— Давай еще раз! — велел Андрей. — Пока они не оторвались! Бортуй!
— Да им мои тычки, как слону дробина…
— Неправда. У тебя танк по сравнению с их машиной — железо с палец толщиной! Давай!
Каролина вывернула руль, и «танк» со всей силы врезался в бок «десятки». Послышался звон разбивающегося стекла — треснула фара «копейки», скрежет металла — это покорежилась дверка «вражеского» автомобиля. Этот наезд уже нельзя было проигнорировать. Водитель «десятки» что-то заорал, вертя руль, а пассажир вскинул винтовку и приложил «оптику» к глазу.
— Еще раз, Каролина! Не дай ему прицелиться!
«Жигуленок» опять пошел на таран. Теперь удар пришелся на заднюю дверь «десятки». На ней появилась глубокая вмятина, а «копейке» хоть бы что, она даже ехать стала быстрее, будто поверив в свои силы.
При ударе машину занесло, «индюка» кинуло вбок. Винтовка из его рук выпала, а с головы слетела бейсболка, обнажив его по-детски розовый, покрытый светлым пушком череп.
— Все! Развилка! — радостно завопила Каролина. — Они не успеют ее убить!
— А нас запросто, — выдохнул Андрей, видя, как «индюк», вооружившись винтовкой, высовывается через открытое окно наружу.
— Что он делает? Зачем?
— Сейчас начнет прицельно стрелять. Как Глеб Жеглов в известном фильме…
И правда, «индюк», вылезший из окна по пояс, пристроил локоть правой руки на крышу машины (левой он держался, чтобы не выпасть), вскинул винтовку, прижал ее к щеке…
Андрей как завороженный следил за дулом, прыгающим напротив его лица, и в его сознании плыло: «не по колесам стрелять будет, а по людям. Глеб Жеглов не так целился…». А вот Каролина в отличие от него не растерялась — покрепче вцепившись в руль, она крутанула его столь резко, что «копейка» буквально влетела в бок «десятки». Обе машины тряхнуло так сильно, что они отлетели друг от друга. Однако Каролина быстро справилась с управлением и выровняла автомобиль, а бородач, на которого посыпались разбитые стекла, потерял ориентацию, выпустил руль, позволив «десятке» ехать по инерции… Все это время «индюк» пытался удержаться и не выпасть из машины, для этого ему пришлось забросить винтовку в окно, вцепиться обеими руками в крышу и попробовать вернуться в салон…
Но он не успел!
Когда «десятка» слетела с дороги, впереди показалась развилка. Рядом с ней стоял щит с рекламой «Фанты». Вот в него машина и врезалась, въехав передним бампером в металлический столб, на котором держался плакат «Фанта — вливайся!». От удара «десятку» закрутило. После двух оборотов она откатилась в сторону, впечатавшись носом в еще один щит «Спрайт — не дай себе засохнуть!».
Когда произошло столкновение, «индюк» отлетел от своей машины на три метра и шмякнулся всем телом на землю, предварительно долбанувшись головой о щит с рекламой «Фанты»…
Влился, как и просили!
Каролина затормозила рядом. Выпрыгнула из машины и побежала к распростертому на земле киллеру. Андрей не понимал, зачем, и так было ясно, что он мертв…
— Он мертв, — не своим голосом сказала Каролина, после того как не смогла нащупать пульса на его шее. — Боже, мертв…
— От такого удара головой любой бы скончался… — Андрей потянул ее за руку. — Пойдем в машину, нам надо догнать Риту…
— Я убила человека, — прошептала Каро, неотрывно глядя на мертвое лицо. — Я… убила…
— Это несчастный случай.
— Случай? — Ее глаза стали огромными и совершенно пустыми. — Да я добила их тачку, как бешеная! Я загнала их сюда! Я виновата…
— Ты уже забыла, что они хотели тебя убить? Забыла, как этот… — Он указал носом ботинка на лежащего, — нацеливал на тебя винтовку?
— Он целил в колеса…
— Каролина, поверь, стрелять он собирался по тебе и мне, а не по машине… — Андрей все же сдвинул ее с места, подхватив под локти. — Не распускай нюни. Ты молодец, все сделала правильно…
— Убила двоих, и молодец? — Она вырвалась и, вместо того чтобы забраться в свою машину и уносить отсюда ноги, бросилась к слившимся со столбом «Жигулям». — Может, хоть одному можно помочь?
И тут случилось невероятное — «десятка» заурчала, зачихала, задрожала и медленно отъехала от щита.
В разбитом окне показалось окровавленное лицо бородача. Очевидно, он следил за ними и проверял, можно ли помочь товарищу, но, убедившись в том, что тот мертв, развернул машину и довольно резво понесся по дороге в сторону шоссе.
— Давай за ним! — скомандовал Андрей, подталкивая Каролину к «копейке». — Надо за ним проследить!
— А как же джип?
— Его уж и след простыл! А за «десяткой» мы еще можем угнаться…
Они запрыгнули в салон. Андрей попытался захлопнуть дверь, но у него ничего не вышло — она деформировалась, — тогда он пнул по ней ногой, чтобы сбить. С третьего пинка искореженная дверца отлетела в сторону.
— Поехали, поехали, — поторопил он Каролину. — Вон мужик уже на шоссе выезжает!
— Да не заводится! — прорычала она, яростно вертя ключ. — Выдохлась…
Андрей выскочил из салона, обежал машину, встал сзади и начал толкать ее, приговаривая: «Ну давай же, давай, девочка!»
