Хельда пробормотала что-то сквозь сон и обняла Бартона. Он не спал. Лежал на спине, подпирая взглядом высокий потолок, и курил. Пепел падал на атласное одеяло. Младенец в колыбели сопел громче, чем мать. «Нет, так не уснуть»,– решил Бартон.
Он убрал с груди руку Хельды и поднялся с кровати. За окнами была ночь. Темная, непроглядная. Редкий снег падал с неба. Бартон оделся и вышел в застланный красными коврами коридор. Дежурное освещение заливало стены мягким грязно-белым светом. Дверь. Бартон постучал, не надеясь, что ему откроют.
–Тоже не спится?– спросила Жули.
Он кивнул.
–Заходи.
Гостиная.
–Выпьешь?
–Может быть.
–Хорошо,– Жули достала бутылку скотча и два стакана.– Последнее время не могу пить одна.
–Ты знаешь, где моя квартира.
Горлышко бутылки звякнуло о край стакана.
–Ты уже не один.
–Я всегда не один.
–Глупо,– Жули поправила ночную рубашку.– Так глупо…– скотч обжег горло.– Пей.
Бартон поднял стакан.
–А где лед?
–Кончился.
–Забавно.
–Да. Забавно,– Жули выпила и налила еще.
–Не налегай,– сказал Бартон.
–Почему?
–Просто не налегай и все.
–И что дальше?
–Ничего.
–Мне страшно.
–За будущее?
–За настоящее.
–Не бойся.
–Почему?
–Просто не бойся и все.
–Ты никогда ничего не объясняешь, да?
–Зачем?
–Ты можешь ошибаться.
–Нет.
–Иногда ты напоминаешь мне Милта.
–Может, это Милт напоминал меня?
–Может.
–Уже лучше.
–Что лучше?
–Твое настроение.
–Ты ошибаешься.
–Тогда выпей еще.
–Думаешь, это поможет?
–Иногда.
–А если нет?
–Можем заняться любовью.
–Здесь?
–Хочешь в коридоре?
–Болтун,– Жули улыбнулась.– Я уже не помню, какой ты,– она выпила,– в постели.
–И что?
–Ферри думает, что мы спим с тобой чуть ли не каждый день.
–Скажи ему, что это не так.
–Он не поверит.
–Зато будет знать.
–Может быть…– Жули снова потянулась к бутылке.– Почему ты решил оставить Милта на Камике?
–Так будет лучше.
–Для кого?
–Для всех.
–Мы обязаны ему.
–Пей.
–Пью,– Жули запрокинула голову.– Я смогу остаться с Ферри?
–Ты скажи.
–Значит, смогу,– она посмотрела на Бартона мутными то ли от слез, то ли от выпитого глазами.– Пообещай, что будешь хорошим правителем.
–Обещаю.
–Я напишу об этом.
–Ладно.
–Но Милт будет лучше.
–Как хочешь.
–Да,– Жули забрала у Бартона пустой стакан, наполнила скотчем и вернула.– История всегда врет.
–Как и мы.
–Просто жизнь,– она грустно улыбнулась.– Всего лишь лед, не так ли?
–Да.
–Я сильно постарела?
–Нет.
–Тогда поцелуй меня.
Бартон поставил стакан на стол.
–Подожди,– Жули повернулась к нему спиной.– Хочу вот так.
–Чтобы не видеть моего лица?
–Чтобы не видеть ничьих лиц.
Эрех. Туристический корабль зашел на посадку.
–Теперь можете отстегнуть ремни,– говорила улыбчивая девушка, порхая между пассажирских кресел.– Можете отстегнуть,– сказала она Йереми. Наманикюренная рука легла на его плечо. Йереми вздрогнул.– С вами все в порядке?
–Нет,– он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
–Это ваш первый полет?– спросила девушка, продолжая профессионально улыбаться.
–Нет.
–Вам нужна помощь?
–Нет.
Пропахший потом и плотью космопорт встретил Йереми гамом вечно бегущих куда-то людей. Указателей не было, и Йереми долго не мог найти выход.
–Обратно только с билетом,– предупредил солдат с винтовкой наперевес.
–Я знаю.
–И купи переводчик,– солдат махнул рукой в сторону торговца в космопорте.
–Он мне не нужен.
–Хочешь молчать как рыба?
–Я знаю много языков.
–Так значит, ты умник?!– оскалился солдат. Йереми развернулся и пошел прочь.– И не вздумай возвращаться, пока не закончится моя смена!– орал ему вслед солдат.– Не вздумай возвращаться!
Стая мух кружила над прилавком с гниющими персиками. Желто-черная пчела жужжала в спутанной бороде грязного торговца, который, казалось, не замечал этого, зазывая прохожих купить гниющие фрукты.
–Эй!– схватил он Йереми за руку.– Не проходи мимо!– в его руках, словно у фокусника, появилась пара спелых, явно из отдельного лотка, персиков.– Они еще не так плохи. Видишь? А цена– ну просто обхохочешься!
–Пусти меня,– сказал Йереми.
–Да ты только попробуй!– торговец впился гнилыми зубами в сочные плоды. Брызнувший сок заструился по бороде.– Просто божественно!
–Я сказал, пусти,– Йереми толкнул его в грудь. Торговец повалился на спину, ломая ящики. Гнилые персики покатились под ноги прохожих.
–Да что же ты делаешь, подлец?!– закричал торговец, но Йереми уже нигде не было. Вместо него десяток обряженных в лохмотья мальчишек ползали по земле, собирая персики.– А ну пошли прочь, стервятники!– торговец схватил палку и ударил одного из них по спине. Мальчишка взвыл от боли и побежал прочь, прижимая к груди собранные трофеи.
