— Маш? — начал Даня.
— Все в порядке, бобёр, — прервала парня Машка, — Это я так тебя завоевываю. Вот сейчас кормить тебя буду, а потом у нас культурная программа. Вино, кино и домино. Ты не думай, я не давлю. Просто расставляю приоритеты. И да, ты сам виноват, кстати.
— В чем? — поинтересовался Даня, понимая, что его все устраивает, особенно то, что в его квартире находится его любимая девушка.
— Если бы ты не был таким красивым, я бы и не заметила тебя, — Машка отвернулась к плите и принялась выкладывать еду на тарелки, — А хотя нет, заметила бы, конечно. Но не решилась. Так бы и лелеяла свою первую любовь в гордом одиночестве. А потом у тебя в мозгах произошел системный сбой и ты перестал улыбаться, а начал хмуро созерцать меня и моих друзей на расстоянии. И вот тут до меня дошло, что ты меня любишь. Я сделала татушку в салоне. И принялась ждать. Скажу честно, я дала тебе срок до моего дня рождения. Но обстоятельства сложились так, что родители умотали, Игнаша занят, а ты оказался на пороге моего дома. Судьба, Даня.
Девушка поставила перед парнем тарелку с борщом, и принялась раскладывать второе блюдо.
— Я к тебе на все выходные, — как бы между делом произнесла Машка, — И да, я не против секса. Но поскольку мне восемнадцать будет в следующем месяце, а ты, скорее всего, решишь ждать, то петтинг меня вполне устроит.
Даня кашлял долго, подавившись борщом. Кашлял так, что из глаз брызнули слезы. Машка услужливо поставила перед парнем стакан сока и уселась напротив, совершенно серьезно помешивая борщ в своей тарелке, добавляя в него сметану и отправляя в рот первую ложку.
Парень встал из-за стола, повисшее молчание давило на нервы. Даня подошел к окну, шумно выдохнул, схватил сигареты с подоконника. Открыл пачку. Пусто. Смял пустую. Открыл тумбочку, где лежал его запас сигарет и зажигалок. Вынул новую, полную.
Машка уже не была так спокойна. Судя по взбешенному взгляду Даньки, вот-вот грянет буря. И буря грянула.
Дверца шкафчика закрылась не до конца. Парень, разорвав пленку на сигаретной пачке, дрогнувшей рукой вынул сигарету, зажал ее между зубов. И увидел незакрытую дверцу. Со всего размаха пнул ее ногой так, что она выскочила с креплений и повисла набок.
— Охренеть можно, Маш! — сорвался Дан, — Какой, бл**, петтинг? Тебе семнадцать всего! Ты в куклы должна еще играть, а не такими фразами швыряться!
Дан встал к ней спиной, лицом к окну. Тяжело дыша, оперся руками о широкий подоконник.
— Даня…. - тихо прошептала Машка.
— Я сейчас это дело перекурю, — холодно перебил ее Дан, — А потом вспомню всех твоих гребаных друзей. И можешь мне даже не подсказывать, кто из них к тебе прикасался. Мне даже не интересно, кто, мать его, трогал ребенка! Я им всем по очереди откручу яйца.
— Даня… — повторила Машка и всхлипнула.
— Петтинг… — выплюнул Дан, — я херею, млять. Давай, добей меня окончательно, скажи, что ты и по минету мастер.
— Только в теории, — Машка уже не сдерживала слез.
Что-то в голосе девушки заставило Даню остыть и сбавить обороты. Он бросил на нее внимательный взгляд через плечо. Сидит, забилась в угол его дивана. Сопли на кулак мотает, и слезы утирает рукавом. А сама съежилась вся и трясется.
— Это у вас сексвоспитание в школе? — все еще кипел парень, но уже не так активно, — Или ты факультативно занимаешься?
В ответ Машка разрыдалась, хлюпая носом. Данька подлетел к ней, сгреб в охапку, усадил на свои колени.
— Маша, Масенька, — шептал парень, — Ну, чего ты разрыдалась? Такая смелая минуту назад была. Принцесса ты моя ледяная, не иначе. А теперь слезы. Ты чего?
— Дань, — всхлипывала девушка, — Ты не поверишь, как мне сейчас страшно!
И Машка обхватила парня за шею, прижалась мокрой от слез щекой к его груди.
— Маш, я не трону тебя, не обижу, — тихо прошептал Дан, предполагая, что напугал девчонку вспышкой ярости, ревности и гнева.
— Дурачок, — всхлипывала Мария, — Я не тебя боюсь. А того, что прогонишь. Может мне показалось все? Откуда я знаю. Подумаешь, обнял. Ты даже не целовал ни разу. И не говорил ничего. А я, дура, приперлась сюда. С ужином.
— И правильно, Масенька моя, — решился Дан, — правильно, что пришла. Ты все правильно сделала. Ты у меня умная и смелая. А я трус, Машка.
— Ну да, скажешь тоже, — хмыкнула Мария.
— Нет, Маш, трус, — возразил Даня, поглаживая девчонку по спине, по затылку, — Тебе сверстник нужен. Чтобы интересы общие, чтобы из твоего круга. И перспективный.
— Дурак ты, Данька, — шмыгнула носом Мария, — Я тебя люблю. Зачем мне сверстник сопливый?
— Машка, — выдохнул Даня, еще крепче сжимая руки на ее плечах, — Масенька моя….
— Так что решим? — Мария подняла голову, глядя в любимые зеленые глаза. Подняла руку, потрогала коротко стриженые русые волосы. Они ей всегда так нравились. У всей ее семьи, кроме Ави, волосы были темных оттенков, почти черных. И Даня всегда для нее выделялся на фоне родни.
