не мог оторвать взгляда от ее одежды. Пожалуй, более эротично и желанно ни одна женщина просто не могла выглядеть. Для Игната. Только она. Только его Капучинка. Потому что эту майку он как-то ставил у нее дома. Это его, Игната, майка.
Парень потянулся в карман, вынул пачку сигарет и зажал фильтр одной сигареты зубами. Боже, он чуть не сдох, пока ехал сюда.
— Игнаш, ну ты совсем охренел? — возмутилась Лика, — Курить здесь? На улице кури.
— А просто посидеть можно? — тихо спросил Игнат, кивая Тоше в знак приветствия, — Посмотреть.
— Посиди, — кивнула Лика, — Только тихо. Мы в запарке. Турнир на носу, а всю программу подбивать.
— Рыбонька, — вмешался в разговор Тоша, — А может я сгоняю за едой? Жрать хочу. Умираю.
— Тош, — строго скомандовала Лика, — Давай уже закончим, и устроим перерыв.
— Капучинка, а ты сама ела? — напрягся Игнат.
— Игнаш, — строго произнесла девушка, — не отвлекай. Потом поем.
— Ясно, — вздохнул парень и тихо вышел из зала.
Оказавшись в коридоре, Игнат на секунду оперся рукой о стену. Как-то вдруг накатило, а теперь адреналин сходит. Млять, вот ведь идиот! Надумал уже Бог знает что, и себя накрутил. А все вон как вышло. Она просто танцует. А Тоша просто партнер.
Игнат вышел на улицу. Подставил солнцу лицо. Прикрыл глаза на секунду. Рядом нарисовался охранник.
— Вадя, — командовал Игнат, — Пельменную за углом на Складской знаешь?
Парень кивнул. Вынув несколько крупных купюр из портмоне, Игнат отдал их Вадиму.
— Метнись, и притащи пожрать, — прокомментировал Чертинский, — Побольше, повкуснее и побыстрее. И кофе.
Вадим умчался за едой. А Игнат, выбросив окурок в мусор, вернулся в зал. Стараясь не мешать, аккуратно вошел, снял обувь, поставил у порога. Уселся на лавке у окна, и, скрестив руки на груди, принялся наблюдать за своей девушкой.
Спустя сорок минут, Игнат чувствовал и возбуждение от вида обтянутых плотной тканью шорт бедер и своей майки на девичьем теле, и раздражение, от того, что Тоша беспрепятственно касается его девушки, и даже злость от того, что элементарно захотелось есть после минувшей встряски. И слава Богу, на пороге студии появился Вадим с пакетами в руках.
— Все, малыш, я уже пухну от голода, — пожаловался Тоша, — Давай пообедаем?
— Если я пообедаю, стану тяжелее и ленивее, — вздохнула Лика, отпивая воду из бутылки.
Игнат уже облюбовал один широкий подоконник и вынимал еду из пакетов.
— С твоим весом все в норме, — хмыкнул Тоша, — Я бы сказал, чуток можно бы и добавить.
Парень, полностью игнорируя присутствие Игната, крепко ухватив Лику за руку, заставил ее покружиться вокруг своей оси и под ее звонкий смех, наклонил, удерживая девушку на согнутом локте.
— Ты чудо, конфетка! — не унимался Тоша, — А Плешивый просто осел и дохляк.
— Плешецкий, — рассмеялась Лика, — Его фамилия Плешецкий.
А Игнат смотрел на все это безобразие и понимал, что надолго его не хватит. Нет, надо как-то заставить Лику определиться, вправить ей мозг, чтобы она поняла, что родители будут только рады, если Капучинка будет встречаться с ним. И очень сильно хотелось ушатать Тошу-котика прямо тут, не сходя с паркета.
Тем временем, мурлыча под нос мелодию, Тоша дурачась, подвел девушку к Игнату. Подхватив Лику под мышки, словно ребенка, усадил на подоконник.
— Тоша, ты как ребенок! — смеялась Лика и щелкнула парня по носу.
— Ох, малыш, — томно вздохнул Тоша, — Чувствую, мы покорим судей. Так ведь, Игнат?
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Игнаша, сверля Лику взглядом. Интересно, сколько еще ему прикидываться просто другом? Он как бы сомневался, что сможет выдержать долго.
— Ешьте, остывает, — велел Игнат, а сам взял один из высоких стаканов с кофе. Поморщился, нет, не тот напиток он хотел.
— Игнаша? — тихо позвала Лика.
Но Игнат стоял в метре от Лики, прислонившись плечом к стене и медленно пил кофе. Он постарался не замечать того, как близко стоит Тоша к Капучинке. Парень понял, что осознанно мучил себя, ставя себя на место Лики. Все-таки больно. Все-таки он тот еще подонок, если заставил девчонку испытывать хотя бы отдалено те чувства, что обуревали его сейчас. Все-таки он слепой идиот.
— Игнаш? — вновь позвала Лика, сидя на прежнем месте. Тоша уже устроился по другую сторону пакетов и коробочек, взгромоздившись всей тушей на подоконник.
— Иди сюда, Демоняка ты моя, — вздохнула Лика, а Игнат только криво усмехнулся, не глядя уже теперь на свою Капучинку.
— Меня нет, я глух и слеп, — прокомментировал свое присутствие Тоша, — А вообще, а за шторочкой.
И парень реально задвинул занавеску, правда она его ни чуть не укрыла.
— Иди, иди, — уже тихо посмеивалась Лика, — Дым из ушей валит. Еще немного и начнешь копытом землю рыть. А мне, веришь — нет, не улыбается, если ты и Тошика помнешь. Другого партнера у меня на примете нет.
