Хью подошел к ней и погладил по голове.
— Согласен. Дорогая, я знаю, что должен больше времени проводить дома, и делаю для этого все, что в моих силах.
Лесли слышала это и раньше. Пусть считают ее неразумной и капризной, но у нее больше нет сил выслушивать его оправдания. Хотя Хью действительно вымотан и заслуживает немного сочувствия.
— Мы можем отложить разговор на другое время. Ты словно выжатый лимон, да и я не в лучшей форме для ведения боевых действий. В холодильнике есть продукты, можешь сделать себе бутерброды на ужин. А я, если не возражаешь, пойду спать. — С большим трудом она встала с кресла.
Хью предпочел бы, чтобы она еще посидела с ним, но понимал, что нельзя просить ее остаться. Уже поздно, и Лесли нужно отдыхать.
— Нет, конечно. Иди ложись.
Лесли со злостью сорвала написанную от руки записку с дверцы холодильника.
— Несмотря на все мои возражения, он снова уехал, — пожаловалась она Фритцу, смяв бумагу в комок и швырнув его в дальний угол.
— Но уже завтра я буду дома, — объявил Хью, кладя портфель на кухонный стол.
— Ты до смерти меня напугал, — ахнула она, отступив к шкафу и прижав руку к сильно бьющемуся сердцу. — Я думала, ты уже уехал.
— Я как раз собирался уходить. Записку написал, потому что не хотел тебя будить, но не мог уехать, не попрощавшись. Я не хотел тебя пугать. — Хью принялся медленно целовать ее в лоб, щеки и наконец добрался до губ. Лесли не могла устоять и обвила руками его шею.
Прошло немало часов после того поцелуя, а она все еще ощущала его свежесть и сладость, равно как и страстное желание вновь пережить этот божественный миг, хотя ни за что не хотела себе в этом признаться.
— Прямо на моих глазах он принимается за старое, — поделилась она с Пэт. Они пили кофе в кафе напротив их офиса. — Работа всегда будет для него на первом месте.
— Хью, с которым я встречалась и рассказы о котором слышу последние полгода, совсем не похож на человека, который не знает, что для него важно, — попыталась успокоить ее Пэт. — Кажется, он не меньше тебя взволнован предстоящим рождением ребенка.
— Ну конечно, по-своему да, но, вероятно, когда меня повезут в родильное отделение, он будет не рядом со мной, а в каком-нибудь зале судебного заседания. Мне же нужно, чтобы Хью был возле меня, а не где-то на другом конце Техаса.
— А ты не пыталась рассказать о своих переживаниях?
— Да, но, похоже, он не понимает.
— Объясни.
В то утро, вернувшись за свой рабочий стол, Лесли размышляла над советом Пэт быть с Хью до конца честной и прямо и откровенно сказать ему, как сильно он ей сейчас нужен.
«Интересно, — рассуждала она сама с собой, — если сделать так, как советует Пэт, выйдет из этого какой-нибудь толк или Хью просто решит, что я веду себя как избалованный ребенок, лишь бы добиться своего во что бы то ни стало?»
— Что за грустный вид? — услышала она голос.
— Кажется, я немного устала.
— Тогда иди домой. И не смей больше появляться здесь, пока не сделаешь меня дедушкой.
— Чудесная мысль, — согласилась Лесли. Вчера вечером, обдумывая слова Хью, она пришла к выводу, что он прав: пора ей оставить работу. А теперь, слава Богу, это решение как бы приняли за нее. — Спасибо, Берт. — Она звонко поцеловала его и, не обращая внимания на его смущение, принялась собирать свои вещи.
Как только Лесли вошла в дом, она тут же стала звонить Хью в офис. Так как он вчера вечером особо на этом настаивал, ей хотелось сообщить ему, что она уже в декретном отпуске. Его секретарша скажет, где он, и она поделится с ним своей новостью.
— Простите, миссис Кемпбелл, — сообщила ей через час Натали, — я повсюду звонила, но его нигде нет.
— Вы уверены? — расстроилась Лесли. Ничего не поделаешь, теперь остается только терпеливо ждать, когда он позвонит.
Она прилегла на кушетку в ожидании звонка. Прошел час, но Хью не позвонил. Впрочем, она предвидела, что ожидание может затянуться. Однако с каждой минутой ее беспокойство нарастало. Кроме того, она неожиданно почувствовала сильнейший спазм. Через пятнадцать минут схватка повторилась.
Она начинала думать, что ее предчувствия оправдываются. Но все-таки еще слишком рано! До родов оставалось более месяца. В панике она позвонила врачу, а потом попросила прийти Эбби. Оставив у секретарши сообщение для Хью, они, не теряя ни минуты, поехали в больницу.
Происходило то, чего она так боялась. Правда, ей не пришлось самой вести машину — за рулем сидела Эбби, — но рожать она будет без него. Схватки становились все чаще, и Хью никак не успеть к родам, даже если удастся с ним связаться.
— Мистер Кемпбелл, я Мэри Постон. — Доктор Постон перехватила Хью, когда тот мчался по больничному коридору в палату Лесли; прошел час с момента ее поступления в больницу.
— Как моя жена? С ней все в порядке? — задыхаясь, спросил Хью.
— Она прекрасно себя чувствует. Вы как раз вовремя: отвезете ее домой. Боли прекратились вскоре после того, как она поступила. Ложная тревога.