— Так ты все уже решила, — улыбнулся парень, поглаживая ее по волосам, и помолчав, хрипло добавил, — Маш, а…
— Дань, если ты о моих словах, — торопливо произнесла Машка, оправдываясь, — У меня не было никого. Ты у меня первый. Я у тебя последняя. С парнями у меня дальше поцелуев не заходило. Меня даже за грудь никто не держал. Так что, я вся ваша, Богдан Борисович Летягин.
— А как же те словечки? — Дан понял, что улыбается.
— Интернет творит чудеса, — призналась Мария, — И девчонки как-то обсуждали, а я подслушала. Но у меня честно-честно никого не было. Мне даже думать противно, что кто-то кроме тебя меня будет трогать.
— Я счастлив, Маш, — признался парень, и чуть склонился к лицу девчонки.
— Ах да, — спохватилась Машка, и Дан выдохнул, так и не поцеловав ее, — Чтобы тебе всю неделю не было скучно ночами без меня. Вот.
Машка нырнула куда-то за диван, а вернулась уже с котенком в руках. Черный, словно уголек, с белым пятном вокруг носа.
— Я его искупала, и лоток купила, — ворковала Машка, — Как назовем? Я предлагаю Чуня. Что думаешь?
— Можно и Чуня, — решил Даня, отбирая котенка из рук Машки, спуская его на пол, и усаживая девчонку обратно себе на колени, — И ты права, Маш, я тебя люблю.
Машка опять разрыдалась, но уже от облегчения и счастья.
Глава 13
В эту ночь Машка осталась у Дана, они просто валялись на диване и смотрели фильм. А еще планировали, что Новый Год будут встречать вместе. И к их удивлению, абсолютно не понять каким макаром, но Игнат отпустил Дана на неделю.
— Вали в отпуск, — прокомментировал шеф свое решение.
И он повалил. Тридцатого затарил холодильник под завязку, пополнил бар. Купил Машке серьги-сердечки с брильянтом, цветы в горшках, конфеты в коробках. И елку. Он купил большую, правда искусственную, елку. И игрушки. И разноцветные гирлянды. Он ощущал себя дебильным оленем-переростком. Но ничего не мог с собой поделать. Душа просила праздника. Праздника с Машкой.
А Мария отпросилась у родни на три дня. Вроде как поехала на загородную горно-лыжную турбазу встречать Новый год с друзьями. Дан мало верил, что родня поведется на байку и морально был готов увидеть на пороге своей квартиры разъяренного Игната, Черта или кого-нибудь из старшего поколения. Но его опасения не оправдались. Утром тридцать первого на пороге его квартиры появилась Машка. Улыбающаяся, в короткой шубке и с саквояжем в руках. Стильная прическа, облегающие брючки, высокие сапожки на огромном каблуке и полупрозрачная кофточка под расстегнутой шубкой. А на голове крошечная красная шапочка-колпак.
— Праздник к нам приходит! — пропела Машка, стоило Дану открыть дверь.
Но парень мало реагировал на приветствие девушки. Внимание полностью сконцентрировалось на распахнутой шубке. И на прозрачной блузке. А еще на ярко-красном лифчике. Кружевном, и не скрывающем полную грудь. Дан мог бы поклясться, что четко видел темные очертания сосков.
— Твою ж мать! — простонал парень, понимая, что в домашних шортах в одно мгновение стало жутко тесно.
Он не планировал вот так. Он собирался ждать до ее совершеннолетия, какую бы чушь она не несла на тему петтинга. Петтинг-шметинг… Дан не признавал полумер, или секс, или воздержание. В случае с Машкой он решил, что надо терпеть и ждать. Для него это не было проблемой. Но прямо сейчас он всерьез прикинул, под каким бы предлогом закрыться на несколько минут в ванной и вспомнить давно забытую практику мастурбации.
— Ты знаешь ли тоже не в скафандре, — заметила Мария, проходя в квартиру и закрывая за собой дверь.
Дан понял, что девчонка права. О футболке он даже и не вспомнил, щеголял в одних шортах. Под ними даже трусов не было. Так, принял душ и по привычке влез в первое, что попалось под руку.
— Но я не 'против', - улыбалась Машка, — ниже пояса у тебя тоже татушки есть?
Дан знал, куда смотрит девчонка. На морду дракона, сидящего не его плече. Изображение начиналось почти от самой кисти правой руки, оплетало предплечье и плечо, морда зверя была изображена на правой груди, а раскинувшиеся в полете крылья — на спине, хвост оплетал талию и уходил к левому бедру. К слову, татуировок у Дана было много. И началось все в армии, с первого рисунка с указанием вида войск и части, где служил. Одно время Даня сам занимался татуировками, даже подумывал открыть тату-салон. А потом передумал.
— Неа, — выдохнул парень и помог Машке снять шубку.
— Третьего утром мне нужно быть дома, — сообщила девушка, — Как поживает моя Чуня?
Чуня поживала отлично. Исправно гадила в домашний тапок Богдана и спала в постели в его ногах. Но Дан ничего этого не сказал, он все еще планировал уединиться в ванной. И активно уговаривал себя не смотреть на грудь девчонки, на ее точеную шейку, на покатые плечи и крутой изгиб бедер. В общем, он тщательно старался отводить голодный взгляд от Машки, аргументируя тем, что он взрослый мужик, а она — малолетка. Нет, срок его не пугал. Его пугала сила, с которой ему было плевать на все, если дело касалось его Масеньки — маленько девочки, нежно и горячо любимой им.