Неизвестно, что помогло больше — его усилия или уговоры, но «копейка» завелась. Чихая, кашляя и плюясь сизым дымом, она поехала. Андрей на ходу забрался в салон. Каролина вырулила на шоссе.
Не проехав и километра, машина остановилась.
— Что случилось? — обеспокоился Андрей. — Заглохли, да?
— Впереди пост ГИБДД. Нас так просто не пропустят. Что будем делать?
— Объехать никак нельзя?
— Нет. Дорога одна…
— Наверное, придется бросить машину…
— Она записана на Каролину Робертовну Ларину. Меня тут же вычислят.
— Скажешь, угнали…
— И кто мне поверит? Была бы хотя бы «десятка», а то «копейка»… Кому она нужна?
Андрей высунулся в дверной проем, приложив ладонь к глазам, посмотрел вдаль. Ему показалось, он видит знакомый силуэт.
— Там не наша «десятка» стоит? На обочине?
— Похоже… — Каролина опустила стекло и выглянула в окно. — Очень похоже… Сейчас подъеду, посмотрим…
Она завела мотор (на сей раз он заработал тут же) и на тихой скорости поехала вперед. У побитой «десятки» остановилась, вышла из салона, Андрей сделал то же самое. Они вместо подошли к машине и заглянули внутрь. Как и ожидалось, салон был пуст. Ни бородача, ни винтовки, ни документов — Андрей просунул руку через окно, порылся в бардачке, — ни дорожной сумки, только на переднем сиденье сиротливо валялась красная бейсболка.
— Бросил машину и уехал на попутке, — сделал вывод Андрей. — Видно, мужик тоже знал про пост…
— Но, он, в отличие от меня, не боялся, что его найдут… Почему-то…
— Машина, скорее всего, приобретена специально для сегодняшнего дела. Или украдена. — Он посмотрел на номера. — Поддельные, как пить дать, но цифры надо запомнить… У тебя как с памятью?
— Плохо, так что лучше запиши в телефон.
— У меня батарея села, дай свой.
— Мой дома. Я так спешно его покидала, что не вспомнила о мобильном…
— Значит, придется запоминать… — Он, зажмурившись, несколько раз повторил про себя комбинацию букв и цифр, пока эта комбинация не встала у него перед глазами так явственно, будто он на нее смотрел. — Все, можно ехать.
Каролина вернулась к своей «копейке», забралась в салон и растерянно спросила:
— И что нам теперь делать?
— Разворачивай тачку, возвращаемся…
— Куда?
— К развилке. — Видя в ее глазах недоумение, Андрей пояснил: — Надо избавиться от машины. Сбросить ее в какое-нибудь ущелье и сжечь.
Каролина на мгновение потеряла дар речи, но быстро пришла в себя и обиженно закудахтала:
— Я понимаю, для тебя «копейка» не машина, но для меня это вполне сносный автомобиль… Я на нем езжу на работу, таксую иногда… Я не дам ее гробить!
— Завтра же я куплю тебя другую.
— Какую еще другую?
— «Десятка» подойдет? По-моему, неплохая машина…
— Она дорогая…
— Не надо считать чужие деньги, — оборвал ее Андрей. — А теперь поехали, а? Дорожный патруль может появиться в любую минуту…
Лето. Хоста-Адлер 200… г. Каролина
Каролина стояла у обрыва и со слезами наблюдала, как горит ее «копеечка». Да, она морально и физически устарела, да, на ее ремонт уходили все заработанные извозом деньги, да, в ее салоне вечно воняло бензином, дворники отваливались, а на лысых шинах невозможно было ездить зимой… Все так, но Каролина очень к ней привыкла!
— Жалко машину, — без тени иронии проговорил Андрей. — Хорошая была драндулетка. С характером…
— Из-за нее я водить научилась… Мне одиннадцать было, когда от нас отец ушел. К другой женщине, курортнице. Уехал с ней. С собой чемодан с вещами взял, телескоп да стопку книг по астрономии — он этим увлекался… Все оставил нам, в том числе и «копейку». Машина в гараже два года простояла. Мне жалко ее стало — ржавела ведь, — вот я и выгнала ее, чтобы «прогулять»… Сначала по двору ездила, потом, научившись из ворот выруливать, по улице. К концу лета так насобачилась, что могла бы запросто гонять по городу. — Она незаметно стерла слезы с глаз. — Но у меня прав не было. Пришлось ждать несколько лет… — Каролина шмыгнула носом. — Вождение я сдала с первого раза…
— Ты отличный водитель. Если честно, я не ожидал… — Андрей покосился на нее. — Ты таксисткой работаешь?
— Нет, радиоведущей.
— Да, у тебя очень приятный голос. И дикция хорошая. — Он еще раз покосился на Каролину, только теперь взгляд был брошен не на лицо, а на бедра. — А ножки вообще обалденные… И походка от бедра. Манекенщицей подрабатываешь?
— Да. На показах. Я идеальная вешалка.
— Ты вообще молодец. Уважаю. — Андрей обнял ее за плечи. Но не интимно, а по-дружески. — А теперь поковыляли. До шоссе идти не меньше часа. Там машину поймаем. Дай бог, дотемна в город попадем.
И они поковыляли. При ходьбе Андрей продолжал Каролину поддерживать, но уже не за плечи, а за руку. Ей бы радоваться, а она грустила. В голове вертелась одна и та же фраза: «Ты вообще молодец. Уважаю». Слово «уважаю» било в висок, причиняя почти физическую боль… Он ее уважает! Что может быть обиднее для влюбленной женщины? Что может быть безнадежнее?! Уважают товарищей, коллег, родителей… Он мог бы сказать: «Ты вообще молодец. Ты мне нравишься!»…