Откуда ей было знать, что личный секретарь возглавляет клуб поклонниц Джека Меннинга?
Пронзая ее глазами, ставшими прозрачными от наполнившей их непримиримости, Джулия проинформировала ее, что Джек работает больше, чем любой другой в этом здании, что справедливость его никогда не подвергалась сомнению и что он никогда еще ни на кого не наорал. По всем пунктам — пример идеального начальника. Парис решила, что не согласиться будет невежливо, но, несмотря на все ее миротворческие усилия, Джулия больше улыбаться не стала.
Она вежливо продолжала экскурсионную программу, давая пояснения по таким важнейшим пунктам, как составление протокола для отправки факсов и пользование кофеваркой. Парис мысленно пометила для себя выяснить, где поблизости торгуют приличным кофе. Как только они вновь оказались на восемнадцатом этаже, Джулия поспешила лишить Парис своего общества, даже не упомянув о Милсон-Лендинге.
Когда документы не появились и к десяти часам, Парис начала подозревать, что Джек просто забыл оставить инструкции, однако телефонный звонок быстро положил конец этому предположению.
— У меня нет ни единой свободной минутки, — проинформировала ее Джулия. В небрежном тоне слышалось: такой возможности, по всей вероятности, может не представиться всю ближайшую неделю.
— Я могу прийти и забрать документы сама.
— Если бы папки были у меня здесь, но все находите внизу. Я сообщу, когда освобожусь.
И секретарша отключилась.
Парис уставилась на замолчавшую трубку со смесью недоверия и отчаяния. Она не ждала, что Джулия проникнется к ней пылкой любовью за двадцать четыре часа, но и такого откровенного отказа в помощи не предвидела.
Придется действовать самостоятельно.
Вскоре, вооруженная двумя чашками с напитками, она выступила по направлению к комнате Джулии, но внезапно остановилась. Что, если девушка расценит этот поступок как попытку подкупа, жалкий жест с целью завоевать ее дружбу? Может, она не пьет кофе или пьет черный? Единственные работники, с которыми Парис знакома, — старики из руководства. Нельзя ожидать от них полной информации о предпочтениях секретарши в области напитков.
Может, выплеснуть в ближайшую кадку? Ее руки дрогнули, кофе перелился через края чашек. Теплые капли, стекающие по правой ноге, оказались последними в чаше ее терпения.
— Переступи через себя! — приказала она себе и с глубоким вздохом вошла в комнату… Она была пуста.
От неожиданного облегчения на нее напал истерический смех.
— Нет, это просто великолепно, — бормотала Парис, пристраивая чашки на столе, чтобы не разлить остатки. Потянулась через стол за салфетками, чтобы вытереть руки. И тут в поле ее зрения попал компьютер Джулии.
— Милсон-Лендинг, — вслух прочитала она. Наклонилась ближе, чтобы было лучше видно.
— Чем могу служить?
Парис дернулась в сторону. Одна рука автоматически поднялась к груди, чтобы унять забившееся сердце.
— Ты меня до смерти напугала, — без необходимости пояснила она.
Но глаза Джулии в ужасе расширились, и она стремглав бросилась через комнату к столу. Парис повернулась и увидела, как темно-коричневое пятно медленно расплывается по бумагам. Отчаянный рывок секретарши спасти положение уже не мог.
— О, боже мой… Прости меня, пожалуйста!
— Откуда у меня на столе кофе?
— Я принесла его тебе, — прошептала Парис.
— Зачем?
Парис пожала плечами и нервно рассмеялась.
— Я не пью кофе во время работы, — холодно сказала Джулия.
— И правильно. То, чем заправляют кофеварку, больше напоминает накипь.
— Ты пробовала?
— Накипь? Ни в коем случае. — Парис поморщилась. — Я только подозреваю, что по вкусу это походит на растворимый кофе.
— Я имею в виду кофе, — страдальческий взгляд Джулии свидетельствовал о нежелании воспринимать в эту минуту шутки. — Тебе-то кофе доставляют от Гуидо. — Она со значением посмотрела на золотой логотип, поблескивающий на одной из опрокинутых чашек. И, бросив неприязненный взгляд на Парис, взяла стул и уселась.
Рефлекторно подбородок Парис выдвинулся вперед. Она понимала, что заслуживает порицания, но нельзя же обращаться с ней как с гадким ребенком!
— Я не посылала за кофе, сама его принесла.
Молчание.
— . Парис раздраженно продолжила:
— Я понимаю, ты не собираешься принимать меня с распростертыми объятиями. От тебя не требуется любить меня, но, пожалуйста, дай мне возможность выполнять свою работу.
— Работу, которую ты получила честным путем? Джулия говорила достаточно спокойно, но в глазах ее при этом горело откровенное негодование, что навело Парис на мысль о личной заинтересованности.
— Я не просила конкретно эту работу. Так решил мой отец Не надо обращать его решение против меня.
На щеках Джулии вспыхнул румянец, но она не проронила ни слова и начала разбирать залитые кофе бумаги, раскладывая их по столу, как немое свидетельство обвинения.
— Ты сама надеялась получить это место?
Руки Джулии остановились, она изумленно воззрилась на собеседницу.
— Господи боже, нет. С чего ты взяла? Меня моя работа устраивает. — Она печально поглядела на бумаги. — Джек и так работает за десятерых. Ему нужен сотрудник, на которого можно было бы переложить часть нагрузки, а не дополнительная обуза.
Все тот же аргумент, подумала Парис, сердито тряхнув волосами. Но горячность, с которой Джулия защищала своего шефа, подтолкнула ее любопытство.
— У тебя есть что-то с Джеком?
Джулия была сражена, это было видно по выражению ее лица.
— Господи боже, нет. — Она недоверчиво поморщилась. — Хочу сказать, что он прекрасный босс, но чтобы мы… чтобы я… — Девушка покачала головой, явно растерявшись.
— Потому что он твой босс?
— Потому что он совсем мной не интересуется. — Она посмотрела на Парис, и в глазах у нее вспыхнула крохотная искорка смеха. — А если бы заинтересовался, то Уоррен сделал бы из него котлету.
— Уоррен?
— Мой парень. Он довольно ревнив. — Ясно, что она не возражает против его ревности.
Парис улыбнулась в ответ На сердце у нее полегчало — наконец-то Джулия поделилась чем-то личным Но понимание так же резко пропало. Улыбка секретарши исчезла.
— Тебе, наверное, нужны эти папки относительно Лендинга. Я же сказала, что позвоню, когда подберу их.
— Я хотела помочь.
Джулия взглянула на разбросанные по столу документы.
— Лучше бы не помогала.
Впервые Парис повнимательнее пригляделась к бумагам.
— Они испорчены, да?
— Большая часть, — пожала плечами Джулия. — Но все есть в компьютере. Придется выводить заново.
— А я могу помочь? — спросила Парис, повинуясь импульсу.
Джулия довольно долго обдумывала ответ.
— Наверное. Тогда у меня появится время отыскать твои папки. — Она взяла со стола письмо и передала Парис. — Вот справочный номер… соответствует номеру файла в компьютере. Они в разных директориях, но все можно отыскать. — Приглядевшись, она заметила испуг на лице у Парис. — Ты ведь сможешь найти файл, да?
— Я постараюсь.
— Тогда лучше я сама.
Парис едва удержалась, чтобы не сбежать. Только перспектива провести целый день, сидя в пустом кабинете, остановила ее. Джулия смотрела так сердито, что Парис снова начала поднимать подбородок.
— Я хочу организовать встречу со всеми агентами, занимающимися Лендингом. У тебя есть их фамилии?
— Они в папках.
Парис снова взглянула на упрямо склоненную голову секретарши. Черт тебя побери, Джулия Макклу!
— Ты действительно хочешь, чтобы я забрала у твоего босса часть работы, или это только напыщенные фразы? — (Джулия удивленно вскинула глаза.) Джек сказал, что ты знаешь о «Грентеме» все. Я думала, что ты сможешь отыскать мне эти имена без особых затруднений.
Еще через двадцать секунд у Парис имелась нужная информация. Улыбка так и рвалась с ее губ.
— Спасибо, Джулия. И мне искренне жаль, что так получилось с этим кофе.
Джулия словно не слышала извинений, даже не улыбнулась в ответ. Парис возвратилась к себе, проникаясь все большей решимостью. Она докажет им, что они ошибаются. И очень хочется верить, что помощь личного секретаря Джека Меннинга больше не потребуется.
Хоть для чего-то сгодилась родительская фамилия услышав ее, два агента немедленно согласились на поздний ланч без предварительной договоренности.
Вернувшись, она обнаружила у себя на столе папки с бумагами. Глядя на них, Парис не ощутила ни ожидаемого удовлетворения, ни возбуждения. Осторожно обогнув стол, она села, убрала сумку, открыла верхний ящик, достала блокнот и ручку, разгладила юбку. И все время не отрывала глаз от устрашающей груды.
— Ты сама напросилась, Парис Грентем. Так что теперь не хнычь, — пробормотала она, протягивая руку за верхней папкой и кладя ее перед собой. Парис ощутила, как желудок съеживается. Слегка повернувшись в кресле, она прикрыла глаза.
Ни Джек, ни отец, несомненно, этого не помнят, но она присутствовала в момент зарождения проекта.
Разговор шел за обеденным столом в доме отца. Парис запомнила это, потому что на обеде был Джек.
Она отчетливо помнила, как однажды днем отец пригласил гостей прокатиться на яхте вдоль берега, на котором планировалось строить комплекс. Пока он распинался относительно стратегически удобного расположения и потенциальных прибылей, Джек ухватил ее за локоть и стал с энтузиазмом рассказывать, как замечательно впишется новый комплекс в ландшафт, будет отражаться в воде и купаться в лучах солнца.
Она запомнила картины, нарисованные им, но гораздо сильнее оказалось впечатление от его страстности и энтузиазма. Парис помнила, как после не один год она жаждала той же страсти, но адресованной ей, страсти, пропитанной солнцем, глубокой, как ярко-синее небо, страсти, о которой мечтала так отчаянно, что вообразила, будто отыскала ее в глазах Джека той декабрьской ночью.
Она ненавидела себя в такие моменты, потому что пальцы соскользнули, успев лишь коснуться и не сумев удержать самое дорогое в жизни.