С этого дня Дашка поселилась у Матвея. Вернее, он, пока девушка была на занятиях, приехал в общежитие и попросил соседок по комнате собрать ее вещи, которых оказалось очень и очень мало. Поэтому следующим пунктом в делах парня значилось посещение магазина женской одежды. Вот там и развернулась его душа. Узнав размер по биркам на старых вещах Дашки, попросив одну хорошую подругу о помощи, Матвей прикупил новых, положившись на вкус подуги. И к возвращению девушки после занятий их шкаф уже был забит под завязку ее одеждой.
Дашка злилась. Злилась молча, читая конспекты. Матвей тоже молчал, решив не давить на девчонку. А вечером она легла спать на диване в гостиной. Правда утром оказалась там, где ей и положено быть. Под боком у Матвея в хозяйской спальне.
В общем, Матвей Филиппович жил с девушкой. Но Дашка не соглашалась знакомиться с родней. Исключением стал Тимофей. Случайно.
Однажды утром в воскресенье Дарья проснулась довольно поздно по ее меркам. В девять утра. Но Матвея в постели уже не было. Выйдя из ванной, завернувшись в большой халат парня, Дашка отправилась на его поиски.
Оказавшись на кухне, Дашка застыла, туже затягивая пояс халата. За кухонным столом на диванчике сидел и курил Тимофей. Дашка сразу поняла, что парень — не ее любимый человек, несмотря на сходство братьев. Вот только улыбка была другой, глаза смотрели на нее иначе, словом весь парень был другим. Не её.
— Доброе утро, любимая! — ласково проворковал парень и широко улыбнулся.
— Доброе утро, Тимофей Филиппович, — холодно поздоровалась Дашка, отводя упавшую прядку мокрых волос с лица.
Парень улыбнулся еще шире.
— Надо же, — хмыкнул он, — И как догадалась? Нас даже родственники иногда путают.
— Вы не он, — пожала плечом Дашка.
За спиной раздался звук открывающейся входной двери, а мгновением позже сильные руки обвились вокруг девичьей талии и ласковый голос прошептал на ухо:
— Доброе утро, любимая.
В отличии от приветствия Тимофея, голос парня заставил Дашку прильнуть к его владельцу всем телом. Прильнуть и растаять в его руках.
— Доброе, — улыбнулась девушка.
— Познакомились? — хмыкнул Матвей, глядя на брата вопросительно.
Тот только вальяжно развалился на диванчике, сверкая белозубой улыбкой.
— Говорит, я не ты, — лукаво пробормотал Тимофей, — Хорошая девушка, я возьму парочку. Заворачивайте.
— Такая только одна, — собственническим жестом обнял Дашку еще крепче и, устроившись на диване, усадил девушку на свои колени, — И та занята.
Тимофей часто оставался у брата, к тому же квартира, где жил Матвей с Дарьей, располагалась ближе к 'Пятигорью', чем его берлога. Тима за полгода сдружился с Дарьей и постоянно выносил брату мозг на тему знакомства ее с родителями и всей родней. Но Дарья по-прежнему не сдавалась. Именно поэтому новость о скорой женитьбе Наума весьма обрадовала Матвея. Чем не повод познакомить Дашку с буйными родственниками? К тому же, если не говорить, что родители будут гулять в том же баре, но этажом выше, а встречу обставить случайной, то Дашка уже никуда и не денется, не отвертится от знакомства. И вот теперь, сидя на парковке у клуба, Матвей уговаривал девушку не переживать.
— Солнышко, ну, давай не пойдем, — предложил Матвей, — Подумаешь, женится.
— А давай я тебя дома подожду? — робко предложила Дашка.
— Даш, я без тебя не пойду, — серьезно заявил Матвей, — Или вместе, или никак.
— Скажут потом, что ты живешь с истеричкой, — вздохнула Дашка, закрывая лицо руками, — Ладно. Там точно родителей не будет? Просто я смущаюсь жутко и….
— Дашенька, — ласково проворчал парень, — Прекрати придумывать Бог знает что. Мои родители будут только рады познакомиться с тобой. Сам удивляюсь, как они за эти полгода не явились к нам в гости. Ты им понравишься, правда.
— Думаешь? — с надеждой спросила Дашка.
— Дашенька, — уже настойчивее проговорил Матвей, — Я люблю тебя. Они полностью одобряют мой выбор. И Тимоха от тебя в восторге. Так что, прекращай выдумать и пойдем в клуб.
Дашка послушно кивнула и вышла из машины вслед за парнем. Ведь она верила ему. А семья у него действительно оказалась классной. И чего она полгода пряталась от них? Спустя час общения с братьями-сестрами, тетками-дядьками и друзьями семьи, Дашка уже и не могла найти подходящего ответа на этот вопрос. И сидя около Матвея на уютном диванчике, крепко прижатая к боку парня, Дашка позволила себя посчитать частичкой их семьи.
— Они классные, — громко проговорила Дашка на ухо Матвею, глядя, как на танцполе выплясывает невысокая девушка в обнимку с высоким широкоплечим мулатом.
— А давай мы тоже, а, Даш? — вдруг предложил Матвей, обнимая Дарью и перетягивая ее на свои колени.
— Давай, — согласилась Дарья и попыталась встать на ноги. Но Матвей не пустил, удержав ее на месте.
— Я не про танцы, Даш, — хитро прищурился парень, и обхватив ладонью Дашкину голову, притянул ее еще ближе к своему лицу, — Давай поженимся?
— А? — подвисла девушка. И как-то вдруг стало тихо вокруг. Музыки не было, были только любимые карие глаза и полный обожания взгляд.