— Яночку и я бы помял, — вклинился в беседу Тоша, методично поглощая пельмешки, — Тот еще огрызок.
Игнату вдруг начал нравиться этот парень. И он даже улыбнулся, отставив недопитый стакан.
Подошел к Лике, спрятал руки в карманы брюк и посмотрел в ее глаза.
Лика, широко улыбнувшись, протянула руку и ухватила парня за рубашку на груди. А когда он поддался вперед, заставила Игната встать ближе, между ее разведенных ног. Кажется, вполне невинно. Ну что такого? Стоит себе Игнат, и опирается о подоконник руками по обе стороны от девушки.
Игнат заставил себя не шевелиться. Просто смотрел в ее глаза, на капельки пота на висках, на то, как поднимается и опускается ее грудь. На ткань своей майки, одетой на Капучинку.
— Ох, как горячо, — прокомментировал Тоша, — Не отвлекайтесь. Кто я такой, чтобы вам мешать?
Лика сама коротко чмокнула парня в губы, и шепнула тихое:
— Привет.
— Привет, — так же тихо, в губы, и рваный выдох.
Руки заскользили по спине и ребрам, поглаживая и сжимая, потому, что скучал, потому, что перед глазами все еще ярким калейдоскопом вертелись придуманные им картинки.
— Игнаш, я вся потная, — тихо шепнула Лика, когда парень, оторвавшись от нежных губ, легко коснулся ртом плеча.
— Нет, вы совесть имейте, — потребовал Тоша, — Ваши флюиды меня возбуждают. Все, сами виноваты, я звоню свей Мегере.
— Мегера это кто? — поинтересовался Игнат, улыбаясь, и стараясь утихомирить бунтующие чувства.
— О, мегера — это мегера, — неопределенно ответила Лика.
— А я думал, у него все рыбоньки, зайки, и лапоньки, — хмыкнул Игнат.
— Да, все, кроме нее, — улыбнулась Лика. Игнат чуть развернул девушку лицом к разложенной на подоконнике еде, а сам устроился рядом, прислонившись бедром к подоконнику, — Она особенная.
— Да, ребят, особенная, — закивал Тоша, набирая номер, — Лик, без обид.
Лика, посмеиваясь, подняла руки вверх, как бы говоря, что все понимает. И принялась есть свои любимые пельмешки. И Игнат совсем расслабился, когда краем уха услышал телефонный разговор Антона.
— Привет, родная, как ты там? — ласково произнес парень, помолчал, слушая собеседницу, скосил взгляд на Игната, — Ага. Да. Пока тут. Лика? Лика с Чертинским. Нууу, наверное, больше да, чем нет. Родная, нет, не волнуйся. Я знаю. Да. И я тебя. Нет, давай ты там останешься?
Тоша как-то горестно вздохнул.
— Как скажешь, детка, — и парень виновато посмотрел на Лику. А та только заулыбалась.
— В пути? — предположила девушка. Тоша кивнул, — Ты чего скис? Отобьемся.
— А в чем дело? — полюбопытствовал Игнат. Бессовестно воруя уже не первую пельмешку из коробки в руках Лики.
— Сам увидишь, — пообещал Тоша и продолжил есть.
Спустя мнут десять — пятнадцать, когда разговор мужчин остановился на теме автомобилей, дверь студии открылась. Игнат на автомате повернул голову в сторону входа, а Тоша отложил вилку и, легко спрыгнув с подоконника, плавным шагом пошел к незнакомке, застывшей в дверном проеме.
Незнакомка показалась Игнату на первый взгляд забавной. Девушка, лет двадцати трех-двадцати пяти, в джинсовом комбинезоне, в рубашке с коротким рукавом, с небольшим рюкзачком в одной руке, и с пепельно-белыми кудрявыми волосами, собранными в небрежную косу, переброшенную через плечо. Девушка на мгновение замерла, дожидаясь, пока к ней подойдет Тоха мягким, вкрадчивым шагом, словно охотник подкрадывался к жертве, боясь сделать лишние движения и вспугнуть ни в чем неповинное существо. Тоша подошел, ласково пригладил выбившиеся прядки и легко поцеловал девушку в губы, отстранился, что-то прошептал. Игнат на минуту залюбовался тем, как нежно и бережно парень ведет себя.
— Тоже заметил, да? — тихо шепнула Лика, и Игнат немного приревновал, когда разобрал нотки зависти в голосе девушки. Ему вдруг захотелось действовать также нежно и бережно с Ликой, заслонить ее от всего мира, подарить ей ее собственный персональный рай.
Тем временем Тоша наклонился, помог даме снять сандалии и, взяв за руку, повел к Игнату и Лике. По пути незнакомка сняла солнцезащитные очки и принялась вертеть их в руке. Потом надела на голову, фиксируя выбившиеся волосы и, как только они подошли ближе, остановилась, устроив руки на своих бедрах. Игнат скользнул взглядом по фигурке девушки и отметил, что она в положении.
— Значит, Чертинский? — нараспев и растягивая гласные, произнесла девушка.
— Он самый, — улыбнулся Игнат.
— Гера… — как-то предостерегающе прошептала Лика.
— Игнат, — представился Игнаша, — А Вы Гера?
— Гертруда Адольфовна! — с гордостью произнесла девушка, и в следующую секунду Игнат, фигурально выражаясь, уронил челюсть.
Тишину зала рассек звук хлесткого удара по мужской щеке. Игнат от неожиданности отпрянул, мотнув головой.
— Какого…? — начал парень, хватаясь за щеку.
Перед глазами мелькнул указательный палец.
— Я тебя о чем-то спрашивала? — грозно прервала Гера, тряся пальцем перед носом Игната.
— Но…
— Или разрешала говорить? — уже агрессивнее.