Хью вздохнул с облегчением. Какое-то непонятное беспокойство заставило его вернуться домой на день раньше. Он позвонил Эбби, полагая, что Лесли может быть у нее, но телефон не отвечал. Затем, позвонив на всякий случай в офис, он получил сообщение Лесли и сразу же помчался в больницу.
— Почему вы не заходите? — подтолкнула его доктор Постон.
Лесли, сопровождаемая Эбби, открыла дверь в коридор как раз в тот момент, когда Хью оказался около ее палаты.
— Хью!
— Слава Богу, что с тобой все хорошо. Думал, уже смогу поздороваться с сыном или дочкой, но доктор сказала мне, что нам придется еще немного подождать. Как думаешь, твой личный шофер не будет возражать, если я сам доставлю тебя домой?
Эбби с нежностью погладила его по руке.
— Конечно, я не возражаю. Ну ладно, я побегу, а вы тут сами займитесь оформлением бумаг на выписку. Потом сразу домой, обедать никуда не заезжайте, я сама принесу вам что-нибудь поесть.
— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это одной, — сказал ей Хью, когда вечером вместе с Фритцем они сидели во дворе своего дома. Хотя по календарю все еще стояла зима, день был на редкость теплым, совсем как в конце мая — начале июня.
— Ты уже сто раз извинялся, Хью. Кажется, я ясно сказала, что все в порядке, ничего страшного. — Конечно, все не совсем так, но у него был такой страдальческий вид, что у Лесли не хватило духа упрекать его.
— Что касается нашего вчерашнего разговора, — продолжал он, — мне трудно с этим согласиться.
— Вчера мы оба наговорили лишнего. Конечно, я… — Лесли замолчала на полуслове: у нее внезапно сильно свело ногу. Морщась от боли, она наклонилась, чтобы растереть ее.
Хью мгновенно кинулся сам массировать ей ногу, и эта нежная забота вызвала у нее желание как-то приободрить и успокоить его.
— У меня и в мыслях не было ругать тебя вчера вечером, — сказала она. — Сама не знаю, как это вышло. Единственное, чего мне хотелось, так это чтобы ты понял, как мне тебя не хватает!
— А я вместо благодарности дико на тебя разозлился.
Она кивнула, потом улыбнулась.
— Впредь не будешь делать поспешных выводов. Я вот тоже стараюсь.
— Может, объяснишь, что значат твои последние слова?
Лесли задумалась, не зная, как лучше выразить свою мысль.
— Ну, видишь ли, я хочу сказать, что понимаю, чем объясняются все эти знаки внимания с твоей стороны, и не позволяю себе чересчур обольщаться на этот счет.
— А чему же конкретно ты их приписываешь?
— Я отлично сознаю, что они предназначены прежде всего ребенку, а не мне самой. Но неважно. Хочу, чтобы ты знал: я очень их ценю, хотя в них и нет необходимости. Я сама в состоянии позаботиться и о ребенке, и о себе.
— Да, ты это ясно доказала за все прошедшие годы. — Он встал и подошел к самому краю крыльца.
— Ну вот, мы опять стараемся уязвить друг друга, — сказала Лесли, тяжело приподнимаясь с кресла. — На этой ноте и закончим, пожалуй. Пора спать!
Он не попытался остановить ее.
Не прошло и получаса, как дверь в комнату Лесли открылась.
— Мог бы сначала постучаться, — заметила она, отложив книгу в сторону.
Ничего не ответив, Хью просто подошел к ее кровати, сдернул одеяло и подхватил ее на руки.
— Что ты делаешь? — недоумевающе спросила она, стуча кулачком в его грудь в знак протеста.
— То, что должен был сделать много месяцев назад, — ответил он, неся ее в самую большую спальню. — Он осторожно положил ее на пол, стащил покрывало, затем снова взял на руки и аккуратно опустил на кровать.
— Осторожно, а то надорвешься: я стала слишком тяжелая, — спохватилась, хотя и несколько запоздало, Лесли. «Что происходит?» — подумала она про себя.
Он не стал спорить, просто нагнулся и поцеловал ее. Поцелуй был долгим и нежным. Потом через хлопковую сорочку погладил ее круглый живот. Ребенок ответил ему, несколько раз ударив ножкой, будто охранял свою законную территорию.
Хью заглянул ей в глаза.
— Больно? — спросил он как зачарованный, круговыми движениями поглаживая ее живот.
— Не то чтобы больно, — объяснила она, — а немного неприятно, когда он бьет ножками, словно футболист. Но не больно, нет. — Как ей хотелось крепко-крепко сжать его руку и держаться за нее, не отпуская, чтобы больше уже не разлучаться!
— Ты сказала «он». Тебе хочется мальчика? — спросил он, сидя на краю кровати и приложив ухо к ее животу.
Лесли еще раньше сообщила Хью о своем решении не пользоваться возможностями современной технологам для того, чтобы заранее узнать пол ребенка. Теперь она ощутила приступ раскаяния: это решение они должны были принять вдвоем.
— Вообще-то, мне все равно. Главное, чтобы ребенок был здоров. А ты? Тебе бы больше хотелось, чтобы родился мальчик?
— Не-ет, — ответил Хью, выпрямившись и поцеловав ее в лоб. — Я хочу дочку, которая была бы похожа на свою маму. — Он встал с кровати и начал раздеваться, лишь на несколько минут оставив Лесли, чтобы зайти в ванную. Вернувшись в пижамных штанах, он выключил лампу на прикроватном столике, залез под одеяло и лег рядом с ней. От него пахло мылом и зубной пастой.