый бумажный пакет.
– Он здесь! Не прикасайся, Этель! – крикнул Гибсон. – Там смертельный яд!
– Яд? – Она отшатнулась.
Гибсон сгреб спагетти со всех трех тарелок в миску и с мрачным видом не выпускал из рук.
– Наверное, миссис Вайолет пыталась заговорить со мной, – сообщил он собравшимся. – Помнится, она упомянула, что ей нужно в банк. Видела, как я что-то оставил на сиденье, и окликнула меня. Она точно знала, что это мой пакет. И принесла его сюда вместе с мотком шпагата.
– Вот это честность, – благоговейно протянула Розмари.
– А яд в соусе! – воскликнул Тео.
– Там. И весь день находился в этом доме, – кивнул мистер Гибсон. Сел, осторожно поставил миску на колени и склонил голову.
– Надо сообщить полиции, – оживленно и, не скрывая радости, заявила миссис Ботрайт.
– Все мы герои! – заключил водитель автобуса.
Но самая юная героиня Джини, встав в ряд с остальными героями, нахмурилась: