– Считай, премия тебе и часть с выигрыша со ставки. А боцман в следующий раз больше в команду верить станет, впредь ему наука. Вздумал тоже, на залетных ушкуев принимать. И зачем, когда у нас свой есть?
Гралл как раз закончил выплачивать редкие выигрыши матросам, обернулся к Ностро и рассмеялся:
– Да ладно, среди своих проигрался, не жалко. Но чтобы я еще раз на этих безумцев банк держал – да ни в жизнь!
– Привычное дело, они так почти всегда знакомятся. Пока друг друга на зуб не попробуют – не признают... Кстати, тебя уже ждут. Завтра с утра в мэрию не забудь зайти. Я пока с тритонами разберусь и за поход с подарками отчитаюсь.
– Так шторм на подходе, спускаться все равно нельзя.
Капитан полюбовался на разбитое лицо водолаза и согласился:
– Само собой. Но план общий составить надо будет. По затопленным докам и складам твои хвостатые пройдутся, там что интересного найдут. Ну и торговаться тебе придется о контракте, господин Тристан с нас теперь просто так не слезет. Так что – отдыхай, приводи себя в порядок и жду утром на площади.
У спущенного трапа стояли оба ушкуя. Ярый уже успел ополоснуть лицо и теперь красовался свежими синяками и распухшим носом. Рядом переминался с ноги на ногу полицейский. Похоже, страж правопорядка прятался всю баталию за спинами зрителей и сейчас с грустью пытался выполнить свой долг.
– Добрый день, господин водяной. Власти города... Ну, согласно...
– Что случилось? – удивился Каппа, пытаясь нарыть в скудных познаниях о местных законах – что же такого он успел нарушить.
– Заявлять будете? Гости на вас напали... Вроде как...
– Напали? – водолаз потрогал зудящее ухо и усмехнулся: – Не, они же без оружия. Это так, мы личный вопрос решали.
– Какой? – удивился полицейский, переводя дух. Похоже, не придется арестовывать новичков. Хотя попробуй, арестуй таких...
– Мы никак не могли решить, что стоит сделать сначала: помолиться или пообедать.
– И?
– По итогам беседы согласились, что каждый может поступать как ему больше нравится. Я уже помолился и готов обедать. А гости – как им будет удобнее.
Обрадованный хранитель закона откозырял и испарился. Ярый, которому явно накрутил хвост напарник, смущенно развел руками и извинился:
– Прости, земляк, не признал. После Потопа ваши старейшины редко на Сход появляются, вот и обмишулился. Мир?..
– Мир, – Каппа пожал протянутую руку. Затем предложил: – Я знаю неплохую таверну, где варят отменное пиво. Там же рядом угол снимаю. Если хозяин вам места не найдет, то с соседями можно договориться. Это ближе к краю города, там новых поселенцев пока еще мало и цены терпимые.
– Пиво? Это хорошо, это правильно. В Монторсо хорошо умеют железки делать, а вот пиво варят паршивое. Веди, водяной, надо встречу отметить...
Это хорошо, что у мэра не дошли руки до ремонта города. И это хорошо, что шторм уже вот-вот ударит своей тяжелой грудью по Лортано. Небо в мрачных облаках, ветер завывает между узких стен и гасит любые шумы. Темно, в могильной черноте легко спрятаться и никто тебя не заметит. Особенно, если этот выпил в таверне, отмечая возвращение домой. И особенно если ему неплохо накостыляли по прибытию, как рассказывают портовые крысы. Не боец, идет, еле ноги переставляя. Главное сейчас – не ошибиться. И тогда заветные камушки и богатство вернутся к их хозяину...
Сентадо острожно высунулся в дыру в заборе и осмотрелся. Нет, все как плариновал. Проклятые ушкуи отстали, один вовсе пристраивается в начале улицы, чтобы отлить у покосившегося столба. А водяной бредет в одиночестве дальше, подставив спину. Дубинка скользнула из рукава. Выбраться на плиты мостовой, три шага и вломить по темечку. Затем – обмякшее тело отволочь в проулок и в подвал. И можно потом распросить гада, куда он дел награбленное...
Убийца успел сделать два шага, когда спину обожгло болью. Каппа обернулся на вскрик и автоматически встретил нападающего резким ударом в живот. Загремела по плитам тяжелая дубинка, а на шум драки уже бежали оба ушкуя, выхватив тесаки. Еще миг – и Ярый закончил вязать Сентадо руки, а потом выдернул окровавленный метательный нож.
– У вас как здесь поступают? Сразу камень за ноги и в море, или сначала распрашивают?
Каппа отер испарину и ответил, стараясь скрыть озноб – похоже, с костлявой разминулся буквально на волосок:
– Этого умника надо в полицию сдать. Выживет до них?
– Да, ничего серьезного я ему не проткнул. Как знал, что за тобой присмотреть надо, а то эта морда еще с таверны крутилась рядом.
– Он моего прежнего капитана убил. Так что будет за что спросить. Ну и поинтересуются, что именно мерзавец хотел с меня стрясти.
Данко поднял голову бродяги за спутанные волосы и спросил:
– Что забыл здесь, увечный?
– Платили вы много за ужин, монетами звенели! Вот и хотел я чуть на жизнь заработать! Ничего бы твоему приятелю не сделалось, у него башка крепкая! Кошелек бы забрал и все!
– А с чего бы у него голова была крепче, чем у меня?
– Под воду только безголовые ныряют! Нет там ничего, никаких мозгов! Одна кость!
Отодрав кусок рубахи, Ярый наложил грубую повязку и заметил:
– Похоже, именно за тобой молодчик пришел. Не деньги искал, а конкретно о твоей голове озаботился.
– Согласен... Спасибо тебе, из каких-то серьезных неприятностей вытащил.
Бывший наемник лишь пожал плечами – а как иначе? Родных надо поддерживать.
– Ладно, давай оттащим его к перекрестку, а там наряд вызовем. Сдадим гада и можно на боковую, и так припозднились.
Поняв, что нападение не удалось и от ушкуев не откупиться, Сентадо заскулил, засучив ногами:
– Ненавижу! Ненавижу тебя, сволочь! Ограбил меня, золота лишил! Чтоб ты сдох, рыба проклятая! Чтоб...
Ярый оторвал еще кусок рубахи и заткнул рот:
– Да, у вас здесь весело. Мне нравится, удачно приехали...
На рассвете вонючий бродяга докладывал нанимателю:
– Похоже, захоронка у водяного на дне. В городе нигде не светится, деньги тратит лишь заработанные. Когда попытались прижать, никуда не помчался, ни с кем не встречался...
– Ну что же, это уже результат... А что с исполнителем?
– Попался, идиот. Напал, когда мерзавца ушкуи прикрывали. Повязали на месте.
– И ты думаешь, ради спасения своей шкуры он не заговорит в полиции?
Бродяга затараторил, испуганно разглядывая нависшую над ним черную тень:
– Да рта не откроет! Что он, дурак? Ведь я его за решеткой достану, если петь начнет!
– Дурак, раз попался. И дважды дурак, что язык себе не откусил, когда в участок приволокли...
Длинный клинок ударил под подбородок, сильная рука придержала задергавшееся тело. Опустив убитого на груду мусора, тень подождала, проверила пульс на шее и убрала нож:
– Никого ты за решеткой не достанешь, мэр худо-бедно навел порядок. А твой Сентадо уже соловьем поет, рассказывает, как попросили его водяного прижать. Так что с утра уже твоя рожа будет у всех патрульных в ориентировке... Придется самому делом заниматься. И где только нормальных исполнителей взять, одни идиоты кругом...
Быстрее всего бывший старпом сошелся с обстоятельным и добродушным Данко. Таторе выслушал просьбу о возможном ночлеге, посмотрел на ушкуев и предложил им достроить подсобку, чтобы вместо крохотной комнатушки было две. Благо, двор позволял, а разного хлама в порту было более чем достаточно. Хватит и на стены, и на крышу, и на внутреннее обустройство. И цену запросил ту же: десять чаков в неделю с носа. Харчи и бабы – за свой счет.
Сейчас старик сидел в скрипучем кресле-качалке под навесом и на пару с Данко дымил ароматным табаком, разглядывая как мелкий дождь звонко щелкает тяжелыми каплями по сваленным в углу кривым пластинам. Попутно оба прислушивались к крикам, которые доносились из нового обиталища ушкуев.
– Огонь девка. Никогда еще не видел, чтобы Ярый кого-то испугался, – выслушав очередную тираду заметил Данко.
– Это да, эта может. Хотя, мэр ей лицензию предоставил на собственную мастерскую. Так что выросла в звании. Желающих под водой работать мастеровых мало, а у нее голова вся на жабьи штучки перекособочена. Так что – как раз ее место... Ну и характер у нее железный, этого не отнять.
Дверь распахнулась и во двор выскочила недовольная Перлита, в новом комбинезоне и с разводным ключом в руках:
– И мне плевать, кого вы там в публичном доме не поделили, но Каппа мне нужен живой и здоровый! Это ты будешь наверху прохлаждаться, а ему с тритонам под воду идти! И если из-за травмы он сдохнет, я тебя самого в бараний рог сверну и следом под воду отправлю!
Бросив разъяренный взгляд на замершую под навесом парочку, фурия прогремела каблуками и испарилась, напоследок хорошенько хлопнув уличной калиткой. Высунувшийся следом смущенный Ярый поинтересовался у Таторе, который смеялся уже в голос:
– Чего так взъелась? К девкам я один ходил, водяной дома сидел.
– Она его рожу только в мэрии увидела после вашего знакомства. Вот и расстроилась.
– Да ладно, он уже почти оклемался, крепкий на удар парень.
– Ага. А теперь представь. Ей обещают лицензию мастера и свои мастерские с доком. Ей надо помочь с ремонтом и получить заработанное. А единственный, с кем согласны работать тритоны – это Каппа. Единственный, кто будет помогать с их охраной и кто договор с городом подписывает – это снова Каппа. И если он в самом деле всплывет кверху брюхом, то плакали и мастерские, и хорошая жизнь. После чего госпожа механик приходит сюда в обед и слышит, что ушкуев дома нет, потому как ушли черти куда. И что один из них спрашивал у всех соседей, где тут лучший бордель...
Теперь уже хохотали все вместе.
Но поздним вечером Ярый все же отловил Данко перед сном и предложил:
– Слушай, а давай и мы в ремонт подпишемся? Я поговорил с кем мог, Каппу хвалят. Головастый мужик и руки как надо прилажены. Ведь наверняка ему понадобятся люди, чтобы грузы охранять, порядок помогать поддерживать.