– Могу ли я довезти вас, – спросил Реджи, садясь в свой серый автомобиль.
– Благодарю вас, – сказал Джордж, – если это только вам по дороге.
– Я живу в Бельферском замке.
– А я живу совсем поблизости от него. Быть может, вы заедете ко мне выпить чего-нибудь?
– Охотно, согласился Реджи.
Старый мотор покрыл в десять минут расстояние между клубом и коттеджем Джорджа. Прекрасное местечко, – сказал Реджи, входя в жилище Джорджа.
– Я часто думал о том, что было бы разумно устроиться в такой хижине, разводить цыплят, отпустить себе бороду и получать суп и желе от жены приходского священника. Жить без всяких забот! Вы живете здесь один?
Джордж возился с сифоном сельтерской воды, из которого наливал в стакан гостя.
– Да, миссис Платт, жена фермера, заходит сюда и готовит для меня.
Восклицание, раздавшееся из уст Реджи, заставило его поднять глаза.
Реджи Бинг смотрел на него с широко раскрытыми глазами.
– Великий боже! Платт! Вы знаете этого молодца?
– Этого молодца?
– Да, того самого, из-за которого загорелся весь сыр-бор. Как раз сегодня утром матушка говорила мне о том, что вы здесь поселились.
– Разве из-за меня загорелся весь сыр-бор?
– Сыр-бор? – Реджи задумался. Мой дорогой спортсмен. Я не хочу передавать сплетни. Вы понимаете, что я хочу сказать? Но разве вы не знаете, что возбудили семейный гнев? Я имею в виду замок. Не думайте, что я намерен вмешиваться в ваши личные дела и все такое. Но что я хотел бы… Словом, не думаете же вы, что, совершая нападение, вы не заденете семьи. Дочь дома влюбляется в вас. Сын дома вступает с вами в драку на Пикадилли и попадает в участок. И, в довершение всего, вы появляетесь здесь и поселяетесь у самых ворот замка. Вполне естественно, что семья брюзжит. Это естественно, не правда ли?
Джордж выслушал эту речь с изумлением. Мод влюблена в него! Это звучало невероятно. Что он влюбился в нее после первой встречи с нею, было иным делом. Это было вполне естественно и в порядке вещей. Но, чтобы ему так посчастливилось, встретить ее взаимность – это показалось ему забавным.
– Влюблена в меня! – воскликнул он. – Что вы хотите этим сказать?
На этот раз недоумение овладело Реджи.
– Бросьте, старина. Разве это ново для вас? Она, наверно, вам сказала об этом. Мне она ведь об этом говорила.
– Сказала вам? Я, кажется, с ума схожу!
– Безусловно. То есть, я хочу сказать, безусловно нет. Послушайте…
Реджи заколебался. Тема становилась щекотливой. Но раз она была затронута, необходимо было выяснить все до конца.
– Вы, наверно, думаете, продолжал он, – что я говорю так потому, что выпил слишком много рому.
Мы почти незнакомы и даже не знаем имен друг друга…
– Меня зовут Бэван.
– А меня – Бинг, Реджи Бинг. Отлично. Раз мы с вами друзья, я скажу вам, что матушка моя чертовски хочет женить меня на леди Мод. Всю жизнь мы были с нею друзьями, вы понимаете, мы выросли вместе и всё такое… Нет лучше спортсменки, чем Мод. Вы понимаете мою мысль… Но тут есть загвоздка. Я безумно влюблен в другую особу. Безнадёжно, и всё такое. А между тем матушка не дает мне покоя и требует, чтобы я сделал предложение Мод, которая не чувствует ко мне никакого влечения, хотя бы я был единственным мужчиною в мире. Вы не можете себе представить, старина, какое облегчение я почувствовал, когда на днях она сказала мне, что влюблена в вас, и ни на кого другого и смотреть не хочет. Уверяю вас, что я запел от радости.
При этих словах Джордж испытал желание последовать этому прекрасному примеру. Это было единственным способом дать исход своим чувствам, вызванным сообщением молодого человека. Весь мир преобразился в его глазах. Ему показалось, что на могучих плечах Реджи выросли крылья, и что воздух наполнился небесной музыкой. Даже рисунок обоев в комнате показался ему художественным. Он приготовил себе второй стакан виски. Это было наилучшим после пения, что он мог придумать.
– Я понимаю, – сказал он (было трудно сказать что-либо иное).
Реджи смотрел на него с завистью.
– Я бы хотел знать, сказал он. – Как это устраивают молодые люди, что девушки в них влюбляются. Другим это удается, а я не знаю даже, с чего начать. Мне кажется, что она видит меня на сквозь, вы понимаете! Она смотрит на меня с таким видом, словно скорее сожалеет меня, чем осуждает. Но если это так, то ведь должен же я что-нибудь предпринять. Она – дьявольски умная девушка, а я ужасный чурбан. Не правда ли, это делает положение безнадежным.
Джорджу, с его новорожденным счастьем, захотелось ободрить менее счастливого смертного.
– Вовсе нет, – сказал он. – Вам бы следовало…
– Да, – сказал Реджи с жаром.
Джордж покачал головою.
– Нет, я не знаю, – сказал он.
– И я также, – ответил Реджи.
Джордж задумался.