— Соглашайся, Дашка, — услышала девушка задорный голос Тимофея, но не мигая продолжала удивленно смотреть на любимого мужчину.
— Может быть скажешь что-нибудь? — вкрадчиво попросил Матвей, — Приму любой твой положительный ответ.
— Эээ… — выдала Дашка, все еще находясь в состоянии ступора.
— Ладно, Дашуль, — решил Матвей, — Так и быть, ты пока подумай.
И в следующую минуту вынул из кармана кольцо без коробки и надел на девичий пальчик изящное украшение.
— Скажешь, когда согласишься, — улыбался Матвей, поглаживая пальцами ободок дорогого украшения.
Дашка так и не отвисла, продолжая потерянно смотреть то на парня, то на кольцо, то на собравшихся родственников Матвея. А потом, вдруг стремительно прижавшись к груди парня, спрятала лицо, уткнувшись в вырез его рубашки и поняла, что плачет. Даже не плачет, а рыдает.
— Даш, ну ты чего? — бормотал Матвей, — Ну хочешь, выкину я это кольцо. Не плачь, солнышко. Ты мне всю душу рвешь.
— У меня никогда, — зашептала Дашка, — никогда не было ни семьи, ни друзей. А теперь есть ты. А я, как дура рыдаю. Прости меня, пожалуйста.
— Конечно прощу, родная моя, — улыбался Матвей, поглаживая плачущую девушку по затылку, — Если согласишься.
— Я люблю тебя, — вместо ответа произнесла Дашка и шмыгнула носом, — Прости, пожалуйста.
— Дурочка ты моя любимая, — мужские руки только крепче сжались на хрупких плечах.
— Так как? Поздравлять можно? — подал голос Тимоха со своего места.
— Угу, — шмыгнула носом Дашка, не вылезая из своего укрытия, — А ты будешь подружкой невесты?
— О как, — засмеялся Тима, — Спешу тебя расстроить. Есть у нашей семьи традиция, жениться за двадцать минут. И свидетели не требуются. Вот представь, час назад ты была незамужней дамой, а сейчас уже повязали по рукам и ногам. Как перспективы?
— Заманчиво, — Дашка перестала плакать и шмыгать носом.
— Надо же, — заметила Настёна, — А ты мне нравишься, сестренка! Что ж, братэлло, время пошло. Куй железо, не отходя от кассы.
Матвей решил не терять времени зря, а вынув телефон, позвонил нужным людям. И к удивлению Дашки, как и говорил Тимофей, спустя час в клуб явился курьер с бумажным пакетом. И у семьи появился новый повод для веселья. Вот только теперь поздравляли другую пару, но уже с бракосочетанием.
— А может и мы так? — предложил Тимофей своей спутнице.
— Угу, держи карман шире, — хмыкнула девушка, — Во-первых, я несовершеннолетняя. Во-вторых, мама тебе этого никогда не простит, поскольку уже выбрала для меня шикарное идиотское белое платье. В-третьих, за все те годы, что я бегала за тобой, имею право отыграться и отомстить.
— Допрыгаешься ты, Маруся, — ласково пообещал парень, покусывая ушко невесты, — Допрыгаешься.
— Не пугай, не из пугливых, — повела девушка плечом, крепче прижимаясь к парню.
*****
Тимофей Филиппович Пятигорских был весьма занятым молодым человеком. Днем он тренировал деток в спортивной школе, открытой отцом. А вечерами работал в клубе 'Пятигорье', попутно помогая отцу и в других клубах вместе с братом. Парень вел весьма беззаботную жизнь. Эдакий шалопай, не обещающий свое сердце и себя никому. В свои двадцать пять он любил свободу и умел ею наслаждаться. Умел веселиться и проводить свободное время в обществе красоток. Редко возвращаясь, а даже вернувшись — ничего не обещая. Такая жизнь вполне устраивала Тимофея Филипповича. Вплоть до одного судьбоносного момента.
День, когда все изменилось, прочно засел в памяти Тимофея. День был поганым. Дождливым. Ветер пробирал до костей. А он не успел пересесть с двухколесного зверя на четырехколесного. И по пути на тренировки жутко замерз и, кажется, простыл. Поэтому, оказавшись в школе, сразу же пошел в тренерскую раздевалку, а следом и в душ. Спустя двадцать минут, Тима выходил из душевых, чихая и недовольно ворча. Заварив себе чаю, парень, взяв кружку в руки, потопал в зал. Дети уже должны были собраться и разложить маты для занятий. Но, оказавшись в зале, Тима удивился. Вместо группы по единоборствам, в зале торчали подростки и играли в баскетбол. Бросив взгляд на часы, Тимофей мысленно отвесил себе подзатыльник. Идиот. Мало что перепутал дни, еще и время.
Парень, присев на лавку, пил чай, лениво наблюдая за подростками. Детишки дурачились, играя два на два. А остальная команда уже разошлась. Причем среди этой четверки была девчонка. Тима лениво блуждал взглядом по детям, а потом и вовсе задержался на девчонке. Маруся Гильман внешне была копией отца, а вот характером пошла в мать, Гертруду Адольфовну. Тетю Геру побаивались все. Даже те, кто с ней не пересекался. Танцевальная школа, которой она заведовала вместе с мужем и Маликой Александровной, располагалась в соседнем корпусе. И Тимофей знал, что дочка Геры занималась танцами в принудительном порядке, но чаще посещала спортивную школу. Девчонка любила баскетбол. А поскольку она была на голову выше сверстников, то девочка выступала за сборную школы.