–Нужна девочка?– прицепился к Йереми кривоногий карлик.
–Пошел прочь!
–Всего девять монет, и можешь делать с ней все что хочешь.
Шлюха вынырнула из толпы так же внезапно, как персики появились в руке бородатого торговца. Высокая. Выше Йереми. В черном лифчике под прозрачной кофтой, в кожаной юбке и в разодранных на коленях чулках в сеточку.
–Все что захочешь!– карлик повис у Йереми на пальце.– Такой суки ты больше нигде не найдешь! Клянусь. Можешь даже избить ее за дополнительную плату! Она все стерпит! А? Хочешь наподдать этому спермохранилищу?– карлик вскарабкался по руке Йереми, уперся ногами ему в колено и, подпрыгнув, залепил шлюхе пощечину.– Вот так! А?! Как тебе?– он обхватил Йереми за ногу, словно боясь, что он уйдет.– Ну пожалуйста!
Шлюха молчала. Стояла напротив Йереми и смотрела на него ничего не выражающими глазами. И капельки пота, которые выдавливала из ее тела нещадная жара, скатывались по худому лицу и шее. Косметики не было. В крайнем случае, совсем немного, да и та уже давно растеклась черными подтеками туши и разводами тонального крема. Накладные ресницы хлопали в такт опускающимся векам. Знойный ветер, пропитанный пылью, трепал светлые спутанные волосы, едва доходившие до худых плеч, на которых россыпью сверкали крохотные родимые пятна.
–Не стой как истукан!– заорал на нее карлик.– Ну же, покажи себя!
Тонкие губы шлюхи дрогнули в подобии улыбки. Показались неровные, но относительно белые зубы. Следом за губами к улыбке присоединились глаза.
–Сиськи покажи! Сиськи!– заорал карлик.
Шлюха послушно подняла руки и сдвинула вверх черный лифчик. Полная грудь медленно выползла бесформенной массой. Сначала бледные складки, затем маленькие соски.
–А ноги! Ноги какие!– усердствовал карлик.– И задница что надо! Это уж я тебе гарантирую! И рот! Не рот, а ротище! Понимаешь намек? Понимаешь?
Карлик терся о ноги Йереми, как похотливый кобель. Подпрыгивал, отталкиваясь кривыми ногами, и медленно сползал. Снова и снова.
–Как тебя зовут?– спросил Йереми шлюху.
–М.
–Просто М?
–Просто М.
–Пусть называет тебя, как хочет, дура чертова!– накинулся на нее карлик.
–Да слезь ты с меня!– Йереми поднял карлика за воротник, оторвав от своей ноги.
–Всего девять монет,– плаксиво сказал карлик, болтаясь в воздухе.– Всего девять,– он пожал плечами, словно извиняясь за такую высокую плату.– И ни монетой меньше. Ни– за– что.
Йереми разжал руку, и карлик упал.
–Девять,– сказал он, потирая ушибленный зад.
Йереми бросил ему деньги.
–За побои двенадцать,– оживился карлик.
–Я не буду ее бить.
–Одиннадцать!
–Я сказал…
–Десять!– карлик взвыл, получив пинок.
–Не бей его,– попросила М, протягивая Йереми руку.
–Да я и не собирался.
–Пойдем,– она повела его за собой.
Людей и мух стало больше. Коровьи головы стояли на торговых рядах, пялясь на покупателей невидящими глазами. Уродливые кошки с непропорциональными телами и конечностями копошились в мусорных баках. Собаки-мутанты с тремя и реже с пятью лапами неуклюже скакали между рядов, получая то пинки, то куски начинавших тухнуть обрезков.
–Нам сюда,– сказала М.
Они зашли за деревянный навес, возле которого выстроилась большая очередь за жарящимся в большом мангале мясом.
–Давай,– Мзапустила руки Йереми под ремень.– Скажи, как ты хочешь сделать это.
–Подожди.
–А хочешь все сразу? Я не против,– она огляделась, оторвала от кирпичной стены рекламный плакат стоматологической клиники и бросила себе под ноги.
–Да подожди ты!– Йереми поднял ее с колен.
–Я не нравлюсь тебе?
–Давай поговорим.
–Поговорим? О чем?
–Не знаю,– Йереми прижался спиной к холодной стене.– Ты родилась здесь? На этой планете?
–Да.
–А родственники? У тебя много родственников?
–Брат.
–Брат? У меня тоже есть брат. Много братьев и сестер. Десятки. Может быть, уже сотни. И я ненавижу их. А ты?
–Не знаю.
–Как это не знаю?
–Он заботится обо мне.
–Почему же тогда он не убьет этого мерзкого карлика?
–Потому что он и есть этот карлик.
–Странно,– Йереми опустил голову и уставился себе под ноги.
Трехногая рыжая псина заковыляла за угол, посмотрела наМи Йереми, подняла неразвившуюся заднюю лапу и помочилась на стену.
–И планета у вас странная.
Собака зарычала и поковыляла прочь. Йереми посмотрел на М.
–Хочешь, я убью твоего брата?
–Нет.
–Почему?
–Что это изменит?
–Я не знаю.
–Вот и я не знаю,– Мулыбнулась.
Еще одна дефектная собака забежала за угол справить нужду.
–Мой отец правил целой планетой,– сказал Йереми.– А твой?
Мпожала плечами.
–Ты не знаешь своего отца?
–Нет.
–А мать?
Мснова пожала плечами.