– Мне кажется, что это попросту вопрос счастья, сказал он. Или вам везет, или нет… Посмотрите, например, на меня. Что могло заставить восхитительную девушку влюбиться в меня?
– Ничего… Я понимаю, что вы хотите сказать.
– Нет, по-видимому, все дело в счастье, снова сказал Джордж.
– Я торчу все время около нее, стараюсь попасться ей на глаза. Думаю, что это немножко поможет.
– Возможно, конечно.
– Но, с другой стороны, когда мы с ней встречаемся, я не нахожу слов.
– Это очень скверно.
– Чертовски странная вещь… По природе я не молчалив, но как только я попадаю в ее общество, я не знаю, с чего начать.
Он залпом выпил стакан и встал.
– Пора удалиться, – сказал он. – Не вставайте. Сыграем еще раз как-нибудь на этих днях.
– Отлично. В любое время!
– До свидания.
– До свидания.
Джордж предался мечтам. Первый раз в жизни он познал смысл своего существования. Он словно вновь родился на свет. Все кругом него приобрело новый смысл. Он впервые заметил тиканье часов. Когда он поднес к губам свой стакан, он почувствовал какую-то новизну. Все его чувства приобрели поразительную легкость.
– Что, если бы я, – спросил Реджи, появившийся на пороге с плутовским лицом, если бы я преподносил ей изредка цветок? Мне это пришло как раз в голову, когда я собирался сесть в мотор. Она любит цветы.
– Прекрасно, – сердечно сказал Джордж.
Он не слышал ни одного слова. Легкость чувств, охватившая его, лишила его способности слышать то, что говорят другие.
– Во всяком случае, надо это испробовать, сказал Реджи.
Он вышел, и вскоре послышался шум отъезжавшего мотора.
Джордж вернулся к своим мыслям. Для человека, находящегося в таких, как он, обстоятельствах, время перестает существовать. Прошла ли минута или несколько часов, он не знал, как вдруг перед ним очутился голубоглазый мальчик с золотистыми волосами, одетый в ливрею. Мальчик оторвал его от грез. Джордж узнал в нем того мальчика, которому передал записку для Мод. Это обстоятельство извинило в глазах Джорджа то, что мальчик вошел не постучавшись.
– Хэлло, – сказал мальчик.
– Хэлло, Альфонзо, – ответил Джордж.
– Меня зовут не Альфонзо… Я принес для вас записку от леди Мод.
– Вы найдете на кухне пирог и имбирное пиво, благосклонно сказал Джордж. Испробуйте их.
Глава XI
Джордж открыл письмо дрожащими пальцами.
«Дорогой мистер Бэван.
Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны…»
– Хэлло, мистер!
Это был снова Альберт.
Джордж посмотрел с неудовольствием.
– В чем дело? Вы не можете найти пирога?
– Нашел, – ответил Альберт, подкрепляя свои слова огромным куском пирога, от которого он откусил уже изрядный ломоть. Но я не могу найти имбирного пива…
Джордж замахал на него руками. Ему было неприятно появление Альберта в такой момент.
– Поищите, поищите, сказал он. – Оно где-то там.
– Ах, – пробормотал Альберт с полным ртом, слизнув крошки со щеки. – Я так люблю пиво.
Отлично, ступай и купайся в нем…
Джордж вернулся к письму:
«Дорогой мистер Бэван.
Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны явиться сюда и предложить»…
– Хэлло, мистер.
– В чем дело? – спросил Джордж, свирепо сверкнув глазами. Вы еще не нашли пива?
– Я нашел пиво, но не могу найти этой штуки.
– Штуки? Какой штуки?
– Штуки, чтобы откупорить пиво.
– Она – в среднем ящике буфета. Глядите в оба, мой мальчик.
Джордж тяжело вздохнул и снова принялся за письмо.
«Дорогой мистер Бэван.
Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны явиться сюда и предложить свою помощь, как умно вы меня разыскали после моего таинственного пребывания в тот день в вашем автомобиле. Вы, действительно, можете помочь мне, если захотите. Слишком долго рассказывать об этом в записке. Но я в большом затруднении, и, кроме вас, никто не может помочь мне. Я объясню вам всё при свидании. Трудность в том, что я не могу ускользнуть из дому. Каждую минуту меня подстерегают. Постараюсь, однако, свидеться с вами как можно скорее…
Искренне Ваша, Мод Марш».
Нужно признать, что в эту минуту тон письма привел Джорджа в уныние. Он сам не мог бы сказать, чего ожидал, но после того, что узнал от Реджи, он ждал чего-то более сердечного и более похожего на то, что пишет девушка мужчине, в которого влюблена.
В следующий момент он понял, как безрассудно было ожидать этого. Как мог думать благоразумный мужчина, что девушка так скоро обнаружит свои чувства. Первый шаг надлежало сделать ему. Естественно, что она не могла открыть своих чувств раньше, чем он не открыл своих. Джордж поднес письмо к губам и с жаром его поцеловал.
– Хэлло, мистер.
Джордж виновато вздрогнул. Краска стыда залила его щеки. Казалось, что в комнате еще звучало эхо от его глупого поцелуя.
– Кис, кис, кис, позвал он, щелкая пальцами и воспроизводя предательский звук. – Я как раз звал свою кошку, объяснил он с достоинством. Вы не видели ее здесь?